В твоей голове

Хотя это тоже, конечно, результат ее завышенного самомнения. Как будто он вспомнит ее при встрече, или удостоит вниманием, и тем более, вопросами, скорее всего, просто пройдет мимо, и правильно поступит. Именно так она представляла себе их следующую идеальную встречу.

Хотя, он запомнил неправильно названный ею после одной из встреч в лифте двадцать второй этаж. Могло ли это значить, что он интересовался ею? Просто, наверное, цифра оказалась легкой для запоминания. Двадцать два. Наверное, столько лет ему было когда он женился. Или тогда, когда он осознал, что его пара ему не подходит и надо приглядеться к окружающим его незнакомым девушкам, особенно тем, что живут неподалеку. С ними проще всего, провожать не нужно далеко, и на такси тратиться. Очень удобно. Или он, вероятно, всегда оставляет двадцать два процента чаевых официантам и для этого даже носит маленький специальный калькулятор во внутреннем кармане пиджака. Он ведь наверняка очень щедрый. А наличие калькулятора не сделает его заносчивым занудой, к щедрым людям ведь не может быть претензий. У каждого же есть свои странности? Ведь правда? И у него они вполне могут быть. Даже лучше, если у него есть что-то странное в поведении, тогда ему будет проще понять ее предрассудки.

Вот, например, в отделе планирования у них работает парень. Милый, симпатичный парень с голубыми глазами и широкими плечами. Он вполне мог бы ей понравиться. У него было две странности, одна физическая, вторая интеллектуальная. Первая - у него постоянно при разговоре краснели уши. Пылали ярче красного знамени победы над Рейхстагом. Это очень отвлекало внимание от того, что он говорил и что делал. Она часто пыталась понять, то ли это реакция  на представительниц противоположного пола, то ли вообще на всех представителей рода человеческого. Своего рода аллергия. Но это не его вина, конечно, просто особенность организма. А вот вторая странность была довольно субъективной. Он не желал иметь ничего общего с девушками роста выше ста шестидесяти пяти сантиметров. Он ни мало не стесняясь говорил об этом вслух. Сам он был около ста восьмидесяти. Пятнадцать сантиметров запаса. Не меньше. Наверное, сокращение дистанции между его подбородком и лицом выбранной им пассии вызывало необратимую реакцию ушного возгорания, и он боялся, что в конце концов останется совсем без ушей. Если это было так, то это элементарная техника безопасности, вызванная инстинктом самосохранения, и тут его тоже нельзя осудить. А если это просто желание казаться выше и сильнее на фоне своей девушки, то это слабость и эмоциональная зависимость от внешних обстоятельств, которые доктор Вайс называет деструктивным самоутверждением.

Еще у них в офисе работала женщина, которая боялась оставаться одна в кабинетах выше второго этажа. Ей казалось, что эта ситуация спровоцирует замыкание входных дверей, падение металлических шкафов с тяжелыми папками с документами, блокировку средств связи и одинокую смерть от недостатка воды, пищи, невозможности выпрыгнуть в окно и сделать самой себе искусственное дыхание, которое ей обязательно понадобится в такой ситуации. И что самое удивительное, все об этом знали и никто не считал ее сумасшедшей. Все считались с этой ее странностью и даже выделили ей кабинет на первом этаже с широким окном и легко открывающимися створками.

Другая сотрудница входила и выходила из здания только через черный ход, так как считала, что через главный она сможет войти лишь заняв должность не ниже заместителя директора.

Воздушная хранила в верхнем ящике стола, единственном выделенным на каждого сотрудника ящике под замком, полный набор гигиенических и косметических принадлежностей минимум на тридцать дней пребывания в здании, на случай, если всех захватят в заложники. Пару раз в приливе доброты она даже обещала со всеми девушками чем-нибудь оттуда поделиться, при наступлении чрезвычайного происшествия. В его приближении она не сомневалась. Такие времена, знаете ли. Сухой паек, запасы воды и средства самозащиты при этом в оккупационном наборе не были предусмотрены.

Коротышка-адвокат с четвертого этажа бережно хранил на своем рабочем столе шесть рамок с фотографиями его кота, сомнительной породы. В разных ракурсах. И по окончании каждого квартала он давал ему новое имя в честь клиентов с наиболее успешных сделок по результатам прошедшего периода. Это, по его мнению, приносило ему удачу в делах.

И еще был старший юрист, на полном серьезе считающий себя наполовину перерожденным Цезарем, потому что он умел делать четыре дела одновременно: говорить по телефону, делать заметки в блокноте, чистить ногти канцелярским ножом и параллельно читать новости в новостной ленте. По такой логике, абсолютно каждая дама, обладающая основами элементарной грамотности, была другой половиной великого полководца. И каждый второй работающий в офисе мужчина.

Может, ей тоже надо было перестать уже бояться, и гордо заявить во всеуслышание на одном из утренних оперативных совещаний в кофейне о своих самых больших страхах? Тогда бы никто не удивился в случае внезапного происшествия по причине ее безумия. Люди раздувают слона из малозначимых и неподтвержденных слухов, но не придают абсолютно никакого значения прямому и вслух высказанному бреду. В этом случае они даже готовы его поддержать и всячески ему способствовать.

Ее тактика сокрытия информации в режиме повышенной секретности явно была провальной.

Но по-другому она не умела.

В конце концов, спустя два дня, доктор Вайс вышел на связь. Оказалось, он уезжал в мини-отпуск в свой загородный дом, располагающийся на склоне горы, где не ловит телефон и интернет. Там он время от времени проводит время в одиночестве, молчании и размышлениях о роли и предназначении каждого живого существа, независимо от его физических и интеллектуальных показателей. Наверное, когда твоя работа состоит в том, чтобы круглосуточно оставаться на связи с душевнобольными людьми и их уставшими близкими, это единственный выход для восстановления энергетического баланса.