Наречённая

— Только не говори, что лично снял «пробу», — неприязненно поморщился Дантэ, словно его что-то удивляет.

Лукаво усмехнулся и подал мелкому руку.

— Куда ты так летишь, Риан? Навстречу с Жаклин?

— За тобой, придурок, — недружелюбно отозвался мелкий, отряхивая пиджак, и получил затрещину от Дантэ.

— Сколько тебе говорить, чтобы ты следил за языком? — сурово процедил он. — Ещё раз…

Риан насупился, а я отрывисто хохотнул и приобнял его.

— И зачем я тебе понадобился? Помочь выбрать цветы для любимой гувернантки?

— Да, отвали ты, — дернулся он, высвобождаясь. — Отец ждёт во дворе. Скоро твоя «наречённая» приедет. Посмотрим, как ты посмеёшься, — язвительно произнёс он, показал нам неприличный жест и унёсся прочь, хотя ему много раз говорилось — не бегать по замку.

— Пальцы ему оторву, — беззлобно произнёс Дантэ.

А я нахмурился. Проклятые традиции! Один день, и моя жизнь резко усложнилась…

— Да не усложнилась, — не выдержал брат, устало потирая глаза. — Иметь «истинную» — это счастье! Мало кому доступное. Но если ты такой… упрямый, просто абстрагируйся. Твоя жизнь не изменится, если будешь вести себя осторожно. Почаще пропадай на «работе», а дорогая женушка пусть тратить семейные деньги на подарки и шмотки. Заведи себе любовницу или две, лучше три. И просто «не парься».

Мне нравилась эта идея, но было множество «но».

— Я должен буду не просто содержать её как зверушку. Совместные выходы в свет, праздники, дети, в конце концов. И не думаю, что нормальная женщина закроет глаза на то, что ей так явно пренебрегают. Нужно просто покончить с этим.

Дантэ покачал головой и выдохнул. Мы вышли во двор.

— Ты приготовил фамильные украшения, которые преподнесёшь невесте? — холодно спросил отец. Мы как больные уставились на ворота, в ожидании «чуда».

— Забыл…

— Я так и думал. Себастеан.

Дворецкий возник из призрачной серой дымки и низко поклонился, держа в руках бархатную шкатулку.

— Спасибо, Себастеан, — поблагодарил отец и повернулся ко мне. — Надеюсь, ты понимаешь всю серьёзность данного события, — отчеканил он, сунув мне в руки шкатулку.

Бред какой-то, подумал я. И отец подозрительно решительно настроен, хотя он, признаться, никогда меня не принуждал, не заставлял блюсти целибат, не вмешивался в мою жизнь. Да и сам не отличался серьёзностью в отношении с женщинами. Никогда не воспринимал их всерьез. Мама была исключением. Пока не стала для него самым большим разочарованием. Вроде он разуверился в «истинных парах», а тут…

Из-за поворота показался белый лимузин. Ворота стали медленно открываться.

Моё сердце дрогнуло и замерло.

«Почему белый?», — панически подумал я.

— Странно, да? — шепнул Дантэ. — Мне отец не пожелал говорить, кто она. Теперь, кажется, понятно почему…

— Она не из нашего клана, — озвучил я его мысли. Риан присвистнул и качнулся на пятках. Балбес. Хоть бы кроссовки переобул. Хотя, какая мне разница? Пусть встречает в чём хочет. Слишком много чести для этой… барышни.

— Если эта та, о ком я думаю… То тебе крупно не повезло, или наоборот, незаслуженно повезло, — загадочно произнёс Дантэ и понюхал воздух. Его глаза налились тяжёлым свинцом. — Даже отсюда пахнет. Ты не чувствуешь?

Я принюхался, но моё обаяние ещё не настолько развито, как у брата или отца. Я вообще прохожу сложный этап «становления», почти, как переходный возраст у людей. И именно сейчас судьба преподнесла мне «подарок».

Посмотрел на отца и удивлённо вскинул брови. Он улыбался.

— А что я должен чувствовать?

Данте усмехнулся и хищно облизал губы. Я заметил, как его клыки удлинились. Странно видеть его таким возбуждённым. А ведь машина только въехала во двор и разворачивается.

— Дразнящий запах лунной… Его невозможно описать словами. Словно разряженный воздух после дождя. С привкусом земляники…

— Шутишь?! — не знаю, что меня поразило больше: чудовищное сравнение или то, что брат упомянул лунную?

