Проклятая статуя

– Нет мне иной жизни, кроме как рядом с тобой.

Испугавшись того, что он натворил и, понимая, что его будут искать, дочь Хардока закричала на графа, требуя покинуть замок, потому что она выходит замуж за того, кого любит, а Милиарк ей противен. Оттолкнув его, Радексна убежала, и разум влюблённого помутился от горя. Пройдя мимо фонтанов и свернув к озеру, граф, войдя в него, утонул, не желая жить без любимой.

Вбежав в свою комнату, Радексна, дрожа, села у зеркала, боясь гнева отца Милиарка. Её напугал рассказ Тимиролла, но она, считая себя невиновной, проклинала его, однако золотые украшения, что он привёз, выбрасывать не стала. Ожерелье и серьги нравились Радексне, и она решила, уехав в столицу, надевать их, когда будет посещать королевский дворец.

Прошла неделя, но её не покидала тревога. Тимиролл больше не надоедал признаниями, но Радексне казалось, что граф где-то рядом, и она постоянно нервно оглядывалась, гуляя в парке. Девушку радовало, что о его приезде не узнал её отец, и Радексна надеялась на то, что Милиарк покинул поместье.

На следующее утро, в её комнату вошла Тимилия и проговорила:

– Сестрёнка, платье ещё не выбрала? Что же ты сидишь, одевайся скорее. Гердерик и его отец уже приехали, нельзя заставлять гостей тебя ждать.

Радексна взглянула на четырнадцатилетнюю сестру, радующуюся тому, что выбор наконец-то сделан и скоро состоится свадьба.

– Если и дальше здесь будешь сидеть, то они уедут, и помолвки не будет. Давай, я тебе платье подберу, – предложила Тия.

Открыв дверцы шкафа, Тилия потянула одно из них на себя, но длинный шлейф зацепился за шкатулку и она, упав, раскрылась. Наклонившись, что бы её поднять, Тимилия увидела ожерелье и серьги.

– Какие красивые! Кто тебе их подарил? – спросила она.

Побледнев, Радексна забрала украшения и положила в шкатулку.

– Бабушка подарила? – настаивала Тилия.

– Чего пристала?! Уходи! – закричала на неё Радексна и девочка, ещё раз попросив поторопиться, вышла за дверь, не обижаясь на сестру.

В огромном ярко освещённом зале присутствовали более восьмидесяти гостей, которые радостно восприняли объявление о том, что род Карфок и Песинг решили объединиться. Жених надел невесте на руку золотое кольцо и со всех сторон посыпались поздравления и пожелания.

Слуги открыли двери и пропустили в зал черноволосого мужчину с седой прядью на голове и начавшей белеть бородой. Его карие глаза, оббежав всех присутствующих, остановились на невесте и её сестре. Оценивая стройность девушек, и признавая, что младшая более красива, Январи, представившись, сказал, что привёз подарок одной из дочерей Хардока.

Хозяин замка много слышал о друге правителя. Удивившись приезду мага, он спросил, откуда ему известно о помолвке, ведь она только что состоялась, и никто не сообщал об этом королю.

– Я тоже о ней не знал, а приехал, что бы передать подарок вашей дочери, которая была знакома с сыном моих друзей, – сказал Эфтиан, удивив всех.

– С кем она была знакома? – сразу спросил отец жениха, которому такое сообщение не понравилось.

– С Милиарком Тимироллом, – открывая овальную шкатулку, ответил ему Январи, показывая золотую диадему, украшенную крупными рубинами.

– Он часто бывал в нашем поместье и очень мило со стороны родителей Милиарка прислать нам украшение, – улыбаясь, произнесла жена Хардока – Жемия, не видя ничего дурного в таком подарке.

– Мы не можем принять, – посмотрев на шкатулку, произнёс хозяин замка.

– Прошу, не отказывайтесь, примите… эта диадема хранила род Тимиролл не одно столетие и приносила их дочерям счастье. Вот только не знаю, кому её передать, я не вижу Милиарка, – проговорил с сожалением Январи.

– Мы уже три недели его не видели, – сказала Жемия.

