Жертвопроношение

- Доброе утро! - Утро было довольно прохладное, и на щеках у него играл румянец. - Может быть, мы побеседуем не в магазине, а наверху, в квартире?

- А что, полицейские приносят неудачи в торговле? - усмехнулась Ева.

- Нет. Просто через полчаса мы открываемся, и не хочется пугать ранних посетителей. Вам ведь Исида не понадобится?

- Пока нет.

- Ценю вашу деликатность. Извините, не могли бы вы подождать еще минутку? Исида не признает кофе, а я слаб, - добавил он, делая очередной глоток. - Она знает, что я каждое утро предаюсь своей маленькой страсти, но делает вид, что этого не замечает. Смешно, но так нам удобнее.

- Не торопитесь. Вы берете кофе в заведении напротив?

- Оно слишком близко от дома. И, откровенно говоря, кофе там скверный. Неплохой кофе варят вон там, на углу. - Он с удовольствием сделал еще один глоток. - Курить я бросил несколько лет назад, но без чашки кофе обойтись не могу. Вам вчера понравилась наша церемония?

- Было очень интересно, - сдержанно ответила Ева. Утро действительно выдалось довольно прохладное, и она засунула руки поглубже в карманы. Час пик заканчивался, и движение было уже не столь оживленным. - Вам не холодно бегать голышом по лесу?

- Осенью становится холодновато, вы правы. Думаю, мы в этом году больше не будем устраивать службы на свежем воздухе. Но Мириам мечтала пройти обряд посвящения до Самайна.

- До Самайна? - спросила Ева.

- Это праздник, Хэллоуин, - в один голос ответили Чез и Пибоди.

Чез улыбнулся, а Пибоди, смутившись, пробормотала:

- Я немного этим интересуюсь...

- А-а-а, понятно... - Он допил кофе и бросил стаканчик в урну. - Вы простудились, сержант?

- Да, сэр, - ответила Пибоди, с трудом сдержавшись, чтобы не чихнуть.

- У меня есть кое-что... Вам поможет. Кстати, одна из женщин нашей общины вас узнала, лейтенант. Она сказала, что недавно гадала вам по руке. В день гибели Алисы.

- Да, помню.

- Кассандра опытная гадалка, - сказал Чез и повел их вверх по лестнице. Она винит себя за то, что не была достаточно внимательна, что не сообщила вам об опасности, грозившей Алисе. Она считает, что сейчас опасность грозит вам. Он оглянулся на Еву. - Кассандра надеется, что вы носите камень, который она вам дала.

- Не помню, куда его положила, - пробормотала Ева. Чез вздохнул и покачал головой.

- Как ваша шея?

- Как новенькая.

- Да, даже следов не видно.

- И так быстро все прошло... Чем вы меня намазали? Чез, к удивлению Евы, ответил не без юмора:

- В состав входят язык летучей мыши и глаз гадюки. - Он открыл дверь, и тут же зазвенели колокольцы. - Чувствуйте себя как дома. Я приготовлю вам чай. Вы, наверное, замерзли.

- Не беспокойтесь.

- Никакого беспокойства. Одну минуту. Он вышел, и Ева стала осматривать его жилище. Квартира оказалась весьма незаурядной. Очевидно, многие из вещей, продававшихся внизу, перекочевали сюда. На овальном столе лежали массивные кристаллы, в углу стояла медная ваза с цветами. На стене, над огромным синим диваном, висел великолепный гобелен, на котором были изображены мужчины и женщины, луна, солнце и крепость с языками пламени, вырывавшимися из бойниц.

- Большой аркан, - пояснила Пибоди, когда Ева подошла поближе, чтобы рассмотреть гобелен. Она оглушительно чихнула и полезла за носовым платком. Похоже, это старинная вещь.

- Наверное, дорогая, - решила Ева.

Повсюду стояли вырезанные из камня статуэтки - волшебники, драконы, собаки о двух головах, женщины с крыльями. На другой стене висел еще один гобелен с какими-то яркими непонятными знаками.

- Это из "Евангелия из Келлса". - Заметив удивленный взгляд Евы, Пибоди пожала плечами. - Моя мама любит вышивать такое на подушках и покрывалах. Они хорошо смотрятся... Вообще, здесь очень мило. - Пибоди была рада, что у нее не бегают по спине мурашки, как в доме у Седины. - Эксцентрично, но мило.

- Наверное, у них неплохо идет торговля, если они могут позволить себе держать дома антиквариат, - заметила Ева.

- Торговля идет довольно бойко, - сказал Чез, вошедший с подносом, на котором стояли цветастый керамический чайник и чашки. - Кроме того, у меня имелись личные сбережения.

- Наследство?

- Нет. - Он поставил поднос на круглый столик. - Накопил. Инженерам-химикам неплохо платят.

- Но вы, кажется, решили вместо химии заняться торговлей?

- Да, решил, - ответил он. - Работа не давала мне удовлетворения. Жизнь вообще не приносила мне счастья.

- Психотерапия не помогла?

Чез снова посмотрел ей прямо в глаза.

- Но и не помешала. Прошу вас, садитесь. Я готов ответить на ваши вопросы.

- Чез, она не имеет права заставлять тебя. Ты вовсе не должен все снова вспоминать, - сказала неслышно вошедшая Исида. На сей раз на ней было свободное платье цвета грозовых туч. - Закон стоит на страже твоих прав.

- Я расследую убийство, - возразила Ева. - И имею право потребовать, чтобы на мои вопросы отвечали. Но Чез, естественно, может воспользоваться услугами адвоката.

- Не адвокат ему нужен, а мир и покой, - нахмурилась Исида.

Чез взял ее руки в свои, поднес к губам, а потом прижался к ним щекой.

- Не беспокойся, у меня в душе мир, - сказал он. - У меня есть ты. Не волнуйся так. Тебе пора идти вниз открывать магазин, а мне надо пройти через это.

- Позволь мне остаться!

Чез покачал головой, и Ева, увидев взгляды, которыми они обменялись, была поражена. Чувствовалось, что эти люди не просто находятся в близких отношениях, но любят друг друга - любят нежно и преданно.

- Тебе достаточно позвать меня, - сказала Исида. - Только пожелай - и я появлюсь.

- Знаю.

Он потрепал ее по плечу и легонько подтолкнул к двери. Исида бросила на Еву взгляд, в котором ясно читалась с трудом сдерживаемая ярость, и удалилась.

- Едва ли я выжил бы без нее, - сказал Чез, глядя вслед Исиде. - Вы сильная женщина, лейтенант. Вам, очевидно, трудно представить, что бывает такая нужда в Другом человеке, такая зависимость...

Ева подумала, что раньше, возможно, она бы с этим согласилась. Теперь вряд ли.

- Я бы хотела записать нашу беседу, мистер Форт.

- Да, конечно.

Чез сел и, пока Пибоди доставала магнитофон, налил в чашки чаю. Ева произнесла все полагающиеся в начале допроса фразы, которые он выслушал, не поднимая глаз.