Страница 45 из 71
Тетка Айша, похудевшая и постаревшая, хлопотала по хозяйству. Дом был сиротливо пуст и тих.
— Хайрат… — она бросилась обнимать его. — Да что же это такое… Ишвара помилуй… А мальчишки? — она обеспокоенно заглянула ему в глаза. — Не с тобой?..
Он покачал головой.
— Ох, а я ж до последнего надеялась… — она обтерла руки о передник и опустилась на табурет. — Говорили, видели их… В Муутине… — Айша всхлипнула. — Да только никого там уж не нашли. Только воронки… Сплошь от взрывов… — она рвано вздохнула.
Хайрат вспомнил, что ему пытался сказать умерший парнишка, и похолодел. Выходит, и Нура с Гаяром…
— Ох, за что ж на нашу долю все это выпало, — запричитала Айша. — И Каюм пропал…
— Каюм? Пропал? — Хайрат нахмурился.
До него дошли вести о том, что сын Каюма, Хеис, был убит. Убит аместрийцами. Хайрат сразу вспомнил, как на Каюма косо смотрели, как не давали ему оружия — боялись, чай, кровь не вода. Со дня на день ждали, что заявятся на их Родину в синих мундирах не бледномордые вовсе, а свои — и пойдут брат на брата. Не один Каюм тогда недоверия удостоился. Но свои так и не пришли. То ли дезертировали, то ли…
Хайрат поежился, вспоминая, как два года назад на границе с Аэруго нашли изувеченные тела Харуна и коротышки-Лиама. Как их тут же обвинили в утечке информации к армии фюрера только потому, что когда-то они сами, по своей воле, надели проклятую синюю форму — а с мертвых-то уже какой спрос? Тогда же Лиамова родня, спасаясь от разъяренных соотечественников, побросала все и сбежала куда-то в сторону пустыни, отделяющей Аместрис от Ксинга. Должно быть, эти несчастные тогда позавидовали семье Харуна — тех убило взрывом, когда линия фронта вновь сдвинулась в глубь Ишвара.
А теперь… Теперь выходило, что и Каюма, и остальных огульно обвинили, да еще и в чем!
— Сын-то его, — покачала головой Айша. — Слышал, нет? Это же он нашим оружие поставлял, оказывается… А потом и сам рванул на передовую… Ох! — она неловко всплеснула руками. — Совсем голова моя стала старая, дурная! Что ж я, тетеха… Так и стоим-то на пороге, я даже войти тебе не предложила, ох, совсем плоха стала! Заходи, я тебе настойки-то за помин…
Айша поспешно отвернула покрасневшее лицо и, зазывно размахивая руками, поспешила в дом. Хайрат отметил, как забегали ее выцветшие глаза.
— Не суетитесь вы, — он тяжело опустился за стол. — Лучше расскажите. А то я пока отдыхал да прохлаждался…
— Да что рассказать-то тебе, сынок… — она села напротив, морщинистые руки ее мяли передник. — Новостей-то хороших, почитай, и нету…
Хайрат окинул взглядом опустевший дом.
— А Нур с Гаяром?.. — рискнул он спросить.
Айша зажмурилась, накапала в чашку из бутылька темного стекла какую-то пряную жижу, развела мутной настойкой и в один глоток выпила. В углах ее глаз выступили слезы.
— Не пришли они, чертенята, — покачала она головой. — Поди, опять где-то шлындают… Эх, Хайрат-Хайрат… Скольких они опять увели… — Айша всхлипнула и утерла нос рукавом.
— Увели — не убили, — неуверенно протянул он, избегая смотреть тетке в глаза.
— Да что бы ты знал! — в сердцах выпалила она, наливая себе еще. Хайрат к чашке не притронулся. — Да лучше смерть!
— И то верно, — бесцветно согласился Хайрат, лишь бы не навлечь на себя гнева Айши. — Так что Каюм? Не мог же он вот так просто…
— Ты что, вчера на свет родился? — цыкнула Айша. — Тут всякий день вот эдакое — все вот так… Просто… И Наиля, и Айгуль, и Элай-то моя…
— Так а откуда ты про Хеиса знаешь? Что он оружие переправлял? — Хайрат наконец задал так волновавший его вопрос.
Айша смешалась. Пожевала тонкими губами, потеребила передник, взяла со стола чашку, но, так и не отпив своего пойла, поставила ее на стол.
— Там, поди, еда согрелась.
— Э, нет, мать, — встрепенулся Хайрат, с необычайной для еще не совсем здорового человека прытью подскакивая и перехватывая Айшу за руку. — Еда обождет. Садись — и рассказывай.
