Страница 12 из 19
Вот так я поселился в апартаментах Толли Филлипса. Принял горячий душ, переоделся и спустился в бар. Там было душно, толпились все прибывающие добровольцы, царила какая-то восторженная, праздничная атмосфера. Толли заказал нам обоим лимонад, а потом под столом щедро плеснул в стаканы из пол-литровой бутылки текилы.
– Протащил через границу, – сказал он, показывая мне бутылку. – Пили когда-нибудь «маргариту», Джайлс?
Мне доводилось с товарищами по колледжу бывать в чикагских злачных местах, где мы пили виски и отвратный самогон, однако текилы я еще не пробовал. Толли приподнял свой стакан.
– Есть у меня ощущение, что мы быстро станем очень близкими друзьями, старина, – проговорил он. – Но, разумеется, только в платоническом смысле. Ну, за наши приключения в старушке-Мексике!
Мы чокнулись и сделали по глотку.
– Неплохо! – похвалил я.
– Неплохо? Вы чертовски правы, это куда как неплохо! – рассмеялся Толли. – Знаете, я серьезно обдумал ваше положение, Джайлс. И пришел к выводу, что вам надо записаться в экспедицию в качестве моего камердинера. Каждый доброволец имеет право взять с собой слугу.
– Вашего камердинера? Ну не знаю, Толли. У меня совсем нет опыта. Что, собственно, должен делать камердинер?
– Ох, не зацикливайтесь на названии, старина, – предложил Толли. – Что такое слова? В детстве у меня был камердинер. По утрам он приносил мне одежду и помогал одеваться. Тогда до меня дошло, что мне нравятся прикосновения мужчины.
– Я совершенно точно не буду одевать вас, Толли, – решительно заявил я. – Давайте проясним все с самого начала.
Толли снова рассмеялся.
– Разумеется, не будете, Джайлс, – сказал он. – Да я вас и не попрошу. Я вполне в состоянии одеться самостоятельно. Наверное, лучше назвать вас моим ассистентом, а не камердинером. Так вам больше нравится?
– По правде говоря, ненамного.
– Будете, так сказать, моим Пятницей, – продолжал Толли. – Отчасти секретарем, отчасти камердинером, отчасти грумом…
– Грумом?
– Да. Комиссия по экспедиции предпочитает, чтобы добровольцы имели собственные средства передвижения, – начал объяснять Толли, – вот отец и послал со мной в Мексику трех из его чистокровных охотничьих лошадей. Но, увы, мне пришлось уволить грума в Сент-Луисе. У парня были проблемы со спиртным. Вы когда-нибудь имели дело с лошадьми, Джайлс?
– Почти нет, – с казал я. – У спел кое-чему научиться на ранчо. Ведь я вырос в Чикаго, Толли. У меня явно не хватит квалификации, чтобы ухаживать за вашими охотничьими лошадьми. Так что работа вашим ассистентом становится все менее привлекательной.
– Я очень хорошо обращаюсь со своими людьми, – с легкой обидой заявил Толли. – И, если позволите напомнить вам, Джайлс, вы не в том положении, чтобы быть слишком разборчивым. Хотите вы попасть в экспедицию или нет?
– Я почти на все готов, чтобы попасть, – кивнул я. – Мне только не по душе стать одним из ваших людей. Я-то надеялся наняться фотографом.
– Ох, пожалуйста, Джайлс! – Толли насмешливо улыбнулся. – С чего бы им нанимать вас фотографом? Уж не думаете ли вы, что у них нет профессионала, чтобы освещать события? Они точно не возьмут новичка.
– Ну, тогда я предложу таскать камеру за фотографом, – сказал я.
Оставив Толли в баре «Гэдсдена», я пришел в ратушу пораньше. Рабочие еще расставляли стулья и заканчивали сооружать трибуну и кафедру для выступающих. Я принес с собой камеру и штатив, чтобы показать, кто я такой. Однако заметил, что другой фотограф уже расставляет оборудование.
Я подошел к нему познакомиться. Это был нечесаный суетливый толстяк в поношенном и плохо сидящем костюме. Огромный живот свисал над брючным ремнем, в зубах торчала незажженная дешевая сигара.
– Рад познакомиться, сынок, – он протянул мне руку с толстыми, как сардельки, пальцами. – Уэйд Джексон, лауреат премии «Дизайн Дейли Диспетч». Для кого снимаешь?
– Я фрилансер, сэр, – ответил я. – Надеялся наняться фотографом в экспедицию. Но, наверно, вы уже заняли место.
