Страница 67 из 96
ГЛАВА 2
Ранним утром, даже не подумав, какой будет эффект, я надеваю выходную одежду Жени и направляюсь в городской собор. Нищие перед входом, увидев меня, с испугом крестятся, но, здороваясь, приветливо говорят:
- Давно вас не было видно, Евгений! Да благословит вас Господь!
- И вам милости Божией! - отвечаю я, думая объясниться с ними позже. Уже за спиной слышу, как пьяная нищенка громко говорит подруге:
- Нет, надо же, а! Видела, кто ходит спозаранку?
Ее слова дают мне возможность понять, как я выгляжу в глазах постоянных прихожан. Поэтому я не удивляюсь тому, что чопорная пожилая женщина за стойкой церковной лавки, как только я здороваюсь с ней, вместо ответного приветствия накладывает на себя крестное знамение со словами:
- Нет, точно Господь сегодня меня призовет! Ночью покойница матушка снилась, воды испить просила. Теперь, еще явление!
- Я близнец Жени, его брат, Анатолий Иванович! - я решаю, что пора представиться.
- Тамара, - сообщает свое имя женщина, и недовольно бурчит, - по мне, хоть близнец, хоть тень отца Гамлета! Настоятель в храм входит, а ты стоишь к нему задом! Оборотись, кто б ты ни был, прими благословление у отца Мефодия! Вдругорядь со мною лясы точить будешь!
Под воздействием ее приказного тона я выполняю то, о чем она просит, и с максимально возможной скоростью. От этого голова кружится, и я едва не падаю. Настоятель, крупный высокий мужчина с кустистыми бровями и бородой, терпко пахнущей ладаном, поддерживает меня своей широкой ладонью, и, убедившись, что я встал ровно, рассматривает мое лицо. Наверное, нищие ему уже что-то наговорили.
- Я ж тебя сам отпевал! - наконец говорит он, то ли так мрачно шутя, то ли на самом деле находясь в недоумении. Я опять называюсь, и слышу от него, - Анатолий Иванович, говоришь? Х-м... и зачем ты к нам пожаловал, Анатолий Иванович?
- Помогать на службе, хотелось бы... - мямлю я, переминаясь с ноги на ногу под его колючим взглядом.
- Помогать, говоришь? - задумчиво произносит настоятель, гулким басом заполняя притвор, - ну, хорошо, иди в алтарь! Посмотрим, из какого теста ты слеплен!
Смущенный приемом, я захожу в алтарь, кладу положенные при входе поклоны, и растерянно озираюсь: что мне делать дальше? Словно прочитав мои мысли, о. Мефодий показывает пальцем, и я направляюсь в место для прислужников алтаря. Там стоит штатный алтарник, худенький мужчина лет пятидесяти. Чтобы он не упал в обморок, я сообщаю ему, кого он видит перед собой.
Переведя дух, алтарник сказывается Сергеем Алексеевичем. Далее мы общаемся, как это умеют лишь служивые люди с большим жизненным опытом: тихим шепотом, при почти сомкнутых губах. Так я узнаю, как зовут других священнослужителей в алтаре. Это о. Андрей, священник лет под сорок, о. Наум, его друг и одногодок, о. Онисий, батюшка ближе к шестидесяти, и стоящий отдельно от всех дьякон о. Димитриан, молодой человек меньше тридцати. Из всех перечисленных только о. Андрей меня не видит, он занят проскомидией. Поэтому, увидев, как я подаю дьякону разожжённое кадило, о. Андрей теряется. Настоятель решает пояснить ему появление нового человека в алтаре, и отрывисто произносит:
- Все в порядке, я благословил! - чем еще сильнее запутывает бедного о. Андрея, который, судя его глазам, понимает так, что о. Мефодий благословил умершего Евгения Ивановича воскреснуть.
Под сильнейшим впечатлением от чуда о. Андрей мешает дьякону кадить, от чего на ковровое покрытие, которым устлан алтарь, выпадает горящий уголек с дымящимся ладаном. О. Андрей наступает на него и ходит, оставляя на ковре черные следы, но не знает об этом. Увидев, что происходит, о. Мефодий горлом издает звук, похожий на стон, и властным голосом приказывает прекратить беспорядок.
Виновника происшествия находят быстро: им оказываюсь я. Меня ставят на корточки и заставляют чистить испачканный ковер, что я с показным энтузиазмом и делаю, когда "северная" дверь открывается, и в алтарь заходит благообразный мужчина в подряснике. С необъятной талии мужчины свисает пояс, который застревает в позолоченном декоре двери и с жутким треском отрывает его от основы.
- Ну, все! Теперь начнется! - говорит о. Наум, взявшись за голову. Я понимаю, что он имеет в виду, когда о. Мефодий резким тоном просит всех покинуть алтарь "на пять минут". Настоятель хочет наедине поговорить с мужчиной в подряснике.
Священнослужители выстраиваются на солее, а я направляюсь к хору (который с любопытством разглядывает меня), где знакомлюсь с его регентом, молодой симпатичной женщиной, которую зовут Маргарита. Я передаю ей распоряжение о. Мефодия о замедленном чтении утренних молитв. Конечно, о том, что это необходимо настоятелю, чтобы устроить кое-кому разнос в алтаре, я умалчиваю. Впрочем, Маргарита об этом и сама догадывается.
- Апостол вы будете читать? - неожиданно спрашивает у меня стоящий рядом с Маргаритой рыжеволосый, атлетически сложенный мужчина, которого певчие называют Василием Михайловичем.
- Это вряд ли, да у меня и не получится хорошо. Так, как брат, я церковнославянский не знаю. - Отвечаю я.