Страница 14 из 19
Я выбрал его в качестве учебного материала на тему описания воды и водоемов. Также можно обратиться к некоторым другим моим трудам, посвященным Хуанхэ («Заметки о водопаде Хукоу», «Воспоминания о Хэтао», «Три зеленых чуда северо-запада», «Если бы Мао Цзэдун отправился на конную прогулку»), водам и водоемам («Храм Цзиньцы», «Тяньсинцяо – прекрасное место по ту сторону моста», «Море в Чан-дао», «Мое эссе о горах Уишань»).
20 мая 2013 года
Заметки о водопаде Хукоу
Только вода способна скрывать и скрываться, менять свой вид. Она бывает жестокой и нежной, надменной и негодующей, может держать лодку, а может – перевернуть, может подарить жизнь или уничтожить ее. Для этого ей потребуется лишь мгновение. Она то ласковая и кроткая, то необузданно крушит берега и вздымается до небес. Все реки текут прямо или изгибами, но только Хуанхэ под силу принимать разные обличья. Она ложится зеркальной гладью среди глубоких ущелий и летящей лентой чертит свой путь посреди равнины. Вот мчится стремительным потоком, а вот затаивается в низинах. Стиснутая, она грохочет громом и прорывается сверкающими молниями. В зависимости от времени года она беснуется и ревет, взвиваясь ввысь или припадая к земле, или же гладит берега и раскрывает объятья ясному небу, что-то шепча.
Когда-то я был на водохранилище Люцзяся в верхнем течении Хуанхэ. Меня поразили здешние тишина и спокойствие: не река, а озеро. До этого я жил на равнине Хэтао в излучине Хуанхэ и любовался разноцветием и ленточными изгибами великой реки. Бывал я и в Лунмэни, где прочувствовал мощь и величие Хуанхэ. Изъездив реку вдоль и поперек, я наконец обнаружил Хукоу и не смог совладать с эмоциями. Хукоу – единственный водопад на Хуанхэ – находится на территории уезда Цзисянь в провинции Шаньси. Свое название он получил благодаря форме. Вода здесь резко стекает в овраг. Сверху вниз открывается вид на водопад, который весь затянут «водяным дымом». В древних летописях говорится: «В реке клубится дым, лодки идут по земле». Когда лодка доходила сюда, ее вытаскивали и обходили водопад по суше. В этом месте Хуанхэ резко меняет положение из-за гор вокруг, а затем на отмели превращается в бурный поток. Сокрушительный и безудержный, он стремителен, как десять тысяч скакунов, и наполняет шумом всю округу. Река самодовольно катит свои волны и вдруг проваливается в широкий и глубокий овраг, будто наполняет кувшин, переливаясь через края горлышка. Вода бешено бурлит и кружится, от пенящейся массы поднимается радуга, брызги рассыпаются жемчужинами. Внизу образуется водоем; спускающиеся в него струи трепещут, словно занавеси. Ударяясь о потрескавшиеся камни, вода издает громовые раскаты. Она поднимает клубы тумана, похожего на дым, ревет и сотрясается. Грохот разносится на тысячу ли вокруг. Кажется, что взлетающий дракон тревожит долину. От мощи водопада дрожит земля, волны взмывают вверх и опадают. Слоистая порода по виду напоминает тофу. Как писал Сюй Сякэ, за триста лет вода проторила в камнях путь протяженностью в триста метров. Стремительные потоки обтачивают твердые валуны. В народе поговаривают, что однажды в водопад свалилась черная свинья, и в мгновенье ока вода смыла с нее всю щетину, оставив только голую белую кожу. Хуанхэ вобрала в себя самые оглушительные раскаты грома и мощь водной стихии. Ее сила заставляет трескаться камни, и она сама расчищает себе путь. Песок, несомый круговертью волн, вытачивает в валунах глубокие каналы и мелкие впадинки. Окидывая взглядом берега, видишь результат филигранной работы. Под ногами на многие ли простираются каменные пласты. Волны с легкостью кружатся, вертятся, выходят из-под земли, падают с небес. Река использует все возможности, чтобы сдвигать горы. С чувством собственного достоинства она обдает берега свежим ветром и непринужденно исчезает вдали, снова являя нам свое спокойствие, мягкость, стойкость и величие. Преодолев тысячи ли, великая Хуанхэ неспешно впадает в море. Увы! Ей придется сдержать все накопленные силы. Непреодолимое препятствие ожидает великую реку – она должна будет обогнуть горы на своем пути и покориться, всю свою ширь оставить небу и земле. Прекрасная, великая, моя Хуанхэ!