Дантэ перевёл на меня взгляд и серьёзно сказал.

— Тебе повезло. Не вздумай всё испортить, — и снова отвернулся к машине, из которой вышел водитель.

В моей груди разгорался беспокойный пожар. Сердце волнительно трепыхалось, мне просто хотелось позорно сбежать, а ещё лучше, чтобы этот день никогда не наставал.

Крепкий, как все мужчины-лунники, водитель, словно специально медленно обошёл лимузин и открыл дверь, протянув руку, за которую тут же ухватилась другая: маленькая и хрупкая, затянутая в белую перчатку.

Дантэ глубоко втянул носом, и улыбнулся.

— Это она. Теперь я тебе искренне завидую…

— Что? — опешил я, как из машины показалась знакомая фигура и глаза…

Столкновение с этим ледяным, отрешённым взглядом, было похоже на вспышку молнии или будто меня придавило снежной глыбой.

— Не может быть Блик… — задыхаясь, прошептал я. Кто угодно, но не Блик!

— Малышка, Хейли, — Дантэ придурковато растянул губы, но тут же постарался взять над собой контроль. И отец был чересчур радостный.

Да что, чёрт возьми, происходит?!

— Ты знаешь Блик? — удивился я, точно помню, что никогда брату о ней не рассказывал. Вообще никому. Он мог узнать только из моих плохо контролируемых мыслей или…

Данте хитро на меня взглянул.

— Если бы я не знал, Хейли, думаешь, стал бы звать её малышкой?

Я просто не верил в происходящее и не мог отвести взгляда от этой щуплой, болезненной фигуры.

Костлявая Хейли Блик с неправдоподобно белыми волосами и таким же белым лицом, всегда вызывала во мне бурю ненависти.

В ней нет ничего прекрасного, её нельзя назвать красивой, несмотря на то, что её волосы необычайной длины похожие на шелковистый водопад, выглядят эффектно. Всё портит бесстрастный высокомерный взгляд. Походка, словно она не идёт, а плывет. Размеренные и уверенные движения, ленивая неторопливость и превосходство во всём. Во всем, кроме спорта, хотя она неподражаемо,… неплохо танцует.

Блик всегда держалась отчуждённо, оторвано от остальных, словно мы немощные твари и не заслуживаем её «королевского» внимания.

А у самой губы бледные, почти бескровные, черты лица резкие и только глаза,… пожалуй, но я не хочу думать о них.

— … светло-лунные, почти матовые и просто невероятные, похожие на блики, — закончил мою мысль Дантэ, словно заучил фразу наизусть, и самодовольно улыбнулся. Я снова потерял контроль…

Эта медуза, по-другому её не назвать, терпеливо ждала, пока достанут её вещи и озиралась.

«Платье напялила, пугало…»

Я ведь помню её дурацкие мешковатые, словно мужские, костюмы, под которые она так любила носить кеды. Вообще вкуса нет. Никакой женственной утончённости, никакой грации… Странно, что педагоги воспринимали её всерьёз. И Дантэ вон как пускает слюни, хотя очень сдерживается. Откуда он интересно её знает?

Блик повела плечом и осторожно коснулась шеи, разминая. Её вечно распущенные волосы, сейчас были аккуратно заплетены в две ажурные косы.

«Готовилась», — хмыкнул я. Представляю её разочарование, когда она узнала, свою «истинную пару».

Нет, я не слезу с Демиана, пока он не аннулируют этот союз.

Наконец, водитель закончил, Себастеан направился к ним, чтобы забрать чемоданы, а Блик, расправив плечи и, сделав мерный вдох, который не укрылся от нас, направилась навстречу.

«Скажите, что я сплю. Или что она просто заблудилась и заехала узнать дорогу…»

Невероятно. И снова Хейли… Какое-то издевательство. Куда не глянь — везде она.

С каждым её невесомым плавным шагом, моё сердце опускалось всё ниже. Её острые, как бритва глаза, равнодушно прошлись по мне, я уверен, оставляя порезы…

Ненависть забурлила в душе с новой силой. Яростно. Выжигая здравые мысли, уничтожая остатки моего терпения.

Казалось, дальше ненавидеть просто некуда. Но нет предела совершенству…

Бесит, что хватило духу приехать сюда, что ведёт себя непринуждённо. Раздражает эта вежливая фальшивая улыбка. Неискренняя.