Во время разговора, маг, не сводил взгляда с лица златовласой красавицы, но та и бровью не повела, услышав о Тимиролле. Посмотрев на украшение с рубинами, Тилия никак не отреагировала, что удивило Ливари. Поглядев на невесту, маг увидел, что девушка не сводит влюблённых глаз с жениха и ей и дела нет до подарка отца Милиарка. Снова переведя взгляд на младшую из сестёр, Ливари не поверил её радости и невинности.

Помрачнев, слуга правителя, вспомнил о гербе, что он видел в огне своего камина и тот, что был закреплён над воротами замка Хардока. Сравнивая его с тем, что висел на стене в этом зале над креслом главы дома, маг убедился, что ошибиться он не мог. Ливари видел Милиарка, проезжающего по мосту и стоящим на коленях перед девушкой в парке.

– Возьмите эту диадему, она подходит к ожерелью и серьгам, что недавно подарил Милиарк, – подумав, произнёс маг.

– Что подарил?! Кому?! – поразились отцы жениха и невесты, посмотрев на девушек, но те лишь пожали плечами.

– Вы ошибаетесь, – уверенно сказала Жемия.

Решив сначала всё прояснить, слуга короля не стал настаивать на своём и передал шкатулку хозяйке замка. Однако проведя несколько часов в обществе дочерей Хардока, маг так и не выяснил, ради какой из сестёр Милиарк стал убивать. Отец девушек предложил ему остаться и Ливари согласился, так как обещал Тимироллу восстановить справедливость.

Вечером, зайдя к сестре, Тимилия, радуясь за неё, благодарила Творца за то, что он даровал Радексне такого жениха. Их матушка, пожелав девочкам спокойных снов, оставила на столе шкатулку с диадемой и ушла. Осознавая, что родители Милиарка не могли прислать подарок после того, как он убил свою бабушку и напал на ту, что дала ему жизнь, Радексна, дрожа от страха, с ужасом смотрела на шкатулку. Ей было понятно, что маг правителя приехал не просто так. Скорее всего, его попросили наказать виновницу падения их сына, ведь войдя в зал, Ливари сразу спросил, кому передать диадему.

Эфтиан сомневался, и Радексна едва сама не выдала себя, когда гости стали рассматривать золотое украшение. Девушку порадовало то, что магу не было известно имя и сейчас, теребя в руках шёлковый платок, Радексна старалась придумать на кого свалить вину. Сквозь пелену размышлений до неё донёсся голос сестры.

– И почему маг решил, что Милиарк кому-то из нас дарил украшения?

Подойдя к шкатулке, Тимилия, открыв её, ахнула, поразившись красоте диадемы, а потом удивлённо проговорила:

– Она с такими же камнями, как твои серьги.

Хмуро взглянув на неё, Радексна подумала о том, что Тилия всюду суёт свой нос и надо же было ей, доставая платье, уронить шкатулку.

– Сестра, это же тебе Милиарк подарил украшения. Что же ты молчала?! – спросила Тия.

– И что же я, по-твоему, должна была делать? В присутствии жениха и его отца признаться в том, что мне надоедал сын Тимиролла?

– Надоедал? – удивилась Тилия.

– Да, он с ума сошёл и преследовал меня! Требовал, что бы я за него замуж вышла! Заваливал меня подарками, хотя я и отказывалась их принимать! Я хотела вернуть все украшения его родителям, как только перееду в столицу, оказавшись под защитой мужа, – солгала её сестра.

– Так что же ты папе не сказала?

– Испугалась. Милиарк угрожал мне, кричал, что опозорит наш род и не позволит ни за кого другого замуж выйти, а я так люблю Гердерика, – нашла себе оправдание Радексна.

– Что нам теперь делать? Я слышала, как его отец расспрашивал девушек о Милиарке, – встревожилась Тимилия.

– И если герцог узнает правду, то не позволит мне войти в свой дом, став женой Гердерика, – проговорила старшая из сестёр, придумав, как избежать наказания.

Помолчав немного, она добавила, стараясь выдавить слёзы из глаз:

– Отец выгонит меня из замка.

– Не говори так.

– Если бы это случилось с тобой, он простил бы тебя, – сказала Радексна, закрывая лицо руками.

– Меня? – удивилась Тилия.

– Да, тебя он всегда прощает, а если от меня сейчас откажется жених, то позор ляжет на наш род, и я никогда уже не выйду замуж, не буду любимой.

– Мы должны всё рассказать, – подумав, произнесла Тия.