Страница 4 из 16
– Постой минут пять, а потом езжай.
Сбоку было похоже на то, что двое пьяных пошли в закрытую воротами арку, чтобы облегчиться. Хотя на улице была глухая осенняя ночь, Рублев понимал, что, если кто-то хочет не выпустить ситуацию из своего контроля, за ними, даже за неузнанными, обязательно увяжется хвост. Поэтому стоило перестраховаться.
Как только они зашли за ворота, Рублев осмотрелся, быстро стянул с Ангелины верхнюю мужскую куртку, шапку, и уже вполне трезвой походкой они направились в соседний двор, потом, попетляв еще по аркам и дворам, он вошел в подъезд и, поднявшись на третий этаж, открыл дверь квартиры.
– Заходите! – позвал он Ангелину.
Та, все еще пребывая почти в шоковом состоянии, вошла в прихожую.
Когда дверь захлопнулась, Рублев зажег свет и, сняв обувь, прошел на кухню.
– Это тоже ваша квартира? – спросила Ангелина.
– Нет, это квартира моего друга, но на ночь мы здесь можем остаться. Хотя надежнее было бы вам сразу уехать из города. Я так понял, что вы затеяли какую-то очень опасную игру.
– Да… похоже… И если бы не вы, меня бы уже могло не быть в живых.
– Этот ваш редактор действительно еще та штучка… Только не понял, что ему от вас нужно?
– А я, кажется, понимаю… И теперь мне, кроме вас, помощи искать не у кого… – проговорила Ангелина и попросила: – Вы не могли бы мне сделать еще раз чай?
– Да, будем надеяться, до утра кофе нам не понадобится, – улыбнулся Рублев, заходя на кухню и включая чайник, – а в прошлый раз мы с вами зря не выпили кофе.
– Ну, тогда мы, возможно, не были бы так правдоподобны в образах бомжей… – пожала плечами Ангелина, усаживаясь за стол и отодвигая в сторону две чашечки с остатками кофе.
Рублев тут же переставил их в умывальник, где уже стояла гора грязных тарелок, вытер стол и принялся мыть посуду.
Ангелина следила за ним как завороженная. А потом покачала головой:
– Впервые вижу, чтобы мужчина так, как бы между прочим, мыл посуду.
– Не переношу грязи! – сказал Рублев, протирая тарелки полотенцем.
– Так вы, может, хирург?
– Нет, это как раз мой товарищ, у которого мы сейчас находимся, хирург, и у него вечно нет времени помыть посуду.
– А вы?
– А я человек военный. Военный в отставке, – пожал плечами Рублев.
– Да, мне говорили, что военные тоже любят во всем порядок… – вздохнула Ангелина.
Рублев промолчал, заварил две чашки зеленого чая и, сев напротив Ангелины, стал размешивать сахар. Он, казалось, не выказывал никакого интереса к делам молодой журналистки.
Ангелина же, собравшись с мыслями, проговорила:
– Теперь я уверена, что напала на след серьезной мафии…
– Мафии? – удивился Рублев.
– Да, именно, водочной мафии. И два дела, которыми я занимаюсь, связаны между собой. И за самоубийством вашего соседа Михалыча, и за водочными отравлениями на свадьбе стоят одни и те же люди, стоит банк «Русский оптималь».
– А почему вы так в этом уверены? – спросил Рублев. – Какое отношение может иметь банк к паленой водке?
– Дело в том, что «Русский оптималь» собирался купить завод по выпуску «Моей Московской».
– Подождите, но ведь «Русский оптималь» – серьезный банк, и не резон ему торговать паленой водкой… Ведь это капитально повредит его репутации, – проговорил Рублев.
– Да, это-то меня и смущает, – задумчиво произнесла Ангелина.
– А может, эту водку от имени «Русского оптималя» пустили в продажу их конкуренты? – высказал предположение Рублев.
– Я готова проиграть все варианты… – проговорила Ангелина. – Вы мне поможете?
– Не знаю только чем, – пожал плечами Рублев.
– Сейчас я выйду со своего мобильника в Интернет и посмотрю всю последнюю информацию по «Русскому оптималю», – сказала Ангелина, доставая свой телефон.
