Страница 19 из 19
На площадке для родео к востоку от города возник Гувервилль [28], где размещаются вновь прибывшие. Шеф полиции Гетлин и его люди пребывают в постоянном напряжении, потому что там то и дело что-то случается – то кража, то драка, то рьяный дебош, то ружейная пальба.
Почти каждый день на площадке для родео устраивают матчи поло между мексиканскими солдатами и американцами-волонтерами, после них полковник Каррильо муштрует своих солдат. Почти в каждом матче принимает участие Толли. Он, хотя и не является по-настоящему хорошим игроком, страшно гордится, что одет лучше всех участников. Он красуется в белых кожаных бриджах и сияющих коричневых сапогах, которые каждый день начищает до блеска в гостинице.
Что до меня, то все свое время я трачу на то, чтобы научиться снимать «лейкой», которую мне одолжил Уэйд Джексон. Что за дивная небольшая камера – легкая, быстрая, хотя, конечно, той глубины и четкости, к которым я привык с моим 8×10, от нее не добиться. И все-таки для газетной работы она подходит как нельзя лучше, и мои снимки матчей поло и приготовлений к экспедиции регулярно появляются на страницах «Дуглас Дейли Диспетч». Большой Уэйд охотно мне помогает. Правда и то, что он слишком много пьет, но, когда трезвый, он – настоящий профи. Он презирает то, что называется «псевдохудожественной фотографией» и «политически ангажированной фотографией», и учит простоте и строгости, типа «снимай мясо с картошкой». Хотя сам, конечно, снимает гораздо лучше, чем говорит.
– Как вы вообще оказались в Дугласе, Большой Уэйд? – с просил я его как-то вечерком, когда мы сидели за пивом в заграничной «Лас Приморозас».
– Я, сынок, всю страну исколесил, – ответил он. – Несколько лет работал в «Нью-Йорк Дейли Ньюс», в «Майами Геральд», в «Финикс Гэзетт»… ну, с перерывами. К «Дуглас Дейли» меня привела длинная и ухабистая наклонная плоскость.
– Не понимаю, – сказал я. – С таким резюме вы для кого угодно снимать можете.
– Мог, – поправил он. – Когда-то мог снимать для кого угодно. А теперь нет, малыш. У меня в нашем деле дерьмовая репутация. – Он взял пустую бутылочку из-под мексиканского пива и посмотрел через нее на свет. – Не мог удержаться от пойла. А потом и пытаться перестал. Вот и оказался здесь, где любой может сходить пешком через границу и получить легальную выпивку. – Джексон махнул рукой, подзывая официанта – Dos mescales, Miguel, mi amigo, por favor [29]. – Когда заказ принесли, он приподнял свой стаканчик и сказал: – Знаешь, сынок, я тебе что-то поучительное скажу. Это – самое полезное, что старый пьяница может сделать для своего молодого товарища-фотографа. Посмотри на меня хорошенько. Совершенно неважно, где ты окажешься через двадцать или тридцать лет и как туда попадешь. Поверь мне на слово. – Он опустил стаканчик. – Самое лучшее в газетке «Дуглас Дейли Диспетч», если не считать ее тупости, это то, что даже такой выжатый старый пьяница, как я, может получить работу.
Я тревожусь за Большого Уэйда и страшно благодарен ему за все, что он для меня делает. К счастью, у него есть хорошенькая подружка-мексиканка по имени Марта, и она о нем заботится. Уж не знаю, что она в нем нашла, но она правда много для него делает, следит, чтобы он попал из бара домой, чтобы выполнил работу, когда она у него есть, чтобы не слишком затягивал сроки.
С помощью Большого Уэйда я также пишу в газету заметки о разных происшествиях в городе, составляю характеристики для некоторых добровольцев. Вернее, я обо всем разузнаю и пишу черновик, а Большой Уэйд переписывает начисто. По правде сказать, думаю, он меня немного использует, я делаю за него его работу. Но я не возражаю.
Как-то на прошлой неделе, когда я сидел в гостинице за завтраком, к моему столику подошел Спайдер Кинг, официальный руководитель авиационной части экспедиции. Кинг исполняет показательные полеты – он показывал разные авиационные трюки на ярмарках и шоу по всей стране, и Оргкомитет специально пригласил его возглавить «воздушные силы» экспедиции. Этот бесцеремонный напыщенный тип обматывается развевающимся белым шарфом, чтобы все знали: он занимается авиаспортом.
– У меня приказ забрать вас сегодня, Джайлс, – заявил он. – Я думал лететь с Большом Уэйдом, что он отмотался, клялся, что все кишки выблюет в самолете. Сказали, чтобы я вместо него взял вас. И к лучшему, я боялся, что толстяк превысит лимит по грузу. Мы летим в Мексику. Через час найдите меня на летном поле. И не забудьте камеру. Я вам кое-что покажу. Уж эти-то снимки газета точно захочет получить.
Утро было ясным и безветренным, мы взяли курс на юг от Дугласа. В самолете я летел впервые, и, должен признаться, мне было немного не по себе. Но Кинг из тех парней, что умеют делиться своей природной самоуверенностью с окружающими. Мы пролетели над равнинами Северной Соноры и вскоре оказались у предгорий Сьерра-Мадре. Вдали виднелись окутанные легкой утренней дымкой уступчатые гребни, уходящие в какую-то бесконечность. Они простирались на юг и на запад сколько хватало глаз. Поросшие соснами массивные пики и зубчатые острые хребты сменялись нагромождением скал каньонов и руслами рек. Эта волшебная земля казалась нехоженой, нетронутой и даже словно бы доисторической. Спайдер усмехнулся и наклонился ко мне:
– Представь себе, что думает Бог, когда смотрит вниз на то, что он тут наделал.
А немного позже Кинг сказал: «Держись», – и самолет неожиданно пошел вниз, а мой желудок не успел за ним и остался висеть в воздухе. Мы нырнули в каньон и, подгоняемые ветром, совершили слаломный спуск к реке. На расстоянии вытянутой руки неслась по стенам каньона тень от нашего самолета, мне казалось, что я легко могу до нее дотянуться.
– Глянь-ка на это, Нед, – сказал Кинг, показывая на череду пещер, соединенных между собой замысловатыми, но созданными руками человека переходами на разной высоте стен каньона, почти как многоквартирный дом. – Это пещерные жилища доколумбовой эпохи. Их создала древняя цивилизация, обитавшая в этих местах тысячу лет назад. Вот сюда-то и направляется экспедиция. Мексиканцы думают, что здесь прячутся апачи. Смотри внимательно, и увидишь в некоторых пещерах следы недавних костров и кое-что, весьма похожее на кухонную утварь и одеяла. Я сделаю еще один подлет, чтобы мы оказались поближе. – Он взял вверх, перелетел через стену каньона, резко развернулся и снова бросил самолет вниз. Пока он все это проделывал, я внимательно смотрел со своей стороны самолета, и мне показалось, что я что-то заметил, какое-то движение в скалах, а еще через минуту я четко понял: это – человеческое существо. Я покрылся гусиной кожей, сердце ухнуло в пятки, волосы на голове зашевелились. А еще через мгновение фигура скрылась, будто ее и не было.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
28
Гувервилль – так в 1930-х гг. в США называли поселения из палаток и лачуг, в которых жили те, кто вследствие Великой депрессии потерял крышу над головой. Название происходит от фамилии Г. Гувера, президента-республиканца в 1929–1933 гг.
29
«Два мескаля, Мигель, друг мой, пожалуйста».