Страница 17 из 20
Дорис и Надежда уселись на грубую скамью под сенью высокого ореха. Кевин прошелся по двору, проверил, в порядке ли солнечные батареи, не отошли ли провода спутниковой антенны. Все в порядке. Он вырвал несколько сорняков, норовивших окончательно задушить помидоры и кабачки. В воздух с жужжанием взвились большие оранжево-черные жуки, затем снова стало тихо, если не считать доносившегося из ульев гудения пчел.
- Эй!
- Господи Боже, дед!
- Что стряслось, паренек?
- Как ты меня напугал!
- Неужели?
Том поднялся по той же тропинке, что привела сюда гостей. Он держал в руках капканы и четырех кроликов. До тех пор пока дед не подал голос, Кевин и не подозревал о его присутствии, хотя Том находился буквально в двух шагах.
- Пришел прополоть огород?
- Нет. Я привел Дорис и еще одну знакомую. Мы хотим поговорить с тобой.
Том молча поглядел на внука и нырнул в дом. Послышался стук громыхнули брошенные на пол капканы. Когда Том снова вышел наружу, к Кевину уже присоединились Надежда и Дорис. Старик окинул их изучающим взглядом. На нем были поношенные, землистого оттенка брюки и драная голубая футболка, сквозь которую виднелась покрытая сединой грудь. Волосы, обрамлявшие плешь на голове, спутались, серебристо-серая (с золотистым отливом в уголках рта) борода явно нуждалась в стрижке. В общем, обыкновенный, ничем не примечательный старик. Кевин привык видеть его именно таким, привык считать, что пожилые люди и не могут быть другими. Но сейчас он видел рядом с дедом Надежду - изящную, элегантную (седые волосы подстрижены так, что прическа не утрачивает форму даже от ветра). Одна из сережек отливала на солнце бирюзой.
- Я слушаю.
- Дедушка, это подруга Дорис... Но тут вмешалась Надежда, которая шагнула вперед и протянула руку.
- Надежда Катаева, - представилась она. - Мы с вами когда-то уже встречались. На Сингапурской конференции.
Брови Тома поползли вверх, потом он пожал руку женщины и сразу же отпустил.
- Вы почти не изменились.
- Вы тоже.
Том улыбнулся, ловко обогнул гостей и двинулся вниз по тропинке, в направлении дубовой рощицы, бросив на ходу: "Пошел за водой". Гости переглянулись; Кевин пожал плечами и повел женщин следом за дедом. Вскоре они увидели Тома; стоя в тени дерева, спиной к ним, тот прилаживал ручку к черному насосу. Приладил, принялся размеренно качать. Какое-то время спустя в жестяной желоб под насосом ударила струя воды. Кевин подставил к желобу ведро. Том продолжал качать, словно не замечая гостей.
- Мы хотели обсудить с тобой проблему, которая у нас возникла, проговорил Кевин, пытаясь сгладить неловкость положения. - Тебе известно, что я теперь - член городского Совета.
Том кивнул.
Кевин вкратце изложил ход событий, затем прибавил:
- Мы не можем сказать наверняка, но, если Альфредо и впрямь нацелился на Рэттлснейк-Хилл, это просто ужасно. В округе ведь практически не осталось незастроенных холмов.
Том прищурился и окинул взглядом окрестности.
- Я имею в виду Эль-Модену. Посмотри на равнину и сам все поймешь. Черт побери, ты же собственными руками сажал деревья на макушке Рэттлснейк-Хилла! Сажал или нет?
- Помогал.
- Значит, тебе все равно?
- Между прочим, холм на заднем дворе твоего дома.
- Да, но...
- Говоришь, ты член Совета?
- Да.
- Так останови Альфредо. Ты знаешь, что делать, и прекрасно справишься без меня.
- Да не справлюсь я! Мы тут с Альфредо пообщались и кончили на том, что я согласился, что белое - это черное.
Том пожал плечами, убрал от желоба полное ведро и подставил пустое. Озадаченный Кевин перенес первое на ровный участок земли и сел рядом.
- Так ты отказываешься помочь?
- Я этим больше не занимаюсь. Теперь твоя очередь, - сообщил Том, дружелюбно поглядев на внука.
Когда наполнилось и второе ведро, Том снял ручку и положил ее возле насоса, затем подхватил оба ведра и двинулся к дому.
- Дай мне хотя бы одно.
- Не надо. С ними хорошо держать равновесие.
* * *
Шагая следом, Кевин разглядывал сутулую спину старика и то и дело недоуменно качал головой. Нет, с дедом явно что-то стряслось. В прежние времена на свете не было человека, если можно так выразиться, более общественного, нежели Том Барнард: он постоянно с кем-то разговаривал, что-то организовывал, ходил с внуком в походы (они добирались до гор Санта-Ана и Сан-Хасинто, возвращались к Анца-Боррего и Джошуа-Три, изучали Каталину, Баху и Южную Сьерру, и рот Тома почти не закрывался, причем рассуждать дед мог о чем угодно). Не будет преувеличением сказать, что свое образование - по крайней мере то, что отложилось в памяти, - Кевин отчасти приобрел благодаря Тому, которого засыпал во время походов вопросами.
- Я ненавидел капитализм потому, что он строился на лжи, - объяснял дед, когда они преодолевали вброд речку, что бежала по дну каньона Хардинга. - Разве не ложь, что люди, каждый из которых преследует собственные интересы, сумеют создать полноценное общество? Грязная ложь! Плюх! Плюх! - Это была вера для богатых. Ну и куда она их, в конце концов, завела? За что боролись, на то и напоролись!
- Но некоторым нравится быть в одиночестве.
- Разумеется. И от собственных интересов никуда не денешься; те правительства, которые пытались ими пренебречь, обычно садились в лужу. Однако утверждать, что на свете нет ничего важнее собственных интересов, что их ни в коей мере не следует ограничивать, - значит ценить в жизни только деньги. Господи Боже! Ну и глупость!
- Но вам удалось с этим справиться, да?
- Точно. С одной стороны, мы поддержали свободное предпринимательство, а с другой - ограничили его и направили на общее благо. Тогда нам казалось, что законы существуют как раз для таких случаев. - Дед рассмеялся. - Учти, паренек: если с умом пользоваться законами, можно устроить революцию. Мы выжимали из них, что могли, и большинство одобряло наши действия; против были разве что некоторые богачи, вцепившиеся волчьей хваткой в свое добро. Кстати говоря, эти стычки продолжаются и по сей день и вряд ли когда-нибудь прекратятся.
Вот именно, думал Кевин, шагая по тропинке за непривычно молчаливым дедом. Борьбе не видно конца, однако Том Барнард решил выйти из игры, чтобы не связываться с молодыми. Быть может, он поступил правильно. Однако им необходима его помощь.