Страница 113 из 137
Именно Гессу он подсказал мысль о том, что Англию перед началом войны на Востоке можно склонить к переговорам и не вовлекать, таким образом, рейх в сражение на два фронта. Он, Гаусхофер, знает, как надо влиять на своих учеников. Он внушит Гессу идею, подчинив его своей воле. Пусть уйдет Гесс - это, пожалуй, единственный человек, готовый отдать за Гитлера жизнь.
И Гесс начал готовиться к переговорам с Лондоном, игнорируя тот факт, что Черчилль, хотя и заявил о своей давней неприязни к большевизму, все же пришел к власти под лозунгом: "Враг номер один - Гитлер. Всякий, кто вступит с ним в борьбу, автоматически станет нашим союзником!"
Сочинив шифровку Шелленбергу о том, что в Белграде, "по сведениям от завербованного мною Везича", имеют место "постоянные русско-английские контакты", Штирлиц попросил санкцию на "продолжение работы с югославским полковником", пользующимся большим авторитетом и имеющим широкие связи на Балканах.
Шифровка эта была немедленно доложена Шелленбергом Гейдриху. Тот за своей, естественно, подписью, без ссылок на фамилию Штирлица, а уж тем более его агента, переслал сообщение Гиммлеру. Рейхсфюрер ознакомил с этим донесением Гесса. Гесс собирал по крупицам все материалы, связанные с русско-английскими отношениями. Он лелеял мечту помирить фюрера с англичанами. Шифровка Штирлица подвигла его на еще более активные действия. Гесс поручил Гейдриху запросить возможно больше подробностей из Югославии. Шелленберг сразу же отправил шифровку Штирлицу. Тот в ответ попросил шефа дать указание Веезенмайеру оказывать ему, Штирлицу, максимальную помощь в этой его работе. Такое указание было передано часом позже.
- Вот что, милый Штирлиц, - сказал Веезенмайер, - пригласите-ка сегодня на ужин господина Везича. Что вы все один да один, надо бы и о своих товарищах помнить.
- Слушаюсь...
- Я не отдаю приказа. Приказ продолжать с ним работу я вам отдал ночью. Сейчас это дружеская просьба.
- Я рад, что вы считаете меня своим другом, штандартенфюрер. Я горжусь этим. Я умею ценить дружбу таких выдающихся людей, как вы... - Он заметил в глазах Веезенмайера искорки смеха и нахмурился. - Я не умею льстить, штандартенфюрер. Наверно, поэтому я до сих пор не получил повышения в звании.
- Получите, - улыбнулся тот своей открытой улыбкой. - Это я вам обещаю, Штирлиц. Дней через десять получите...
- Когда вернемся домой?
- Через десять дней Загреб станет нашим домом, Штирлиц. А может, несколько раньше.
"Ц е н т р.
Веезенмайер сообщил, что в течение ближайших десяти дней Загреб
"станет немецким".
Ю с т а с".
Штирлиц, однако, не предполагал, что его сообщение о "русско-английских контактах" вызовет еще одну реакцию Шелленберга неожиданную, странную и столь же молниеносную.
"Штирлицу.
Строго секретно.
Вручить лично.
По прочтении уничтожить.
По нашим сведениям, в Сараево, в отеле "Европа", живет профессор
лингвистики Шанхайского университета Чжан Бо-ли. Вам необходимо
встретиться с ним и провести беседу. Главные интересующие нас
вопросы: согласен ли он с официальной расовой теорией НСДАП? Готов ли
он поддерживать тесные отношения с нашими учеными, работающими в
области изучения Азиатского континента вообще и Китая в частности?
Шелленберг".
Генеральный консул Фрейндт смотрел на Штирлица выжидающе: он передавал ему уже третью шифровку, и тот не считал нужным ни словом обмолвиться о содержании указаний, поступивших из Берлина. Штирлиц понимал, что этим своим молчанием он унижает генерального консула и может при определенных обстоятельствах лишиться его поддержки, а помощь такого человека, как Фрейндт, имеет большое значение. Однако Штирлиц понимал и то, что, открой он Фрейндту содержание шифровок, тот - если он человек гестапо - может сразу же сообщить в Берлин о "болтливости сотрудника разведки и неумении хранить государственную тайну".
- Как звонить в Сараево? Отель "Европа"? - спросил Штирлиц, недоуменно пожав плечами после вторичного прочтения шифровки.
- Что-нибудь срочное? - поинтересовался генконсул, отыскивая в справочнике телефон отеля.
- У них там семь пятниц на неделе. Своих дел невпроворот, а тут... В восемь утра - одно, в девять у Веезенмайера - второе, в десять у вас третье.
- Телефон "Европы" 92-56.
- Спасибо.
Штирлиц заказал срочный разговор с Сараево. Связь дали через пять минут.
- Добрый день! Скажите, пожалуйста, - спросил Штирлиц портье, - в каком номере живет господин Чжан Бо-ли?
- Господин Чжан Бо-ли уже не живет здесь.
- Господин Чжан Бо-ли уже не живет здесь, - удовлетворенно повторил Штирлиц, решив, что это достаточный повод, чтобы радировать Шелленбергу о невозможности встречи с китайским ученым из-за ошибочных данных, переданных Берлином.
- Он переехал в более дешевый отель, - продолжал портье. - Номер его телефона 25-41.
"Будь проклят их сервис, - озлился Штирлиц, - кто его тянул за язык? Не живет в "Европе", и слава богу!"
Он взглянул на генконсула и не увидел в его глазах той колючей, хотя и уважительной настороженности, которая была, когда тот передавал оберштурмбанфюреру СС шифровку из Берлина. Фрейндту стало ясно, что шифровка никак не касается работы его учреждения, и он почувствовал, что Штирлиц неспроста позвонил в Сараево из его кабинета, оказывая ему этим знак истинно товарищеского доверия.
- Я отправлю телеграмму в Берлин, с вашего позволения? - спросил Штирлиц.
- Конечно. Ее немедленно зашифруют.
- Не надо. У меня свой код. А вот молнией пусть передадут, за это истинное спасибо вам.
"Шелленбергу.
Идет активная работа с Везичем по поводу русско-английских
контактов. Провожу беседы с русским ученым Родыгиным, который дал
согласие сотрудничать с нами. Нельзя ли встретиться с китайцем позже?
Штирлиц".
Штирлиц не знал, да и не мог, безусловно, знать о разговоре, который состоялся двадцать седьмого марта между Гейдрихом и Шелленбергом о возможном столкновении арийцев с азиатами на территории России, где-то за Уралом, после победы над большевиками. В суматохе дел Шелленберг не смог проследить за шифровками, которые он отправил в Лиссабон, Виши и Цюрих. Да и Гейдрих забыл об этом разговоре, потому что фюрер требовал ежедневных отчетов о том, как идет подготовка к югославской "Операции-25" и греческой "Марита". Однако после того, как Гальдер доложил Гитлеру, что передислокация войск практически закончена и что сейчас пошел отсчет на часы, фюрер вновь вернулся к детальному рассмотрению плана "Барбаросса" и в разговоре с Гиммлером поинтересовался, какие новости у специалистов по Дальнему Востоку, которые анализируют возможность и последствия встречи вермахта и желтых полчищ на территории России после блицкрига. Это особенно волновало Гитлера сейчас, поскольку агентура Риббентропа донесла, что министр иностранных дел Японии Мацуока ведет предварительные переговоры с Москвой, а цель этих переговоров, как предполагали эксперты, - заключение пакта о нейтралитете с Кремлем.