Страница 40 из 69
— Что он умел, этот Багровый? — само наименование алхимика вызывало однозначные ассоциации.
— Взрывать. Он мог виртуозно взрывать все, что угодно. И кого угодно.
***
— Добрый вечер! — колокольчик звякнул, когда на пороге цветочной лавки появился улыбающийся мужчина в светлом тренче и шляпе.
Ноа подобралась — Грейсия отошла, а как на неё, цыганку, отреагирует столь респектабельный, судя по внешнему виду, клиент, она не могла себе даже представить. За время работы откровенного хамства или неприязни не выказывал никто, но косо смотрели многие, очень многие.
— Здравствуйте, — кивнула девушка, — вам помочь?
Кимбли поджал губы. Ему нравилась эта лавка и её хозяйка, и он не ожидал увидеть здесь цыганку — бывший алхимик держал нос по ветру и прекрасно понимал, как стоит относиться к этим людям. Однако пока у него не было формального повода.
— Простите, — начал он, снимая шляпу и оглядывая витрину, — а могу я поинтересоваться, где фройляйн Грейсия?
Ноа вздрогнула — она заметила на ладони мужчины татуировку, так напомнившую часть того, что рисовали Эд и Ал при открытии Врат. Также девушке бросились в глаза следы почти сошедших синяков на лице посетителя: характерная легкая желтизна очерчивала нижний контур левой скулы.
— Она скоро подойдет, — цыганка улыбнулась, — вы можете подождать её. Или, если хотите, я тоже могу вам помочь.
— Разумеется, — он придирчиво оглядывал цветы. — Будьте добры, пять этих роз, — Кимбли указал на розово-сиреневые крупные бледные бутоны. — И перевяжите лентой, пожалуйста.
— Разрешите, — проходя рядом с ним, она мимолётно коснулась его предплечья рукой.
…Выжженная серая земля простирается перед ним, стоящим на возвышении. Кажется, сам воздух пропах смертью. Он смеется исступлённо, кажется, вот-вот — и по пыльным щекам прочертят влажные дорожки слёзы экстаза. Серая земля изрыта воронками, всюду мёртвые тела, мир утратил краски — пока он не смыкает ладони, и перед ним не раскрывается волшебный, пламенный, алый цветок, пока его лепестки не осыпаются искрами, оставляя на сером небе росчерк багрянца. И по серой земле багровыми реками течёт кровь, словно неизвестный художник, набросавший углём унылый пейзаж, взял банку киновари и щедро пролил поверх…
Ноа с трудом справилась с приступом тошноты.
— Вам плохо? — он обернулся к девушке.
— Нет-нет, благодарю вас, — цыганка отшатнулась от протянутой татуированной ладони. — Всё в порядке.
Она ещё долго смотрела вслед странному посетителю — истинно говорят, внешность обманчива! Мысль о том, что он, скорее всего, постоянный посетитель лавки вызвала у цыганки суеверный ужас — хотя он ничем не выказал неприязни и даже напротив, был чрезвычайно корректен — девушка не хотела смотреть в его глаза. Это были глаза убийцы.
— Ноа, как успехи? — цыганка вздрогнула от неожиданности, не заметив возвращения цветочницы. — Я смотрю, витрина изрядно опустела за моё отсутствие!
Вошедшая Грейсия принесла ещё горячие колбаски и кофе. Выслушав, кто заходил, она покивала и обрадовалась.
— И как пожилая фрау? Не скандалила? А как тот мужчина в шляпе?
Вопросы сыпались на Ноа как из рога изобилия.
— Нет… — цыганка поджала губы — что она могла сказать?
— Я в них не сомневалась, — улыбалась Грейсия.
— Даже в мужчине в шляпе? — слова сорвались с губ сами собой.
Грейсия испытующе посмотрела на Ноа — конечно, она привыкла, что слова таких, как он, имеют значительный вес, и сейчас цыганка боялась подобных людей значительно больше, чем простых работяг.
— Между прочим, у него невеста — еврейка.
***
— Невеста? — округлил глаза Эд. — А он тут времени зря не теряет!
— Завидуешь? — Энви водрузил тощие ноги на журнальный стол.
Ноа рассказала братьям и гомункулу про посетителя и свое видение. Ал нахмурился и поджал губы, Энви расплылся в улыбке, а Эд…
— Перестань, — буркнул Элрик-старший, — просто интересно, какая женщина в своем уме свяжется с Кимбли.