«Жэньминь Жибао», 23 августа 1993 года
Автор на фоне изображения водопада Хукоу на реке Хуанхэ
Улянсухай – израненная красота
Представьте себе неприятное чувство, когда вы увидели в больнице человека, некогда очень красивого, а теперь покрытого кровоточащими ранами. Вот и я, вернувшись на озеро Улянсухай во Внутренней Монголии спустя сорок лет, испытал то же самое.
Улянсухай находится у подножия гор Улашань на востоке района Хэтао. Сразу после окончания университета я работал здесь журналистом. Местные жители называют Улянсухай морем. На самом деле это озеро, но его название означает «Тамариксовое море». Тамарикс – местный дикий кустарник, который произрастает в песчаной и щелочной почве. В названии озера есть что-то первозданное. Улянсухай действительно большое, как море. За всю историю его максимальная площадь достигала более тысячи двухсот квадратных километров. На этой широте Улянсухай – самое крупное пресноводное озеро. В те времена я еще не видал настоящего моря. Каждый раз, проезжая по его берегу на велосипеде, я любовался туманом над водой или игрой красок на ее поверхности. Изумрудный камыш аккуратной полосой очерчивал край озера. От легкого ветра эта зеленая полоса пускалась в пляс, словно в такт райской музыке. Вслед за камышом оживлялись чайки, цапли, утки, гуси. Пытаясь превзойти друг друга, они то проносились низко над волнами, то врезались в озерную гладь, взрывая ее вихрем легких брызг. Казалось, будто кто-то невидимый прикасался быстрыми пальцами к струнам воды. Рыба, устав ждать, когда птица прилетит за ней, вдруг сама выпрыгивала и сверкала точками нот на чешуйчатых боках. В такие моменты в памяти всплывали давно забытые слова. Как же там? «Вечерняя заря летит бок о бок с одинокой птицей, / Воды осенней цвет, что с небом лишь сравнится». И дальше: «То чайка вдруг крылом взмахнет, / То рыбка чешуей блеснет, / То зелень трав прибрежных вслед ветру поклонится»[67]. Внезапно я понял, что на самом деле не слова описывают красоту, – сама красота заставляет их складываться в строки и предложения. Именно так я написал на севере Китая свой очерк об Улянсухае. Каждый раз, плывя по озеру, я всматривался в бесконечную глубину лазурной водной глади. За катером бежали белоснежные завитки волн и игривые карпы, подплывающие вплотную к борту. В сумерках черный контур Улашани вырисовывался вдали и становился похожим на когда-то виденный мной на картине морской берег. В этот момент мне казалось, что Улянсухай и есть самое настоящее море.
В то время «культурная революция» еще не завершилась. Рынок снабжали плохо, городские жители за целый год ели мясо считанные разы. Возле озера жилось по-другому. Здесь рыба была столь же обычным блюдом, что и рис. Зимой во льду делали лунки. Рыба приплывала на звук, собиралась и теснилась внизу очень плотной стаей – в нее можно было воткнуть палку, и та бы не упала. Тогда стали популярными «Лекции по изучению и применению трудов председателя Мао». Как-то раз мы занимались подготовкой материала и ездили с опросами по всем уездам района Хэтао с запада на восток. Провизия была скудной, приходилось очень нелегко. Последним пунктом нашего маршрута оказался Улянсухай. До него оставалось еще несколько дней, мы мечтали поскорей попасть туда и отведать вкусного. Действительно, уже вечером в день приезда мы лакомились рыбой. Ее подали таким способом, какого я в своей жизни еще не встречал: нам принесли пиалы, доверху заполненные огромными кусками рыбы. Обычно так едят деревенские жители, сидя на корточках у порогов своих домов. Ужин запал мне в память. Полкилограмма рыбы здесь стоили всего пять фэней[68]. Впоследствии я объездил весь мир и многое повидал. Ни на изобилующем рыбой юге Китая, ни в зарубежных странах, где основной промысел состоит из рыбной ловли, – нигде мне больше не встречалось такого блюда и нигде я не получал большего удовольствия от еды. В те времена всем приезжим местные с блеском в глазах и нескрываемой гордостью неизменно советовали: «Обязательно посмотрите наш Улянсухай!»
67
Автор цитирует стихотворение «Дворец Тэнвана» Ван Бо (649–676), поэта эпохи Тан.
68
Фэнь – денежная единица, равная 0,01 юаня.