Химеры

   - А может, всё-таки дождаться спасателей? -- неуверенно предложил гражданин с туристским рюкзаком почти в свой рост; рюкзак он держал зачем-то над головой. Высокий седой человек в милицейской шинели с полковничьими погонами отвёл угол рюкзака, чтобы не получить им по лицу:

   - Да уберите вы свой вьюк, поставьте лучше на пол. Спасателей мы можем тут и сутки, и двое прождать, поезда-то остановились, видимо, повсюду!

   - Резонно, -- подержала его Анастасия. -- Присмотрите тут за порядком?

   Полковник кивнул, и женщина ушла вперёд, к доктору.

   Тот уже агитировал в соседнем вагоне:

   - Выходим на рельсы и под одному идём вперёд, в том направлении, куда ехали. Рельсы сейчас не под током, не волнуйтесь. До станции совсем недалеко, там вылезем на платформу -- я покажу, как.

   Люди стали спускаться на пути. Увидев, что пассажиры из двух вагонов вышли наружу, народ в остальных вагонах тоже взялся вскрывать двери. Слышались возмущённые возгласы:

   - В случае аварии двери должны открываться автоматически!

   - Ага, а если бы мы на мосту остановились?! Откроются двери -- и здравствуй, река! До воды, между прочим, метров пятьдесят!

   - Двадцать, -- поправлял кто-то уверенным голосом. -- Я сам этот мост строил.

   - А почему тогда двери не открываются?

   - А вагоны строил не я! -- огрызнулся невидимый в темноте мостостроитель.

   - Давайте пойдём по крышам! -- звонко предложил молодой женский голос.

   - Нельзя! -- рявкнул Саошьянт, перекрывая шум голосов. -- Нельзя по крышам, они скользкие! Мы въехали с моста, крыши успели обледенеть, теперь они мокрые! Шагайте по рельсам, там падать некуда.

   Цепочка людей, постепенно растягиваясь, двинулась от поезда вперёд, в глухую темноту. Впрочем, у пассажиров нашлись несколько фонариков, их распределили по всей цепочке; свет фонариков помогал не спотыкаться о шпалы, но не давал увидеть ничего дальше пяти-шести шагов.

   В туннеле было довольно шумно: эхо многократно отражало шорох шагов и голоса людей, гудел пахнущий подвальной сыростью ветер, летящий ниоткуда никуда по многокилометровой паутине путей и переходов. Но только немногие из бывших пассажиров, те, что шагали в конце колонны, услышали в этом однообразном звуковом фоне новый, пугающий звук: скрежет чего-то острого по кирпичной стене туннеля. Сперва на это мало кто обращал внимание: ну подумаешь, задел кто-то стену сумкой или зонтиком... Но люди старались идти, не касаясь стен, а звук становился всё отчётливее, всё ближе и чаще. Анастасия держалась в середине колонны, доверив присматривать за хвостом решительному старому полковнику. Он-то и обратил её внимание на загадочные звуки:

   - Что там скребёт? Не может же по рельсам идти поезд -- тока-то нет?

   - Не может... -- согласилась Анастасия и вдруг в приступе тревоги бросилась в голову колонны, к доктору.

   Известие встревожило и Саошьянта. Он велел Анастасии пройти вперёд в туннель, обогнав людей, и послушать, не приближается ли что-нибудь и оттуда, а сам быстрым шагом двинулся назад.

   Теперь странные звуки слышали уже все, кто шёл в хвосте. Люди нервно оборачивались, старались протиснуться поближе вперёд, только бы не отстать, и образовали толчею в середине колонны. Те, кто ещё не слышал никаких подозрительных звуков, недоумённо и обиженно ругались на толкающихся сзади, не понимая причины их беспокойства.

   Саошьянт пропустил людей вперёд и остановился в одиночестве на путях позади колонны. Его глаза различали в непроницаемой для людей темноте туннеля быстрое и плавное движение, и скрежещущие звуки раздавались в такт этому движению. Кто-то крался по следам людей -- кто-то, у кого были когти... и хорошо, если только когти.

   Полковник подошёл к доктору и остановился рядом:

   - Что это, вы не знаете? Что-то гонится за нами?

   - Да.

   - А что мы с ним будем делать?

   Саошьянт, подняв бровь, испытующе поглядел на полковника:

   - А что вы можете?

   - Разве что кулаками махать, -- пожал плечами мужчина. -- Оружия у меня нет. Вообще-то недавно мы проходили мимо какой-то технической ниши, мне показалось, что там валялся лом... Я схожу, -- он двинулся назад, туда, откуда пришёл, но доктор удержал его за руку:

   - Там уже может быть опасно. Придётся обходиться тем, что есть...

   - Вы, видимо, знаете, кто это там шуршит? -- понимающе произнёс мужчина.

   - Как вас зовут? -- неожиданно спросил Саошьянт.

   - Анатолий Иванович. Так что это там такое? -- уже требовательно спросил полковник.

   - Несчастное дитя, -- сказал доктор печально. Сперва полковник решил, что это ответ, но глянул назад, в туннель, и понял, что слова Саошьянта адресованы тому странному, трудно вообразимому существу, которое появилось в конусе света от полковничьего фонарика.

   Возвышаясь на три-четыре головы над высоким Саошьянтом, перед ним стояла какая-то адская лошадь. По шкуре цвета свежего асфальта пробегали блики от фонаря, грива и хвост были огненно-рыжими, громадные копыта горели, как багровые угли, чёрные крылья на спине, нелепые и от этого ещё более страшные, кожистые, как у летучей мыши, скребли по стенам туннеля длинными кривыми когтями. Но самой жуткой деталью в облике дьявольской кобылы была её голова -- человеческое, женское лицо, обрамлённое такими же огненными волосами, как и грива, с красными глазами, отблёскивающими, как у хищника. Полковник неосознанно попятился, и лишь сознание, что доктор остаётся один на один с этим чудовищем, остановило его от поспешного бегства. Он напомнил себе, что видал в жизни вещи и пострашнее, чем это чудо из комиксов, но никак не мог убедить себя, что оно существует на самом деле.