Страница 7 из 86
В шалаше зашевелился Алмори.
И тут же тьма всколыхнулась у самого куваса. Чёрное, кудлатое нечто задвигалось, засопело и отшатнулось, отплыло в сторону и исчезло. Алмори что-то мычал спросонья, шелестел ветками подстилки. Атхо хотел было окликнуть его, упредить, но голос сорвался, осёкся; в уголках глаз выступили слёзы. Охотник, превозмогая скованность оцепенения на негнущихся ногах медленно зашагал к шалашу, не отрывая глаз от матового мрака позади него: понимая, что того, кто бродит вокруг стоянки может отпугнуть только присутствие хёнки, вступившего в союз с огнём, он не мог противостоять порыву поскорее добраться до оружия, сжимая в руках которое, он всегда чувствовал себя в относительной безопасности. Да и брата нужно выручать: слишком близко подкралась опасность.
Не дойдя до шалаша с десяток шагов, он углядел движущееся тёмное пятно слева: оно двигалось параллельно ему, держась на границе света. Это нечто было совсем рядом. Атхо отпрянул, замахал руками.
Из шалаша высунулась голова Алмори. Он вытаращился на брата, который, странно расставив руки, вприсядку, пятился к шалашу. Алмори позвал его. Атхо повернул к нему искажённое животным ужасом лицо: глаза его дико вращались, из оскаленного рта вырывались какие-то всхлипы. Алмори кинул взгляд поверх плеча старшего брата и сам задрожал: он увидел ТО, что так напугало Атхо.
Окутанное клубами подсвеченного тумана, на краю утоптанной площадки лагеря, хоронясь в тени дерева, на котором горел в оранжевых бликах костра лик хёнки, стояло огромное двуногое существо. Оно переминалось на коротких ногах, а руки его, толщиной с дерево, свесились книзу. Грузное тело существа, так и не обретшее чёткости в зыбкой пелене тумана, тихо покачивалось. Горящие глаза его были устремлены прямо на братьев. Нежное дуновение ветерка доносило до охотников сильный звериный дух.
Алмори, не отрывая взгляда от грозного чудовища, нашарил рукой копьё и подался вперёд, осторожно вылезая из куваса. Существо шумно зафыркало бока его заходили ходуном. Обоим охотникам показалось, что оно вот-вот бросится на них. Но чудовище продолжало стоять, словно дразня их тягостным ожиданием неминуемого. Алмори выпрямился и, выставив копьё, встал рядом с братом.
По вершинам елей пробежал ветер. Туман дрогнул и поплыл в лицо изготовившихся к бою охотников. Мохнатый силуэт под деревом хёнки расплылся и оторвался от земли, словно утратил вдруг телесную тяжесть. Следующая волна испарений рассеяла видение: всё заволокло густым маревом, сквозь которое лучился теряющий контуры жёлтый сгусток горящего костра.
Алмори и Атхо, придвинувшись друг к другу, всматривались в туман, ожидая нападения. Толстое древко копья подрагивало в стиснутых до боли пальцах Алмори. Оба шептали про себя слова охранительных молитв, уверенные, впрочем, в том, что исход предстоящего поединка предрешён: разве может человек одолеть противника, наделённого Тайко - силой Рождения мира, который сам является средоточием и воплощением этой силы?
Мгновения тянулись, время словно остановилось, казалось, они уже погружаются в вечность, вместе с окутавшим их туманом уносясь в чертоги небытия. Было похоже, что реальный мир утратил свою твёрдость и очертания, изменил свою сущность, обернувшись в неверную зыбь, навсегда поглотившую двух обречённых людей, посмевших противостоять Изначальной силе. Туман становился всё гуще и гуще: теперь уже трудно было разглядеть вытянутую руку. Самое время для стремительного нападения, тем более, и свет костра, отгоняющего нечисть, померк.
Но время шло, а ожидаемой атаки так и не последовало. Лицо Атхо, до того искривлённое почти до неузнаваемости гримасой всепоглощающего страха, начало приобретать естественное своё выражение; только желваки на худых щеках ещё продолжали ходить вверх-вниз, выдавая внутренние переживания охотника. Алмори внешне казался непоколебимым: глаза его светились готовностью к схватке, которая должна была стать последней в его жизни, а на побледневшем лице читалась отчаянная решимость.
Снова набежал ветер; его сильный порыв разорвал гущену туманного покрывала и разметал её по затаившейся чаще. По-прежнему весело металось поднявшееся пламя, всё так же безучастно взирал со своего места хёнки, лес, как и прежде, был тёмен и молчалив. И странного существа - не то медведя, не то человека - нигде видно не было. И в наполненном свежим шумом раскачивающихся ветвей воздухе, уже не чувствовалось присутствия Тайко.
*
- Похоже, не юхти кружили ночью вокруг куваса.