Проклятая статуя

– Тише, Альф, тише, это всего лишь гроза. Мы дома, – произнесла девушка, погладив его по голове.

Карие глаза зверя, взглянули в васильковые человека, и ожившая статуя осмотрелась вокруг. Тимилия не узнавала этого места, так как когда-то перед часовней была зелёная поляна и широкое озеро, а сейчас заросший кустами лес и небольшое водное пространство заплывшее тиной.

– Неужели, он исполнил клятву? – прошептала Тилия.

Новый раскат грома вернул в прошлое, когда она юной девушкой бегала по просторам поместья и радовалась беззаботному детству. В те времена её называли Тимилией. Имя выбрал дед, ведь когда ему на руки передали внучку, он сказал:

– Она очень похожа на мою бабушку. Тимилия, пусть так её и зовут, это благословенное дитя.

Малышка росла спокойной и покладистой, в отличие от старшей сестры, беспрерывно требующей внимания и заботы. Подрастая, Тилия стала опекать Радексну, защищать её, заступаясь перед отцом, который обожая младшую дочь, ни в чём ей не отказывал. Тимилия была хрупкой, подвижной и нежной девочкой, постоянно пребывающей в движении, и её золотистые локоны, вспыхивающие на Солнце, заставляли отца улыбаться и называть малышку звёздочкой.

Это вызывало у сероглазой русоволосой Радексны зависть и раздражение. Она хмурилась и злилась на сестру, но Тия, обладавшая жизнерадостностью, искренностью и добротой, любя её, ничего не замечала, хотя часто слышала упрёки. Радексна утверждала, что Тилию любят больше, дарят лучшие платья и украшения. Тимилия при этом сразу же ей всё передавала и никогда ничего не просила взамен, считая, что так должны поступать сёстры.

Радексне исполнилось шестнадцать лет, и Хардок стал искать достойного жениха. Девушка была красивой и стройной, да и породниться с родом Песинг хотели многие, поэтому к Радексне сватались десятки благородных семей, но она мечтала стать женой герцога Гердерика Карфока, живущего в столице.

Однажды увидев её, Милиарк Тимиролл, был очарован Радексной, а она, смеясь над влюблённым в неё мужчиной, гнала прочь. Граф умолял девушку стать его женой, а дочь Хардока, скучая, решила позабавиться и потребовала:

– Вы утверждаете, что любите меня, но я не верю. Докажите, подарите мне рубиновое ожерелье своей бабушки. Принесите его и тогда, возможно, я вам поверю.

Тимиролл, уехав, попросил старую женщину подарить ему золотую нить с рубинами, но она не хотела с ними расставаться, говоря внуку, что это память о муже. Милиарк вернулся к Радексне, предлагая другие драгоценности, но девушка, насмехаясь, называла его лжецом и трусом. Она приказала графу не появляться без ожерелья, прогоняя от себя.

Пробравшись ночью в спальню бабушки, юноша украл его, но старушка проснулась и граф, что бы она ни кричала, задушил ту, что во внуке души не чаяла. Дождавшись похорон, Тимиролл помчался в поместье Песинг и, встав на колени, протянул возлюбленной рубиновое ожерелье. Не ждавшая такого подарка, Радексна не знала, как теперь отвязаться от ненужного ухажёра и потребовала принести рубиновые перстень и серьги его матушки, уверенная в том, что графиня их не отдаст.

Вернувшись в замок, Милиарк просил матушку передать ему украшения, но она, не понимая, зачем они сыну, отказалась. Разозлившись, он, выхватив из-за пояса кинжал, ударил. Графиню спасло то, что она успела поднять руку и закрыть сердце, а сын, сорвав с неё серьги и перстень, убежал. Отец, узнав о случившемся, приехал в замок и ужаснулся, ведь любимый единственный сын поднял руку на мать. Граф приказал разыскать Милиарка, но его поиски ничего не дали. Не веря в то, что их добрый сын стал убийцей и вором, граф Тимиролл, являясь дальним родственником правителя, обратился к нему за помощью. Сочувствуя кузену, король попросил мага, служащего ему, найти потомка знатного рода.

