Проклятая статуя

Она безумно любила и сына и дочь, и не допускала мысли о том, что у них есть какие-то недостатки. Эмиль, сидящая напротив, не слушала их разговора, думая о том, что через неделю в особняке её подруги состоится приём, и ей нужно успеть забрать у портного сшитые для этого платья.

Фердин ехал рядом, развлекая подруг сестры беседой. Когда сын графа Фейкуса услышал топот копыт по дороге, то обернулся и застыл, глядя на наездницу. На чёрном, как смоль скакуне, буквально летя над землёй, мимо Фердина проскакала красивая девушка в бордовом платье. Золотые локоны над васильковыми глазами в обрамлении тёмных ресниц, показались сыну Фейкуса ярче цвета небес, в которых Песинг сразу утонул. Незнакомка лишь на мгновение взглянула на него, и Фердин был покорён, не обмолвившись с красавицей словом.

Дивное видение исчезло за поворотом дороги, петляющей среди рощ и оврагов, а молодой человек так и остался стоять на месте. Подруги Эмиль, встревожившись, приказали остановить карету, и подошли к нему.

– Что случилось, Фердин? – спросила веснушчатая рыжеволосая девушка, коснувшись руки графа.

– Что? – отведя от деревьев взгляд, промолвил граф.

– Вы остановились и перестали отвечать нам, – проговорила худощавая брюнетка.

– Вы видели? – в свою очередь спросил Фердин.

– Что видели? – уточнила блондинка.

– Девушку.

– Кто из нас поразил вас? – с кокетливой улыбкой уточнила круглолицая Фитинья, поправив свои рыжие кудри.

– Я говорю о златовласой красавице, проскакавшей сейчас по этой дороге, – ответил сын Фейкуса.

Девушки обиделись, посчитав, что Фердин смеётся над ними, ведь все трое давно пытались завладеть его сердцем, но граф был вежлив и внимателен к каждой из подруг сестры. И тут Фердин выдумал красивую всадницу среди леса, что бы подразнить их.

– Мы никого не видели, – резко сказала Каэшь, нахмурив чёрные брови.

– Но, она проехала рядом с нами, – удивился граф.

– Нет, мы не видели ни всадницу, ни всадника, – поддержала её Фитинья.

Приблизившись к ним, один из слуг передал приказ Фейкуса подойти к его карете и сын не замедлил исполнить требование отца.

– Почему вы остановились? – спросил глава рода Песинг.

– Вашему сыну, дядюшка, мерещатся всякие глупости. Вчера он увидел в парке чёрного волка, а сегодня на дороге одинокую всадницу, – промолвила блондинка, которую звали Саэфи.

– Но, я видел волка у фонтана, – возразил молодой граф.

– Забудем о хищниках, проводите меня, – попросила Фитинья.

Вздохнув, Фердин подал ей руку и помог взобраться в карету, где её уже ждали подруги.

Прибыв в Мэтл – столицу королевства Духчар на день раньше Песингов, Тимилия выбрала маленькую гостиницу и, оплатив комнату, договорилась с хозяином, что будет жить со своим псом. Мужчина долго не соглашался, но получив дополнительно четыре золотые монеты, позволил Альфу остаться. Заказав ужин, Тилия разговорилась с хозяйкой и женщина с удовольствием рассказала и о городе и о знатных господах, построивших удивительные по красоте особняки.

Узнав всё, что было нужно, Тимилия выбрала из десятка пожилых богачей троих и зашла в жилище каждого из них. Один из стариков был дряхл, глух и беззуб, и за такого Фейкус вряд ли выдаст любимую дочь, подумала Тилия. Второй был недостаточно умён и тратил всё своё золото на лошадей, а вот третий показался девушке подходящим женихом.

Подтянутый худой старик лет семидесяти, уже начавший лысеть с острым длинным носом и кривой гордой ухмылкой. Падос Кармол был баснословно богат и занимал высокое положение при дворе короля Зьюфа. Если же Падос посватается, то будет благосклонно принят в доме Фейкуса, только вот чем его заинтересовать в женитьбе на Эмиль? Богатства Кармолу хватает, дети не нужны, ведь у него в предыдущем браке родились сыновья. Падос советник правителя и более высокого положения желать невозможно, так размышляя, Тилия сидела в большом светлом зале в правом крыле особняка, где кухарка, полная женщина невысокого роста, готовила ужин для хозяина.

