Страница 7 из 31
Глава 5. Аминан Анвар
Известие о том, что старый граф Силиван с супругой и невесткой прибыли в столицу, осмотрели дом, а затем внезапно уехал, но, уже оставив Джан Силиван в обществе супруга, немного обеспокоило Аминана, однако к концу седьмого дня месяца Осеннего Тепла его не беспокоили такие мелочи. Герцог устал от бесконечной бумажной работы, которой щедро одаривал король и желал, как следует выспаться, а потому вечером закончил дела раньше. Сгреб ворох документов в верхний ящик стола, запер на серебряный резной ключ и сунул его под подушку. Не очень хороший ход, но если вдруг вор, укравший у него найденное письмо Кэйна, вернется, можно будет почувствовать и схватить наглеца за руку.
Память немедленно подбросила Аминану историю с забравшимся по ошибке в его окно Дином Мейсоном. Интересно, жив глупый мальчишка на границе или его уже подстрелили? Но – к Падшему дурные мысли! Распорядившись, чтобы подавали ужин, он некоторое время сидел и задумчиво смотрел на веселые пляски рыжего огня в камин, ловя себя на странных мыслях. Вроде той, что подбородок и щеки слишком заросли щетиной и надо завтра побриться. А еще – про Адиса Бедиля, оставившего его в одиночестве и жившего сейчас в городской казарме по ему одному видимым причинам. Как вернуть расположение друга, Анвар не очень хорошо представлял, однако позавчера отправил еще одно письмо. Ответа пока не дождался.
Ужинали вместе с Гаем – сегодня юноша не отправился домой. Время прошло спокойно и без прежнего напряжения, да и порученец смотрел бодрее и веселее. Он спросил разрешения уехать на свою свадьбу в Эртвест, однако точной даты не назвал и имя невесты тоже. Темнит или не знает? Размышлять над этим не хотелось, а сомнения герцог молча запил вином.
− Как ваше семейство, неано Силиван? – спросил Аминан с усталым дружелюбием.
− Неплохо, − вежливо ответил Гай, улыбнувшись уголками губ. – Отец и матушка сейчас в особняке – следят за тем, чтобы слуги привели дом в порядок.
− Наслышан. Неано Деметрий даже взял отпуск.
− Всего на несколько дней. Матушке будет тяжело одной справиться со всем.
Аминану Анвару нечего было сказать в ответ – он больше не любил Джан никоим образом и не хотел о ней слышать, думать, разговаривать. Пусть эта женщина будет счастлива, ведь достойна этого, а он свое счастье уже нашел. Но полно думать о любви, надо доедать ужин, пить вино и ложиться спать – завтрашний день предвещал новые дела и трудности.
И он рано задул свечи. Погасли мерцающие рыжеватые огоньки, прохладная постель приняла в свои объятия, герцог смог полностью расслабиться. Быстро сморил прилипчивый сон, и Аминан успел подумать, что еще не стареет – в преклонном возрасте люди страдают от его потери. Добрая матушка, Ясмина Анвар, изредка жаловалась на подобное, но говорила, что у большого числа стариков проблемы с засыпанием. Будет славно, если его это не коснется.
Сперва сновидения не окутали его рассеянного сознания, зато после пары пробуждений и новых засыпаний Аминан обнаружил себя стоявшим возле дворцовых покоев короля. Украшенная черными с золотыми узорами драпировками стена напоминала чем-то времена правления Антуана Моранси – ах, действительно! Именно такая при нем и была! Анвар оглянулся, но за спиной царила непроглядная зловещая мгла, и если бы не цепкий взгляд из нее, упрямо прилипший к нему, бояться было бы нечего. Вздохнув, он отступил от двери, перевел взгляд с драпировки на два ночных подсвечника, покрытых червленой позолотой, и захотел уйти.
Но не тут-то было.
