Вольный Флот

Набрав внушительную стопку документов, он вывалил их на стол и вместе с Майором начал разбираться в этом всём.

– Так… Турухаев, похоже, нам не интересен, – спустя несколько часов устало резюмировал Коваль закуривая, – Хотя был многообещающ… Такая родня – клейма ставить некуда. А кроме того, решение жить совместно они приняли уже после самоубийства Иваркина, так что если бы он интересовался ей только из-за сына или документов, это было бы нелогично. Обычно брачные аферисты сходу предлагают руку, сердце и золотые горы, а потом исчезают.

– Тоже верно…

Гриша покосился на Коваля, который держал сигарету большим и указательным пальцем, пряча уголек в ладони, и решил взять свою так же. Коваль, заметив это, усмехнулся и продолжил.

– Ладно – Турухаева в сторону пока. Бабкин… А вот насчёт этого гражданина у меня теперь очень сильные подозрения. Во-первых, он был не просто журналистом, а имел доступ в штаб флота. В отличие от Турухаева, кстати.

Во-вторых, после самоубийства Иваркина он в штабе больше не появлялся, ссылаясь на то, что случившееся оказало на него сильное влияние.

И в-третьих – после окончания командировки он взял в редакции «творческий отпуск», ссылаясь на сильное моральное истощение, а знакомым сказал, что после всего пережитого хочет уехать куда-нибудь в глушь.

– Пережитого чего? Он же не фронтовым корреспондентом был? Всю войну при штабе просидел.

– Вот именно: «При штабе»! Помнишь, ты предположил что документы мог взять кто-то из штабных. Два чемодана денег – это серьезный соблазн. Надо побольше накопать на него. Мне нужна служебная связь. И готовься – нам, похоже, придётся до утра сидеть.

– Надо – будем! – с готовностью откликнулся Гриша, – Я тогда дежурных предупрежу.

…

Клавдия Семеновна мыла посуду после завтрака, наблюдая как Авсен задумчиво ходит вокруг забора с молотком. Был выходной и он решил заняться благоустройством. В такие моменты за ним нужен был глаз да глаз, так как несмотря на глубокие познания в области электричества и связанных с ним сложных приборов и конструкций, простые плотницкие инструменты ему не давались а попытка просто забить гвоздь могла привести к впечатляющим травмам и разрушениям.

Клавдия бы с удовольствием сама заколотила эту несчастную доску, но Авсен был твердо уверен, что мужчина обязан сам чинить свой дом и очень болезненно реагировал, когда такие вещи делались без него.

Увидев уже знакомый автомобиль, затормозивший под перекинувшей ветви на улицу старой яблоней, они переглянулись.

– Кто там, Сеня? – Клавдия Семеновна прекрасно видела кто там, но ничего лучше не придумалось.

– Это тот офицер, который вчера приходил с сотрудником…

– Шо опять такое?

– Не знаю – возможно что-то выяснили?

– Ох – эти выяснят… Пятнадцать лет не могли, а тут нате – присесть не дадут!

– Здравствуйте, хозяева! – вошедший в калитку Гриша приветливо растопырил пятерню.

– Да уж поздоровей видали! – Клавдия махнула на него полотенцем, – Ну шо вы мне тут имеете опять сказать?

– Мы хотим уточнить кое-какие моменты про вашего квартиранта. Бабкина.

– Ну шо я тебе говорила, Сеня?

– А что я? – Турухаев отложил молоток, – Я просто сказал что он подозрительный. Его проверили и видимо так и есть!

– Все верно… – кивнул Коваль, – Мы обнаружили кое-что интересное по данному гражданину. Пройдемте – покажете комнату, которую он снимал.

Клавдия Семеновна кивнула и, поднявшись по лестнице сбоку от дома, приглашающе махнула рукой.

– Вот та что справа. У которой низ зеленой краской покрашен.

– Открыть можете?

Пошуршав в кармане халата, Клавдия Семеновна достала ключ и отперла дверь. Коваль с Гришей заглянули внутрь.

– Кто тут сейчас живёт?

– Коллега Авсена. Они вместе в порту работают. Честно говоря, живёт в убыток – сейчас самый сезон… Но да пусть – не в деньгах счастье.

– Это все его вещи?

– Ну а чьи же ещё?

– А где вещи, которые Бабкин забыл?

– Не знаю – как съехал все пусто было.

– А кровать с матрасом тут были, когда Бабкин жил?

