Могильщик. Цена покоя

На стоянке выяснилось, что сухари в мешке хоть и не промокли, но искрошились в мелкую крошку, густо поросшую знакомой чёрной плесенью. Велион кое-как просеял их и сварил из более или менее непопорченного остатка и куска солонины затируху.

На шестой день жидкий лесок сменился густыми зарослями кустарника, перемежающимися безжизненными глиняными проплешинами. Даже отдельные следы пребывания человека исчезли. Мелкие птицы, копошащиеся в ветвях, даже отдалённо перестали напоминать хоть что-то знакомое — странные расцветки и узоры на перьях, гипертрофированные клювы, неестественно кривые лапки. Могильщик насчитал как минимум пять видов птиц, хотя из-за явных уродств иногда сложно было сказать, являются две сидящие рядом птицы разными видами или нет.

Обеденную стоянку Велион запланировал у последнего притока Крейны, который ему предстояло пересечь. Это если верить карте, а она подводила его слишком часто. Но ничего другого не оставалось.

Могильщик брёл по очередному пустырю, угрюмо разглядывая унылый пейзаж, когда что-то зацепило его взгляд. Остановившись и вглядевшись в глиняную поверхность внимательней, он увидел человеческий след.

***

Дождя не было давно, так что сложно было сказать, прошёл здесь этот человек неделю назад или вчера, но явно не слишком давно. Не ясно, как долго шёл Велион по следам — последний пустырь для разнообразия перемежался галькой, да и могильщик не слишком внимательно смотрел себе под ноги на этих участках пути. Очевидно, что всё же не так долго: свежее кострище могильщик вряд ли пропустил бы. Лишь одно можно сказать точно — следы вели в сторону Импа.

Открыв карту, он изучил ближайшую местность. В трёх милях на северо-запад должен располагаться большой храм, скорее всего, там много дорог. А вот брод, к которому шёл могильщик, единственный. Вероятно, человек, идущий впереди, пришёл сюда откуда-то с запада, либо они всё время шли параллельными курсами, даже не догадываясь друг о друге.

Спрятав карту, Велион ещё некоторое время разглядывал следы. Стопа меньше, чем у него. Либо это женщина, либо некрупный мужчина. Скорее всего, это очередной могильщик, польстившийся на неизведанные богатства Импа. Лучше быть настороже и держать нож под рукой.

До брода он ещё дважды натыкался на следы, а на самом берегу реки нашёл кострище, которому не могло быть больше двух дней — зола хоть и остыла, но её не успело разнести ветром.

Кострище Велион нашёл, а вот брода там никакого не оказалось — чёртова река изменила русло, вильнув на добрые триста ярдов южнее. Дно понижалось слишком резко, чтобы надеяться перебраться через реку в этом месте. Пятьдесят футов ледяной воды отгородили могильщика от другого берега, и никаких мостов до самого тракта или других бродов поблизости. Следы, как назло, тоже пропали.

Выругавшись, Велион побрёл вдоль берега в сторону тракта. Другого пути нет. Вероятно, другой могильщик пошёл той же дорогой. Интересно, жив ли он? Может, он сейчас у стен Импа. Или бежит от них, сломя голову? Или его плоть уже начинает гнить среди развалин? В любом случае, Велион надеялся, что идущий впереди него ещё жив. Пусть даже их встреча может окончиться дракой, как это иногда бывало, когда один из могильщиков возвращался с руин с добычей, а второй только шёл на руины. Сам Велион не собирался нападать на прибарахлившегося брата по цеху, но по его опыту некоторые возвращающиеся из могильников с добычей бывали очень агрессивны и предпочитали нанести первый удар.

Тракт здесь отходил от устья Крейны уже на добрых полдюжины миль и шёл напрямик к Импу, стоящему на самом морском берегу. И даже этих шести миль может оказаться недостаточно, чтобы не вляпаться в тот туман или не наткнуться на какую-нибудь дрянь, вызванную разливами реки. По прямой до могильника оставалось всего семь миль, но будет ли дорога действительно прямой — неизвестно. Вряд ли, ведь чем ближе к городу, тем, скорее всего, страшнее разрушения.

Велион достиг тракта ближе к закату. Мост, к счастью устоял, и река втиснула свои воды между арками, уже за мостом разливаясь вдвое шире, чем раньше. Всё гораздо проще, чем ожидалось.