Через несколько минут она удивленно сказала:
– Вот. Послушайте! Банк «Русский оптималь» ввязался в борьбу за «Мою Московскую». На компанию по выпуску самой популярной в России водки, кроме холдинга «Русский оптималь», претендуют не только несколько российских компаний, но и две польские. Банк «Русский оптималь» объявил об отмене ежемесячных комиссий предоставляемых кредитов. Произошло это после того, как Генпрокуратура объявила, что в ходе проверки были обнаружены массовые нарушения прав граждан. Отказ от взимания комиссий лишает «Русский оптималь» почти половины его доходов. Компенсировать потерю доходов банки попытаются за счет повышения процентных ставок.
– Но там же ничего не сказано о том, что «Русский оптималь» выпустил водку, – заметил Рублев. – Там даже не сказано, что ему удалось купить компанию. Там только указано, что он претендует и что у него есть конкуренты.
– Да, как вы и говорили. И эти конкуренты могут что угодно подстроить, – заметила Ангелина, все еще не отрываясь от мобильника, и вдруг почти воскликнула: – А вот это, по-моему, более чем интересно! Холдинг «Русский оптималь» выиграл тендер на строительство нескольких олимпийских объектов в Сочи. Знающие люди утверждают, что именно там, в Сочи, «Русский оптималь» собирается разместить цеха. С банком в связке еще строительная компания, как я поняла, «Нью Сочи», кажется…
– «Нью Сочи»? – переспросил Рублев, вспоминая, где же недавно мог слышать это название…
– И вы знаете, когда я там, в квартире, где была свадьба, сидела в туалете и подслушивала, – продолжала Ангелина, – следователь, кажется Прахов, разговаривал с родственниками, и те сказали, что водку хозяин купил в новом фирменном магазине «Москва». А потом он еще куда-то позвонил, и я ясно услышала: «Русский оптималь» и Сочи.
– И что? Вы, может, предлагаете, сейчас лететь в Сочи? – скептически улыбнулся Рублев.
– Вы как хотите, а я, пока не докопаюсь до истины, не отступлюсь! – проговорила Ангелина, доставая из пакета захваченную ею за свадебным столом бутылку. – Но если вы действительно военный, помочь мне, девушке, за которой охотится собственный редактор, для вас должно быть делом чести! – высокопарно произнесла Ангелина и тихо, вздохнув, добавила: – Помогите мне, пожалуйста… За вами же тоже теперь будут охотиться. Они ведь уверены, что мы с вами вместе.
– Да, похоже, выбора вы мне не оставили, – покачал головой Рублев, с улыбкой взглянув на Ангелину.
Такие, как она, нежные и в то же время решительные голубоглазые девушки нравились ему в далекой юности, когда у него за плечами еще не было сожженных «бэтээров», на его глазах расстрелянных в воздухе товарищей-десантников, не было столько боли и крови. И мозг, который они с ребятами, там, в пекле, между собой называли ЦУП-один, подсказывал ему, что Ангелину он может воспринимать лишь как сестру. Но кто знает, как поведет себя его ЦУП-два, останься они с ней на ночь в одной комнате… И хотя в гостиной стояло два дивана, он постелил там лишь Ангелине. А сам, достав из чулана раскладушку, отправился на кухню.
Утром, умывшись и выпив кофе, Рублев решил не будить Ангелину. И где-то после девяти, узнав по справочной телефон, сам позвонил в фирменный магазин, где, как со слов следователя утверждала Ангелина, была куплена водка для свадьбы.
– Вас беспокоит следователь Прахов, – уверенно и настойчиво проговорил он в трубку. – Вам уже, уверен, сообщили, водкой из какой именно партии отравились люди. Еще раз уточните, когда и откуда была получена вами партия водки «Моя Московская».
– Да, конечно, – послышался испуганный женский голос. – Мы, как вы просили, проверили. Эта партия поступила из Сочи.
– Из Сочи? – удивился Рублев.
– Да, есть даже адрес. Сочи, улица Красная, дом пять…
– Спасибо, – кивнул Рублев.
Ангелина, которая, как оказалось, уже проснулась, и, очевидно, слышала весь разговор, вместо «С добрым утром!» спросила:
– Так мы что, все-таки летим в Сочи?!
– Но там же сейчас не сезон… – покачал головой Рублев.
– Ну и что! – сказала Ангелина. – Все равно интересно. Там же олимпийские объекты строят…
– Да, точно, хорошо, что вы мне напомнили, – кивнул Рублев.