Цыганка была не согласна с Эдвардом — не увидь она того, что для ее глаз не предназначалось, ей бы и в голову не пришло плохо думать об этом вежливом и на первый взгляд приятном человеке. Но, похоже, Эд знал примерно то же, что и она.
— Ладно тебе, — протянул Энви, — не так уж он и плох.
Ал вздрогнул — он помнил последнюю битву, в которой Хейнкель нанес Багровому алхимику тяжелейшее увечье, помнил их разговор, и совершенно не желал еще и здесь получить врага в лице этого человека с вывернутой наизнанку моралью и витиеватой логикой.
— Я и не говорил, что он плох, — посерьезнел Эдвард, — если бы не он, не знаю я, где бы мы все были.
— Вопрос в том, что ему нужно, — подал голос Альфонс, подняв голову от учебника по химии. — Может, стоит поговорить с ним и выяснить, по какую он сторону баррикад?
========== Глава 27: Aliena vitia in oculis habemus, a tergo nostra sunt/Чужие грехи у нас на глазах, а свои - за спиной ==========
Die Spur ist frisch und auf die Brücke
tropft dein Schweiss dein warmes Blut
ich seh dich nicht ich riech dich nur ich spüre Dich
ein Raubtier das vor Hunger schreit witter ich dich meilenweit
<…>
Du riechst so gut
gleich hab ich dich
Jetzt hab ich dich
Rammstein ” Du Riechst So Gut»
В Мюнхенской опере давали «Тристана и Изольду». В театральном буфете, во время первого антракта, когда дамы щеголяли в вечерних платьях по французской моде, а мужчины оправдывали прямое предназначение смокингов, на фоне остальных выделялась прекрасная высокая женщина с копной темных вьющихся волос и точёной фигурой, грацией напоминающая балерин с полотен Дега.
— Прекрасный оркестр, прекрасные солисты, Виннифред, вы с супругом как всегда на высоте! — улыбалась раскрасневшаяся от эмоций и вина Ильзе. — Выше всяких похвал!
— Разумеется, — победно улыбнулась фрау Вагнер. — Творчество херра Рихарда должно жить и вдохновлять людей стать лучше. Ах, если бы мы могли установить ценз на тех, кто допускается в театр…
Виннифред неприязненно смотрела на женщину, которой восхищалась остальная толпа.
— Погоди, подруга, — Ильзе перешла на шепот, — имей немного терпения. Мы все работаем над этим, ты же знаешь.
— Знаю, — валькирия с вызовом посмотрела в глаза подруги. — Пока я приносила ему в тюрьму печатную машинку и бумагу, где был твой ненаглядный херр Гесс? Все так и отсиживается у Хаусхофферов?
— Полно, — тема была Ильзе неприятна. — Ты только посмотри на них, — её голос наполнился неприязнью. — И что он в ней нашёл?
К темноволосой красавице подошел мужчина в смокинге и учтиво подал ей бокал красного вина, улыбаясь и о чем-то сдержанно рассказывая.
— Животное, — скривилась Вагнер, затягиваясь сигаретой, — она — отвратительное животное. Я скоро.
Виннифред, расправив плечи, направилась к паре.
— Херр Кимблер, добрый вечер! — она приветливо поздоровалась с мужчиной, проигнорировав его спутницу. — Вы изменили светлым оттенкам? Рада видеть вас здесь.
— Взаимно, фрау Вагнер, — он учтиво поцеловал даме руку, а затем вежливо обратился к своей спутнице. — Леонор, прошу меня извинить, я ненадолго вас покину.
Ласт прищурила фиалковые глаза. Она прекрасно знала об отношении к ней Виннифред, но если Зольфу так хочется… Или это ему зачем-то надо?
— Я прошу вас, передайте вашему мужу слова глубочайшей благодарности — постановка просто прекрасна, — начал он, поддерживая валькирию под локоть и отводя в сторону от Ласт.
— О, благодарю, — лицо Вагнер озарила искренняя улыбка, — я чрезвычайна рада, что вам нравится. Херр Рихард был бы счастлив, он так хотел, чтобы люди, слушая его музыку, становились лучше…
— Разумеется, — Кимбли пустил в ход все свое обаяние и вновь приобретённые знания об опере и о композиторе в целом. — Жаль, что нам так и не довелось услышать его музыки, предназначенной для действительно развитого человека, если позволите, — сверхчеловека. Всё, что нам остаётся — довольствоваться адаптацией для таких как мы, не вышедших на тот уровень, когда мы будем готовы воспринять такую музыку без слов…