Страница 1 из 20
КИМ СТЕНЛИ РОБИНСОН
"У кромки океана"
"Калифорнийская трилогия - 3"
(Перевод Н. Михайлов и Г. Емельянов, 1997)
Усилия человека не пропали втуне. Голые, выжженные солнцем холмы Южной Калифорнии покрылись зеленью. Удивительная и чудесная страна живет в гармонии с Природой, расходуя не больше, чем получая от нее. Но и в этой экологической утопии находятся те, кому своя выгода важнее и ближе общего блага, кто видит будущее в стали, стекле и бетоне, в неразумной технике, от которой люди с такими усилиями отказались.
Глава 1
Никакие неприятности не могут омрачить такое утро. Прохладно, пахнет шалфеем. В воздухе царит та ясность, что приходит в Южную Калифорнию, когда Санта-Ана [Ветер, дующий с одноименного перевала. (Здесь и далее примеч. пер.)] прогоняет туманы к морю. Воздух прозрачен, как хрусталь, и до заснеженных гор Сан-Габриэль, кажется, можно дотянуться рукой, хотя они и в сорока милях отсюда. Склоны голубых предгорий прорезаны глубокими ущельями. У подножий, простираясь до самой кромки прибоя, тянется широкая прибрежная долина, на которой при взгляде сверху не видно ничего, кроме верхушек деревьев: рощи апельсинов, авокадо, лимонов, маслин, живые стены пальм и эвкалиптов - тысячи видов декоративных растений - и природных, и выведенных человеком. Вся равнина кажется буйно разросшимся садом, а восходящее солнце раскрашивает пейзаж разнообразными оттенками зеленого.
По горной тропинке спускается человек, временами останавливаясь, чтобы полюбоваться окрестностями. Он идет небрежной дерганой походкой, играючи перепрыгивая с камня на камень. Несмотря на свои тридцать два года, поведением он напоминает мальчишку, убежавшего гулять в зеленые холмы. На целый бесконечный день...
Человек одет в рабочие брюки защитного цвета, спортивную рубашку и замызганные теннисные туфли. Большие руки покрыты царапинами.
Временами он прерывает прогулку, хватает воображаемую бейсбольную биту и резко взмахивает перед собой с громким возгласом: "Бац!". Голуби, бросая любовные игры, разлетаются в разные стороны, человек улыбается и скачет по тропе дальше. Красная шея, кожа в веснушках, блекло-голубые, будто сонные, глаза, соломенные волосы торчат во все стороны. Лицо длинное, скуластое.
Заглядевшись на парящую в небе "Каталину" - маленький гидросамолетик, человек вдруг спотыкается и делает несколько гигантских скачков, чтобы удержать равновесие.
- Не говори "гоп!" - крякает он, благополучно приземлившись на ноги. Что за денек!
* * *
Человек этот направлялся к Эль-Модене. Со всех сторон туда же стекались его друзья: по одному и по двое, пешком и на велосипедах, чтобы встретиться на разрытом перекрестке. Взяв кто кирку, кто лопату, люди попрыгали в ямы и принялись за работу. Грунт летел в бункеры, кирки звонко разбивали камни, громкими голосами друзья делились новостями прошедшей недели.
Им повезло: в раскопе оказалась целая улица. Это был большой перекресток: четырехрядные асфальтированные дороги, белый бетонный бордюр, большие стоянки для автомобилей с заправочными станциями по углам и торговым центром позади. Домов уже не было, большая часть асфальта отправлена в переработку на химзаводы в Лонг-Бич, и люди продолжали зарываться глубже.
Когда человек подошел к ямам, друзья приветствовали его:
- Привет, Кевин, гляди, что я нашла!
- Привет, Дорис! Похоже, светофор.
- Один такой мы уже откапывали раньше. Кевин присел на корточки над исторической реалией, осматривая ее.
- Теперь у нас их два. Видать, установили новый, а этот бросили.
- Щедрый народ! - Из другой ямы заохала Габриэла. - Нет! Только не это! Телефонные линии, силовые кабели, газопроводы, пластмассовые трубы, светофоры, а теперь еще цистерна от автозаправки!
- Смотрите, целая куча пустых пивных банок, - сказал Хэнк.
- По крайней мере хоть что-то они делали правильно.
Не прекращая раскопок, друзья расспрашивали Кевина о прошедшем заседании городского Совета, первом для Кевина как нового члена в его составе.
- До сих пор не пойму, как ты дал себя уговорить, - сказала Габриэла. Она работала на строительстве вместе с Кевином и Хэнком. Молодая, резкая и необузданная, острая на язык Габриэла часто ставила Кевина в затруднительное положение.
- Мне сказали, что это будет интересно. Все рассмеялись:
- Ему сказали!.. Человек бывал на сотнях заседаний Совета, но стоило Джин Аурелиано пообещать, что будет интересно, Кевин Клейборн ответил: "О да! Теперь я понял, там весело".
- А что, может, так и будет - с нынешней-то поры? Все снова засмеялись. Кевин стоял, не выпуская из рук кирку, и смущенно улыбался.
- Не будет там ничего веселого, - сказала Дорис. Она тоже состояла в Совете от партии "зеленых" и выполняла обязанности наставника Кевина. Похоже, большого удовольствия ей это не доставляло. Они с Кевином жили в одном доме и были старыми знакомыми, так что Дорис прекрасно понимала, с кем связалась. Она повернулась к Габриэле:
- Джин выбрала Кевина, потому что ей в Совете нужна известная личность.
- Но это не объясняет, почему он согласился.
- Дерево, которое быстрее растет, скорее и срубят! - заметил Хэнк.
Габриэла усмехнулась:
- Ну, ты как всегда... Думай, что говоришь, Хэнк.
Утро подходило к концу, воздух стал теплым. Они наткнулись уже на третий светофор, и Дорис нахмурилась:
- До чего же неэкономными были люди!
- Каждая культура расточительна ровно настолько, насколько может себе позволить, - отозвался Хэнк. - Это же гадко - бросать на землю фантики от жевательной резинки! А заодно светофоры, бетономешалки и...
- А что ты скажешь о шотландцах? - спросил Кевин. - Они всегда слыли очень экономными.
- Но они же были бедны, - пожал плечами Хэнк. - Они просто не могли позволить себе расточительности. Это только подтверждает мою точку зрения.
Дорис швырнула землю в бункер и возразила:
- Экономность - штука" которая не должна зависеть от жизненных обстоятельств.
- Видите, они могли побросать здесь эти вещи и спокойно удалиться, сказал Кевин, постучав пальцем по светофору. - Какое свинство - вот так захоронить, вышвырнуть на свалку улицу вместе со всеми автомобилями.