Джексон недоверчиво посмотрел на меня, потом громко расхохотался. Выудил из кармана зажигалку «Зиппо», откинул крышечку, чиркнул, подождал, пока фитилек разгорится, потом поднес к кончику своей сигары и пыхтел до тех пор, пока он не стал ярким, почти оранжевым. Выпустив огромный клуб дыма, он воздел очи горе.
– Благодарю тебя, Боже, уж не знаю, чем я это заслужил, но благодарю. – Затем повернулся ко мне и сказал: – Что, блин, за навороченная камера у тебя, малыш?
– «Дирдорф», – смущенно ответил я. – 8×10.
– Ну да, ну да, знаю, какая это камера, – сказал толстяк. – Я не о том спросил. Я спросил, почему у тебя такая камера.
– Люблю широкий формат, – ответил я.
– Он любит широкий формат! – развеселился толстяк. – У тебя одна камера?
– Да, сэр. А что не так?
– Это великая камера для портретов и художественной фотографии, – сказал Джексон, нажимая на последние слова. – Когда времени у тебя полно и можно сколько угодно выставлять фокус. Но для репортажной съемки не годится. Сколько она весит вместе со штативом и запасом пластин? Сорок фунтов? Пятьдесят?
– Что-то вроде того.
– Послушай, сынок, тебе известно, что ни один газетный или журнальный фотограф на снимает 8×10? Я скажу тебе, что я сделаю. Я тебе одолжу один из моих «Спид-Графиков» [17]. Или еще лучше – я одолжу тебе мою новую «лейку» [18]. Снимал когда-нибудь «лейкой»?
– Нет, сэр.
– Легкая, быстрая, то, что там нужно.
Я был ужасно смущен.
– Я не совсем понял, сэр. Там – это где?
– В гребаной Сьерра-Мадре, – нетерпеливо пояснил он. – А ты думал где?
– Мне казалось, вы сказали, что вы – штатный фотограф местной газеты? – робко уточнил я. – Разве вы сами не будете освещать экспедицию?
Уэйд Джексон широко развел руками. Потом воздел ладони к небу.
– Сынок, посмотри на меня хорошенько, – проговорил он. – Разве я похож на парня, который мечтает скакать на коне за апачами в гребаной Сьерра-Мадре? Больше тебе скажу. Разве я похож на парня, который может скакать на коне за апачами в гребаной Сьерра-Мадре, даже если бы хотел?
Ну, по правде говоря, он точно был не похож на такого парня, однако мне не хотелось быть невежливым, поэтому я ответил:
– Точно не знаю, сэр.
– Ты это дерьмовое «сэр» бросай, – сказал он. – Зови меня Большой Уэйд, это будет до задницы вежливо. Слушай, мэр и мой дубина-редактор настаивают, чтобы я отправлялся в эту их нелепую и трижды гребаную экспедицию. Им фотографии нужны. Я сказал им, что не поеду, я там помру. Там ведь надо подняться на девять, не то десять тысяч футов, а я еле дышу на уровне моря. – Джексон вытащил сигару изо рта и печально посмотрел на нее. – Для меня это чересчур, – сказал он. – Да разве им есть дело до моего хрупкого здоровья? Нет им дела. Они, дважды дерьмо, говорят: приведи себя в порядок, Большой Уэйд, ты едешь. А тут ты, малыш, на меня свалился, прям как ангел с небес. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Вы хотите сказать, что я получил работу? – спросил я. – Вот так, сразу?
– Еще не получил, сынок, – отозвался Большой Уэйд. – Для этого надо немного подготовиться. Для начала представить тебя моему редактору. Потом сделать так, чтобы он поверил, будто это его идея. К счастью, он самый тупоголовый человек на этой планете, так что это несложно. Кстати, сынок, сколько тебе лет? Двенадцать?
– Мне семнадцать.
– Ладно, для нашей цели пусть тебе будет двадцать. Ты на вид моложе своих лет. Опыта у тебя, конечно, никакого?
– Ну, в последние пару лет я ходил в любительский клуб в Чикаго, – похвастался я. – В прошлом году я получил приз…
Большой Уэйд поднял руку.
– Ни слова больше, сынок, – с казал он. – В ыкинь этот пункт из твоего резюме прямо сейчас. Думаешь, кто-нибудь впечатлится тем, что ты участвовал в конкурсе со старушками? Что еще у тебя есть?
17
«Спид-График» (Speed Graphic) – специальные камеры для фотожурналистики, выпускавшиеся фирмой Graf lex. Первые камеры были выпущены в 1912 году, производство продолжалось до 1973 года.
18
«Лейка» (Leica) – первая малоформатная фотокамера. Изобретена в 1913 г.