Вбежавший четырнадцати летний кареглазый юноша, подошёл к столу и сказал:

– Господин пришёл. Ох, и лют же он сегодня.

– Что ты опять натворил? – огорчилась Отми, ведь Кармол вновь ударил её сына.

– Ничего, матушка, я только поклонился ему ни до пола, – ответил Ювик, потерев красный рубец на щеке, оставленный тростью Падоса.

Взяв со стола поднос с вином и мясом, он поспешил в кабинет хозяина, но вскоре возвратился и на его щеке заалел второй рубец. Страшась того, что Кармол выгонит сына, Отми заплакала, а Тия спросила:

– За что на этот раз?

Удивившись тому, что матушка незнакомую госпожу в особняк впустила, зная, что хозяин не терпит в доме чужаков, юноша ответил:

– Пальцы на руках у него стали плохо сгибаться. Господин кубок с вином уронил, а я виноват.

– Значит, у него руки болят? – заинтересовалась Тимилия.

– Да, они сильно болят, их и ломит и крутит. Хозяин лекаря приглашал, да только мази не помогают. Вчера я видела, как он колено растирал. Видимо, и оно заболело, – промолвила кухарка, замешивая тесто для пирогов в большой кастрюле.

В зал вбежал седой слуга и выпалил:

– Хозяин требует, что бы ему ужин принесли!

Ювик побледнел и, поднимая поднос, на который его мать поставила три блюда, проговорил:

– Только бы тарелками не стал бросаться, как в прошлый раз.

– Отдай мне поднос. Я его отнесу, – вдруг сказала Тилия, поразив всех.

– Что вы, нельзя. Он чужаков жуть, как не любит. Убьёт и меня и сына, если узнает, что я вас в дом пустила, – испугалась Отми.

– Не бойтесь, господин не будет гневаться. Как зовут того лекаря, что не смог вылечить вашего хозяина? – поинтересовалась Тимилия.

– Пулиш, – ответил Ювик, отдавая ей поднос.

– Открой мне дверь и проводи, – распорядилась Тия.

Зайдя в большую комнату, прямоугольной формы, дальнюю часть которой занимал деревянный шкаф со стеклянными дверями и множеством свитков на полках, дочь Хардока остановилась перед хозяином особняка. Мужчина сидел за столом, скрестив руки на груди. Глаза его превратились в две узкие щели, и в них явно читалась ярость, которую он хотел излить на слугу. Ювик быстро закрыл дверь и Кармол вскричал:

– Ты кто такая?!

– Лекарь, – ответила незнакомка, поставив поднос на стол.

– Что?!

– Позвольте мне взглянуть на ваши руки, – спокойно сказала Тилия.

– Убирайся! Кто тебя впустил?!

– Пулиш мне рассказал, что не смог помочь, думаю, он не тем вас лечил, – проговорила Тия и, подойдя, прикоснулась к сжатой в кулак руке Падоса.

Кармол хотел, закричать на неё и прогнать, но гнев сменился удивлением, так как боль мгновенно исчезла. Граф разжал пальцы и они легко и до конца выпрямились, хотя минуту назад он их и наполовину не смог распрямить.

– Что это? Как ты сняла боль? – спросил советник короля.

– Мои предки унаследовали дар от древних богов. Они прикосновением рук исцеляли больных и продлевали их жизнь, – объяснила Тия.

– Ты маг, – догадался мужчина.

– Так нас порой называют.

Сжав и разжав пальцы, Кармол взглянул на синеглазую красавицу.

– Если хотите, я избавлю вас от этой болезни на десять лет, – предложила Тимилия.

– А потом?

– Никто не знает, что ждёт нас в далёком будущем, – уклончиво ответила девушка.

– И сколько золота ты за это хочешь получить?

– Золото меня не интересует.

Прищурившись, граф изучал лицо незнакомки, пытаясь разгадать, зачем она пришла. Тилия, обойдя вокруг стола, сняла с подноса тарелки и, поставив перед Падосом, добавила:

– Вы возьмёте в жёны девушку, которую я назову.

Брови старика взметнулись ввысь, и голос его прогремел в кабинете:

– Никто не смеет мне приказывать!

– Это ваше право, но учтите, после того, как судороги скрутят ваши руки, заболят колени и остальные суставы. От боли вы станете кричать, но тогда будет поздно. Сейчас я ещё смогу исцелить и омолодить ваше тело, однако благоприятные дни для излечения пройдут.