Январи жил в двухэтажном домике в восточной части столицы с женой и пятью детьми, принимая посетителей в большом зале первого этажа. Войдя в его жилище, несчастные граф и графиня были поражены количеством полок и разного размера баночкам с травами, настойками и мазями. Широкий стол у окна был завален свитками и раскрытыми книгами, а на полу, на огромной шкуре медведя, играли четыре мальчика, в возрасте от пяти до двенадцати лет.

Громко стуча каблуками, по лестнице быстро спустился среднего роста мужчина, немного полноватый, но шустрый. Длинные чёрные волосы с седой прядью, идущей от правого виска, свободно лежали на плечах, а его карие внимательные глаза, над крупным носом, казалось, улыбались. Маг, отправив детей наверх и предложив графине присесть, спросил у её мужа:

– Вы принесли то, что я просил?

– Да, это кинжал сына и платок моей жены, – сказал граф, протягивая их.

Сделав надрез на руке отца кинжалом, Ливари смочил в его крови платок рыдающей в кресле женщины. Подойдя к камину, он бросил шёлковую ткань в огонь и долго смотрел на алые языки пламени.

– Ваш сын влюблён. Ради девушки он убил старую женщину, задушил в её собственной постели, – наконец сказал маг.

Граф и графиня, в ужасе переглянувшись, прошептали:

– Нет, нет.

– Он убил, что бы подарить возлюбленной золотую цепочку. Хотя нет, это было ожерелье с кровавыми камнями. Хм, а эта женщина была одной крови с вашим сыном, и он убил её без сожаления, ведь девушка стала его мечтой, смыслом в жизни, – медленно проговорил Эфтиан.

– Кто же эта девушка? – спросил убитый горем отец, осознав, что Милиарк задушил его мать.

– Не вижу лица, но знаю, сейчас он спешит к ней, что бы передать серьги и перстень, надеясь этим заслужить её любовь, – сказал Ливари.

Рыдая, графиня протянула руку мужу и тот, подойдя, обнял жену.

– Однако ваш сын не нужен ей ни с золотом, ни без него, – вдруг добавил маг.

– Почему же он едет к ней? – уточнил граф.

– Она приказала ему привезти украшения, – ответил Эфтиан, не сводя глаз с огня.

– Она?!

– Да, только когда Милиарк отдаст их, эта девушка прогонит вашего сына, и он не захочет жить, – рассказал слуга короля.

– Что? – не понял граф.

– Ваш сын бросится в озеро и утонет, – помолчав, произнёс Ливари.

Графиня потеряла сознание, а несчастный отец взмолился:

– Остановите его!

– Поздно. Милиарк, въехав на мост, взбежал по ступеням замка, – отказался маг, отходя от камина.

Достав с полки один из стеклянных пузырьков, он открыл его и поднёс к лицу графини. Женщина, застонав, очнулась.

– Вы видели, где находился Милиарк? – уточнил Тимиролл.

– Да, герб над замком: чудовище, держащее в клыках меч.

– Песинг, подлец! Я убью тебя! – вскричал граф, поняв, о каком замке ему говорит слуга правителя, ведь он был другом Хардока и приезжал к нему с женой и сыном в поместье несколько месяцев назад.

– Отец девушки не виноват перед вами. Он ни о чём не знает и верит, что его дитя – ангел, – возразил Эфтиан.

– Верните мне сына, – взмолилась графиня.

Маг покачал головой.

– Она должна понести наказание, – сдерживая боль и слёзы, проговорил граф.

– Чего вы от меня хотите? – спросил маг.

– Накажите её.

– Убить?

– Нет, пусть страдает, как мой сын, что бы ни было ей покоя, ни на земле, ни под землёй, – сказал Тимиролл.

– Проклятие несёт огромную силу и ляжет, как на её род, так и на ваш, – предупредил Январи.

– Пусть так и будет. Жизнь не должна радовать тех, кто, используя любовь и доверие, убивает.

– Хорошо. Я поеду в поместье Песинг и привезу тело вашего сына.

– А она? – спросил граф.

– Справедливая кара постигнет её, – пообещал Эфтиан.

Милиарк, снова появившись в замке, удивил Радексну, ведь она, избрав жениха, не хотела видеть Тимиролл а, но граф, вновь упав на колени, умолял её о любви. Девушка, сердясь, гнала его, и тогда Милиарк рассказал о том, на что он пошёл ради неё, убив бабушку и мать. Достав из кармана серьги и перстень, граф, вложив Радексне в руки украшения, и произнёс: