Страница 83 из 86
Незнакомец тем временем, едва обогрев заскорузлые пальцы, начал тереть залипшие льдом ресницы и оглядываться. Пока он это делал, Алмори незаметно подобрался на куче лапника и схватил лук и стрелу.
Ночной гость вдруг перехватил его взгляд и зрачки его удивлённо расширились.
- Братья мои! – воскликнул чужак, подаваясь вперёд.
Атхо отпрыгнул в сторону, сжимая наконец подавшееся копьё; ткнувшись спиной в стену, он выставил оружие в сторону незнакомца.
- Вот я и пришёл... – тихо добавил гость, ничем не отвечая на явно враждебные действия Атхо и Алмори.
Атхо первым пришёл в себя. Копьё с глухим стуком выпало из его рук. Губы задрожали. Он выставил вперёд пятерню и поводил ею, проверяя, не всколыхнут ли его движения образ гостя.
С места сорвался Алмори. Как вихрь налетел он на гостя и повалил на землю. Не поняв, что происходит, Атхо бросился к ним, чтобы разнять.
- Брат! Брат! – закричал Алмори, поднимаясь над поверженным человеком, лицо которого осветила улыбка. Атхо, уже готовый было оттолкнуть Алмори в сторону, остановился рядом и, всё ещё не веря своим глазам, потрогал лежащего за плечо.
- Вёёниемин... – простонал Атхо, чувствуя, как слёзы радости побежали по щекам.
**
Солнышко и лёгкий ветерок отогнали комаров в сырую лесную глубь. Успокаивающе шуршала листва. Будоража тишину, тренькали птицы. На сердце было светло и весело.
Их, всех шестнадцать молодых охотников, отправили в пэ-тойо, дабы здесь они до конца очистились от всего детского и, под неусыпным руководством Харакко и ласковой опекой Тыйхи, приобщились к миру взрослых. Уже пройдены все обряды, спеты все песни и произнесены надлежащие молитвы. Всё это осталось за плечами.
Три дня Дом предков оглашался священнопением и ударами бубна и барабанов. Три дня посвящаемые взирали на реликвии Сууто, приобщаясь к древним таинствам и учась настоящей жизни мужчин Маакивак. Величайшие святыни народа показал им Харакко, произнося старательно заученные, но не принятые неопытным сердцем слова преданий. Их глазам предстали останки великана-первопредка (огромная кость толщиной с молодое дерево), Священные Связки Первых людей, подобные которым хранит каждый род и с которыми им всем ещё предстоит познакомиться по возвращении домой; видели они и древний топор чудо-богатыря Кайлево, которым рубил он древо Изначального Мироздания. И многое-многое другое, от чего мурашки бегали по телу и бросало то в холод, то в жар.
Шестнадцать заново отстроенных кувасов, стоящих вдоль изгороди, вмещали шестнадцать постящихся. В этот жаркий полдень они все попрятались в хижины, молитвами и тихим пением пытаясь погрузить свой разум в сон. Сон не простой, но посланный высшими силами. За время своего ожидания юноши не должны вкушать пищу, чтобы тело их, как и дух, стали чистыми и светлыми, чтобы только Тайко незримо присутствовала в них. Последнее испытание, даже и не испытание вовсе, а мера, которую надо отдать, чтобы стать равным своим отцам, дядьям и старшим братьям. Поэтому, все шестнадцать были веселы, несмотря на неудобства и голод. Заговаривать между собой им было запрещено, как и покидать кувас (даже нужду, и то справляли в деревянные корыта, которые выносил помощник ноия).
Но самое главное, что свершилось за время их нахождения в пэ-тойо, это, конечно, получение ими настоящих имён. Теперь каждый имеет взрослое имя, которое переходит к живым от предков. Харакко испрашивал умерших и с их согласия передавал имена молодым охотникам. В этот день, когда все имена были произнесены, Тыйхи подал каждому из них по два жбана веселящего напитка с крепким малиновым вкусом: один в честь предков, другой во здравие живущих. Всю ночь тогда сквозь дощатые стены Дома предков пробивался свет мечущегося пламени и гвалт молодых голосов, повторяющих слова магических песнопений. А когда под утро молодые охотники, пошатываясь, расходились по своим кувасам, весь мир, все духи приветствовали их как вновь рождённых, зная каждое новое имя, выпрошенное Харакко из Вечности: мириады горящих точек кружились в ночном воздухе, светящимся облаком нависнув над землёй и почтительно расступаясь перед идущими.
А каково будет, когда посвящённые очутятся посреди стойбища Сууто и под горящими любопытством взглядами в окружении толпы будут произнесены их новые имена?! Люди узнают волю предков, вознаградивших лучших из молодых именами выдающихся героев.
А вскоре после этого наступит благодатная и суетная пора: потянутся, разойдутся по лесным тропам охотничьи ватаги, пойдут по реке вереницы рыбачьих лодок. Взовьются сизые дымы над походными стоянками Сууто – и вся земля будет знать, что начинается большой промысел. И новообращённые охотники будут трудиться наравне со взрослыми охотниками и никому не придёт в голову отправить их пораньше на боковую, потому как теперь они уже настоящие мужчины, а значит сами себе хозяева. И понесётся, круша сухостой в чаще, замечется по болотным прогалинам могучий лось, забьётся в чащу толстомордый медведь, взовьются к небу несметные стаи гусей и уток, заплещется рыба на долгих речных плёсах. Бойтесь, бойтесь все: идут молодые и сильные охотники Маакивак!