Могильщик вышел на тракт и пошёл по ровным дорожным плитам. Без препятствий выбрался на мост. Никаких опасностей, туманов или русалок-людоедов, о которых рассказывали друг другу жители Последнего Причала в таверне. Если дорога сохранилась после войны, она простоит ещё сотни лет…

Правая нога ушла в пустоту. Велион инстинктивно всплеснул руками, тщетно пытаясь за что-то уцепиться, и рухнул с моста. Он едва не плашмя вошёл в ледяную воду. Здесь было неглубоко, и вытянутые перед собой руки с приличной силой врезались в дно. В этот же момент его потащило за собой течение.

Бешено молотя руками и ногами, могильщик вынырнул. Рюкзак, плащ, повисшая на завязках шляпа мешали ему, но куда им было до течения, сразу же сбившего его с ног. Второй раз Велион вынырнул уже за мостом, где речка разливалась вширь. Вода доставала до подбородка, течение сильно ослабло, но в этом месте до берега было добрых шестьдесят футов. Могильщик вернул едва не задушившую его завязками шляпу на место и побрёл к берегу, сплёвывая мерзкую горькую воду, сильно отдающую тухлятиной.

Выбравшись на берег, едва не ставший утопленником Велион оглянулся на мост. Стоит, никаких следов разрушения. Никаких дыр. Выругавшись, могильщик бегом бросился к тракту. С одежды ручьями стекала вода, его колотило от холода, зуб не попадал на зуб, и чтобы не прикусить язык пришлось с силой сжать челюсть. Что с припасами — непонятно, и под рукой нет ни единой сухой ветки. К счастью, очередной храм находился всего в полумиле. Здание окружено какими-то зарослями, которые сгодятся в костёр, а тракт не пострадал во время войны, и дорога много времени не займёт.

Через минуту уже левая нога угодила в выбоину, и могильщик растянулся на неровной поверхности дороги. Поднявшись, он выругался во весь голос. Кажется, он понял, в чём дело. Ровная дорога и целый мост — лишь морок, иллюзия, причём, если никаких магических эманаций не видно, значит, источник этого морока не здесь. Вглядевшись, Велион увидел настоящую дорогу — местами выщербленную, но всё же довольно ровную. Значит, согреться на бегу не получится, придётся идти медленней, внимательно глядя под ноги. Скрючившись и скрестив руки на груди, могильщик поковылял к храму. Он успеет набрать дров и сложить костёр ещё засветло. Подмоченные припасы ещё какое-то время можно будет есть. Пока всё в порядке. Лишь бы добраться до убежища и обсушиться…

Кажется, дорога до храма заняла целую вечность. У могильщика зуб на зуб не попадал, когда он ввалился в пустой дверной проём. В нос ему ударил запах дыма и жареного сала.

— Как водичка? — раздался резкий женский голос. — Лучше не шевелись, у меня арбалет, и я хорошо стреляю.

— Верю, — просипел Велион. Он поднял руки, как бы это ни было сложно из-за бешеной дрожи. Показать, что они пусты, было не главным. Главное, чтобы женщина, сидящая у костра, увидела чёрные перчатки, ведь рядом с ней лежала очень похожая пара.

— Знаешь, — медленно произнесла обладательница перчаток, так и не опустив арбалета, — я считаю, что могильщики — обычные люди, хотя люди, называющие себя обычными, так не считают. А это значит, ты можешь оказаться ворюгой, убийцей или насильником, а может, и всем вместе.

— Не думаю, что многое можно своровать у человека, который идёт в Имп, — дёрнул головой могильщик.

— И откуда ты знаешь, что я только иду в Имп, а не возвращаюсь?

— Я нашёл твои следы, им не больше двух дней. Ты бы не успела дойти до города и вернуться.

— А ты внимательный, — хмыкнула женщина. — Но убить могут и за пару грошей, которые валяются у меня в кармане. Или, например, за этот прекрасный обед из жареной свинины, сухарей и кипятка. А может, ты всё-таки насильник?

— Я не собираюсь тебя насиловать, — прошипел Велион. Если бы могильщица захотела его прогнать, то не стала бы с ним разговаривать. Так на кой хрен тянуть время? — Я могу добавить к твоему прекрасному обеду сушёных овощей. Только их нужно заново высушить, так же, как и мою одежду.