– Нет – кровать новая. Я её за три с полтиной у соседки взяла. Матрац тоже недавно набивали. А шо?

– А ремонт давно делали?

– Ой, да давно – лет пять назад!

– А есть тут какой-то предмет, или, может, какая-нибудь полость в стене или в полу, где можно было спрятать небольшой сверток? Бабкин же тогда за чем-то вернулся?

– Ой, товарищи! – Авсен, стоявший за их спинами, замахал руками, – Это не та комната!

– Шо ты говоришь, Сеня? – Клавдия удивлённо повернулась, – Времени прошло много, но я отлично помню где кто жил!

– Да! В том и дело! Он стоял возле другой двери!

– Ты уверен?

– Конечно! – Авсен отбежал к входу, встав как будто только поднялся, – Совершено определённо! Та что напротив!

– Интересно… – Коваль сверкнул глазами и стал похож на тигра перед прыжком, – А это чья комната?

– Вадима… – охнула Клавдия, торопливо перебирая ключи, – От стервец!

– Ваш сын жил тут? Почему?

– Захотел так. Говорил – негоже, чтобы взрослый мужик да под мамкиным крылом. Самостоятельный он у меня. Серьезный. Хотел отселятся куда-то на отшиб. Насилу уговорила тут поселиться – как я без мужика-то в доме?

Клавдия отперла дверь и замерла на пороге.

– Что такое?

– Так ведь мы тут тоже ремонт делали… Я, когда Вадичка пропал, его комнату сперва решила не трогать.

– А потом?

– А потом Авсен с детишками приехали… У меня и так раздрай в душе… А тут они… Без мамки… – Клавдия Семеновна пустила слезу, – Жалко их так стало… У меня тогда комнат свободных не было, так я их к себе пустила, сама решила – тут поживу. А тут Вадима вещи. Как взгляну – рыдаю! Ну я и вынесла их. Обои, шторы, все поменяла и все равно… А Сеня увидел и говорит мол «Возвращайтесь – нам одной комнаты хватит». Я и вернулась. И знаете – муж сгинул, сын пропал… А тут как снова семья…

– Извините что прерываю… – деликатно перебил её Майор, – А когда это все происходило Бабкин ещё у вас жил? Или это случилось после того как он съехал?

– Ох – сейчас вспомню… Когда Вадим пропал, от тут ещё жил. Когда Иваркин самоубился – тоже… Да! Мы как раз решили с Сеней вместе жить и он поехал перевод на старой работе брать и вещи. Тогда Бабкин и съехал. Я ещё радовалась этому – Сене он не нравился, так что я решила, что хорошо шо его тут не будет.

– А когда его тут застали?

– Да дня через два как съехал! Сеня как раз с поезда на извозчике приехал, чемоданы и сундук привез. Мы их занесли, вышли извозчика отпустить…

– Я деньги ему отдаю, поворачиваюсь, – продолжил Турухаев, – Темно уже… Вижу в окне огонек мелькает, как будто кто-то себе спичкой подсвечивает тайком. Жилец бы свет включил, вот я и решил что воры. Схватил топор из колоды и наверх. А там Бабкин. А Клава сказала, что он съехал. Только я не сразу понял что это Бабкин, потому что он наутек от меня сразу. Ну я за ним – честный человек бежать не будет.

– С топором?

– Нет. Он когда на выход кинулся, меня оттолкнул и я топор выронил. Поэтому я и запомнил, у которой двери его видел – топор был в правой, ею я и стукнулся об стену. Стало быть, он у левой двери был. Догнал его возле хлебного. Схватил за шиворот, а он вырываться стал. Мимо участковый шёл – разнял нас и в участок отвел протокол составлять.

– Так! Кажется начинаю понимать… – Коваль повернулся к Клавдии Семеновне, – Бабкин видел, что вы вещи из комнаты убрали? Был в курсе про ремонт?

– Да я шо докладывать ему буду! Тем более мы с ним и не виделись в последнее время – завтракать не завтракал, обедал где-то в городе и на ужин ни разу не попал. Все время приползал за полночь, стервец!

Клавдия Семеновна возмущенно фыркнула давая понять что думает о квартирантах которые игнорируют её стряпню и приходят в неурочное время.

– «Стал?» – уточнил Гриша – То есть раньше он приходил в другое время?

– Да. Обычно к ужину был как штык. А тут в полуношники заделался. Я думала, он себе жЭнщину нашёл.