По обе стороны от Аминана возникли две черные тени-фигуры, крепко схватили его за локти и втолкнули в неожиданно распахнувшуюся дверь, а там резко ударил по глазам дневной белесый цвет, какой бывает поздней осенью при затянутом тучами небе, и пятна крови на полу задели яркостью. Алая липкая жидкость, медленно подползающая к носам его сапог.
− Падший побери!.. – ахнул герцог и машинально попятился.
Бум! Высокие двери темного дерева захлопнулись за его спиной с таким ужасающим грохотом, что он вздрогнул. Что за чертовщина, почему в коридоре была ночь, а здесь день, и кто устроил резню? И где тела?
Никого не убили – жертвы и нападавшие спаслись бегством.
− Короля ранили! – завопил истошно кто-то совсем рядом, но Аминан продолжал оставаться в закрытой комнате.
− Короля…
− Его Величество при смерти!
Сердце враз стало шальным, мысли бросились врассыпную. Откуда голоса − из-за двери или где-то в комнате? Мысленно проклиная втолкнувших его шутников последними словами, Аминан обернулся и бросился к наглухо закрытой двери, чтобы дернуть за позолоченный шар – ручку, и распахнуть. Странно, но это удалось, преграда поддалась легко и быстро, чудом не огрев деревянной гранью Анвара по лбу. И лишь тогда он сумел выскочить за дверь, однако никаких людей, что кричали, не встретил.
Лишь один человек.
Высокий, широкоплечий, с ярко-рыжими волосами и смуглой кожей, Мирит по имени Соурен, потому что никем другим он не мог быть, стоял, прислонившись к стене и скрестив на груди руки. Взгляд янтарных глаз опускался прямо на Анвара, отчего тому становилось не по себе. Деваться, тем не менее, было некуда и пришлось замереть в слепом пугающем ожидании.
− Соурен? – голос дрогнул.
− Да, потомок моего наместника, − уголок темных губ резко дернулся вверх. – Я расскажу тебе все, что знаю, и чего пока не должен знать ты.
− Что с королем?! – рванулся Аминан вперед, потому как этот ответ его совершенно не устраивал.
− Стоять, эн-меридский осел! – рыкнул Мирит Юга, цепко схватив его за руку. – Тебе надо знать о том, что двое из четверых уже более не Хранители своих земель.
− Четверых?..
− Один смалодушничал и был лишен своих сил, Анвар, а второй не был Хранителем с самого рождения. Настоящие Хранители – иные люди.
− Я тоже? − почему-то этот вопрос получилось задать очень спокойно.
− Нет, ты по-прежнему Хранитель Юга и вассал своего короля, но берегись, Аминан Анвар, того дня, когда тебе представится соблазнительный шанс предать сюзерена. Вестан очень недоволен деятельностью подопечного ему Хранителя, и если у тебя так же станут умирать вассалы одни за другим…
− Скорее небо упадет на землю! – разозлился герцог, и у него отчего-то нехорошо закружилась голова.
Соурен ответил ему широкой, хищной улыбкой, затем разжал длинные сильные пальцы. Предплечье продолжало надсадно ныть, словно его ударили по руке чем-то тяжелым и крепким, но Аминан старался не обращать внимания. К черту все, ему нужно выбираться из этого места – если, конечно, он еще живой. Чем дольше тянулись стройные ряды притихших мгновений, тем сильнее приходилось в этом сомневаться.
− Как скажешь, герцог Юга, − мрачно усмехнулся Соурен. – Как хочешь.
А потом вдруг исчез, словно его и не было. Лишь нудная боль осталась стойким напоминанием о случившемся, и даже когда Аминан резко проснулся, не исчезла. Почему болит правая рука, если его трясут за левое плечо? Крупная дрожь, капли холодного пота на лбу, густая темень вокруг, разбавляемая лишь жидким светом трех жалких свечек. Тяжело дыша, Аминан сел на сбитую постель и только сейчас догадался посмотреть на трех ворвавшихся к нему в спальню людей – одним из которых был и Гай Силиван. Вторым – Хасан Шахин, верный его слуга, а третий − кто-то незнакомый, в лакейской куртке, надетой наспех.