*
Исаак Макдугал лежал в лазарете. На последней зачистке его ранило осколком разорвавшейся гранаты, и о последних новостях он узнал уже после того, как пришел в себя.
— Очнулся, — лицо Айрис Мандель, вечно уставшей медсестры, расплылось в доброй улыбке. — Хорошо стало, когда алхимиков и к нам в помощь отрядили. Раньше, без их помощи, многие умирали — то хирургов не хватало, то медикаментов… Вы поспите. Ночь на дворе глубокая, — Мандель поправила одеяло и пошла прочь.
Макдугал попытался встать, но перед глазами поплыло.
— Лежи пока, — послышался знакомый шепот с соседней койки. — Тебя только подлатали, а рана-то была серьезная…
Макдугал обернулся на голос. На соседней койке полулежал Дефендер, Каменный алхимик.
— Какие новости? Что наши говорили? — обеспокоенно спросил Исаак.
— Ох… Наши взяли очередной рубеж. Большие потери, говорят, были. Даже бригадного генерала шальной пулей убило… И… — Дефендер помолчал, а потом продолжил: — Их верховный первосвященник зачем-то к Брэдли ходил. Говорят, пытался остановить войну. Променять свою жизнь на Ишвар.
У Макдугала перехватило дыхание. Он преисполнился уважением к этому первосвященнику — такая самоотверженность!
— И… Как?.. — Исаак затаил дыхание.
— Брэдли… Отказал, — Дефендер отвернулся.
— Но… Почему?! — возмутился Исаак. — Это же…
Дефендер почуял благостную почву. Не стоило, конечно, вести подобные разговоры здесь, хотя многие роптали, но откровенно высказывать недовольство политикой командования было слишком рискованно.
— Я тоже не понимаю, — пожал плечами Каменный. — Такой повод остановить это кровопролитие…
— Бригадный генерал и шальная пуля, говорите, — Исаак криво усмехнулся. — В последнее время под шальные пули списывают все случаи бунтов и саботажей. Кто это был хоть?
— Не помню точно, — Дефендер задумался. — Кажется, Фессер или как-то так…
— Говнюк этот Фесслер, — скривился Макдугал. — Давно его пора было… того… Своих под пули гнал, лишь бы выслужиться, падла!
Дефендер потряс головой: он вспомнил, как ишвариты радели за своих товарищей, как под обстрелом, раненые, несли их в госпиталь. Как его, “беломордую скотину”, — не бросили подыхать под палящим солнцем…
— До сих пор не понимаю, почему они меня не добили, — тихо проговорил Джейсон, глядя прямо перед собой.
— А? — Исаак напрягся. — Что?
— Меня… Не добили… — упрямо повторил Дефендер.
— Кто? — Исаак проклял все, что не может подсесть ближе — чтобы никто ни в коем разе не услышал.
Макдугал подозревал, что коль скоро Дефендеру удалось вернуться из самого пекла, он вряд ли остался прежним.
— Ишвариты, — Джейсон посмотрел в упор на лежащего на соседней койке Исаака. — Они могли оставить меня подыхать, как шакала. Могли добить. Но вместо этого — спасли.
Дефендер порывисто встал с кровати, аккуратно опустился на койку Исаака, наклонился и горячо зашептал на ухо:
— Армстронг комиссован. По факту — по собственному желанию. Есть те, кто хочет сбежать. Но этим мы никому не поможем.
— Ты предлагаешь революцию? — одними губами проговорил Исаак.
— Я предлагаю помочь им! Помочь остаться в живых, помочь уйти! — чем сильнее ажиотаж захватывал Дефендера, тем ярче сияли его глаза и тем тише он говорил.
— Пойти против своих? — Исаак усмехнулся, возвращая идеалиста-Джейсона на пропахшую смертью землю.
— Нет… Не то чтобы… — Дефендер смешался и как будто потух.
— Знаешь… — неожиданно проартикулировал Исаак. — Я не против. Плох тот приказ, согласно которому мы истребляем целый народ.
Он шумно вздохнул.
— Знаешь, Джейсон… А ведь за такие речи тебя-то… — он сделал паузу. — Прямо сейчас — под трибунал, приятель.
По спине Джейсона пополз холод. Он вспомнил, как совсем недавно разговаривал об этом же с Агнесс.
— Что, уже растрепал кому о своих идеях? — даже сквозь боль и слабость в голосе Макдугала ощущалась насмешка.
— Угу, — понуро ответил Джейсон. — Эдельвайс.