Кукушка

   Авиль кивнул и обратился к одному из младших священников, стоящих за тронами.

   - Святой отец Айяр, прошу заменить меня.

   Он сошел с трона и направился к боковому выходу. Пройдя через небольшую пристройку, Авиль  вышел в уединенный дворик, где журчал фонтан, а в тени деревьев стояло несколько скамеек.

   На одной из них сидел невысокий человек, который тут же подскочил и пал ниц.

   - Отче, простите мой грех! Я вел в святую обитель нечестивое дитя, но... упустил ее!

   - Сын мой, поднимись с колен. Я вижу, что в сердце твоем нет греха.

   Преклонивший колени ощутил, как умиротворенный голос святого отца забирает все тревоги -  мужчина встал и встретил приятную улыбку священника.

   - Помни, Тень не тронет тех, кто чист сердцем. А тревоги это грязь. Успокойся и отведи меня туда, где несчастье с тобой стряслось.

<p>

 ***</p>

   Ярваг стоял посреди таверны.

   - Это был сон или?..

   Он посмотрел на ладонь, сжимающую тесак.

   - Или, - ответил дайри.

   Девочка забилась в угол и плакала, рядом сидел домовой и что-то шептал ей на ухо.

   Трактирщик подошел к дайри.

   - Ты видел это?

   - Видел.

   - И?

   - Я ведь говорил: Тень коснулась ее. И теперь Тень в ней.

   Ярваг посмотрел на ребенка и содрогнулся, вспомнив пульсирующую плоть химеры, что была в видении.

   - Она обратится в...?

   - Она изменится.

   - А ее... можно как-то спасти?

   Дайри посмотрел на девочку: удивительно, но, кажется, Лядень сумел сделать так, что она заснула. Затем дайри сделал очередной глоток из пинты и произнес:

   - Никого нельзя спасти, все мы обречены. Алун Рамнар идет, и ребенок станет одной из дверей...

   Услышав это, домовик с невиданной прытью подскочил к дайри и выдал тому подзатыльник.

   - Дурань! Стольки на Тень глядел, а так ничога и не зразумел.

   Лядень посмотрел на Ярвага.

   - Не слухай его. Зменится дитя, зменится. Тольки змены не всегда да зла вядуть.

   Трактирщик почесал в затылке.

   - И что делать?

   Домовой вернулся к девочке, погладил ее по волосам и сказал:

   - Дать ей добро.

   Раздался стук.

   - Закрыто, чтоб ва...

   - Именем экзарха Адтугрского, откройте! - голос показался трактирщику смутно знакомым.

   Ярваг подошел к двери, но открывать не стал.

   - Тень на пороге, возвращайтесь через месяц.

   - Открывай сейчас же!

   - Ярваг, сын мой, я святой отец Авиль, - раздался второй голос, добрый и приятный. - Я тревожусь о тебе! Прошу, открой. Вот увидишь, мы  поговорим, и ты поймешь, что просто не так все понял.

   Трактирщик замер у дверей.

   "И что мне остается? Забаррикадироваться на всю жизнь? - спрашивал сам себя Ярваг. - А если они отряд солдат приведут, тоже будешь геройствовать?"

   - В дом не пущу! Поговорим на улице.

   - Как скажешь, сын мой.

   Ярваг поднял засов, отпер дверь.

   На пороге стояли двое: уже знакомый трактирщику мужик, что тащил девочку, и молодой парень в белом балахоне.

   Священник отступил назад и развел руки в стороны.

   - Вот видишь? Я не собираюсь врываться в твою обитель и нарушать покой тех, кто внутри. Мы просто поговорим, хорошо?

   Ярваг ступил за порог и запер дверь. На улице он увидел еще двоих: в шлемах, легкой броне и с мечами на перевязи.

   Трактирщик хмуро спросил:

   - Ну?

   Авиль прикоснулся к плечу Ярвага и посмотрел в глаза.

   - Прошу, не злись на моего помощника. Ты знаешь, как с приближением Тени легко утратить свет в сердце и разуме. Не держи на него зла!

     Трактирщик растворялся в голосе священника, в его свете, тепле. Казалось, святой отец может решить все его проблемы, наставить на путь добра и света.

   Авиль и Ярваг плавно зашагали по улице.

   - Сын мой, ты постараешься быть мудрым и смелым, когда услышишь мои слова?