Промах

– Нет уж, не надо. Двинем к дереву?

На дерево, лишь слегка уступавшее в размерах тому, на котором находилось наше жилище, мы забрались вдвоём. Устроились на толстых ветках поудобней, затем сквозь прицелы автоматов начали осмотр далёких гор. Долго обсуждали к какой точке горного подножия выходить, а когда пришли к единому мнению, начали прорабатывать маршрут движения. Он получался у нас довольно извилистый, ведь проложили мы его через вершины самых высоких холмов, чтобы с них, видя перед собой скрытую досель холмами местность, проводить рекогносцировку.

Мы провели на дереве около часа, дотошно обсуждая все нюансы предстоящего путешествия. Наконец, посчитав, что предусмотрели всё, мы начали спуск вниз. Когда до земли оставалось метров пять, «первый», контролировавший сверху моё продвижение среди веток, подал мне знак замереть. Я замер. «Первый», стараясь не совершать резких движений, закрепился на ветке и снял автомат. Я осторожно повернул голову, чтобы посмотреть вниз. Из густой высокой травы, покрывавшей равнину, в направлении дерева вереницей шли крысы. Огромные крысы. Впереди шла крупная особь размером со здорового питбуля, а за ней хвост в хвост, с десяток крыс поменьше. Я вытащил из ножен нож и показал его «первому». «Первый» всё понял и в знак согласия кивнул головой.

Я бесшумно спустился на последнюю ветку, и, обхватив её ногами, улёгся на живот. Крысы приближались. Они должны пройти от меня в метрах десяти. Этого расстояния должно быть предостаточно, чтобы броском ножа убить толстого вожака. По мере их приближения я всё больше и больше понимал, что на крыс животные похожи весьма отдалённо. Хвост у них был голым и длинным как у крыс, а в остальном – копия капибары. Когда до дерева оставалось метров пятнадцать, крысиный вожак изменил направление движения, направившись к нашему дереву. Подойдя к дереву, всё крысино-капибарное семейство улеглось на траву прямо подо мной. Видимо, у них наступила послеобеденная сиеста, что давало мне повод выбрать жертву не спеша.

Убивать вожака я уже передумал. Наверняка он самый старый из всех, поэтому его мясо может оказаться и самым жёстким. С учётом отсутствия холодильника и соли, сделать запас мяса длительного хранения у нас не получится, значит, выбирать нужно молодую, не очень крупную особь.

Выбрав жертву, я метнул нож и молодой крысиный капибарчик забился в судорогах. Стая вскочила, но почему-то не бросилась наутёк, а стала обнюхивать мёртвого собрата. Я решил их спугнуть. Вложив два пальца правой руки в рот, я оглушительно свистнул. Стая подскочила от неожиданности, но, как ни странно, осталась на месте. Мало того, животные задрали головы вверх. Увидев меня, они громко и воинственно зашипели.

«Первый», уже не скрываясь, спустился на мою ветку. «Капибары» сгрудились в кучу. Встав на задние лапы, они старательно к нам принюхивались.

– Что будем делать? – спросил я напарника.

– Надо было грохнуть вожака.

– Я решил, что у него будет жёсткое мясо.

– Резонно, – «первый» сплюнул вниз, – я бы ни за что не подумал, что дидельфодоны такие бесстрашные. Вот кого нам надо бояться при переходе к горам. Если они так смело разгуливают по равнине, значит о велоцерапторах можно не беспокоиться. Впрочем, забывать о них тоже нельзя.

– Давай нож, – я протянул к «первому» руку, – грохну вожака.

«Первый» отдал мне нож. Через секунду вожак замертво упал на землю с торчащим из шеи ножом, а стая бросилась врассыпную.

Мы спустились с дерева. Я вырезал ножом из толстой ветки молодого клёна лопатку, которой выкопал в мягком грунте два углубления подходящего размера. В одной яме «первый» приступил к разделке тушки молодого дидельфодона, а во второй я закопал мёртвого вожака. Мне не очень-то нравилось такое занятие, но в нём была необходимость, ведь завтра мы выйдем в этот район в рассветных сумерках и нас вовсе не прельщала встреча с представителями местной хищной фауны, привлеченной запахом падали.

Наконец напарник разделал зверька, выложил дно рюкзака широкими листьями реликтового клёна и сложил туда мясо. Вещи, лежавшие до сих пор в его рюкзаке, я поместил в свой. Перед тем, как отправиться в обратный путь, сели перекусить питательными батончиками. Пообедав на скорую руку, мы углубились в лес. Вскоре начал накрапывать мелкий дождь, из-за чего моё зеркальце заднего вида стало бесполезным. Посовещавшись, мы решили, что дальше будем передвигаться «тяни-толкаем», меняясь местами каждые двести метров. Первые двести метров ведущим будет мой напарник. Мне придётся идти спиной вперёд, а «первый» станет направлять меня, держа одной рукой за ремень

Мы сняли автоматы с предохранителей, напарник ухватил меня за ремень и таким вот странным образом мы двинулись в путь. Несмотря на то, что скорость нашего продвижения сильно снизилась, до дерева, на котором находилось наше жилище, мы добрались хоть и в сумерках, но ещё при достаточном освещении, позволяющем хорошо видеть даже при моросящем дожде метров на пятнадцать.

Внутри нашего «домика на дереве» было сухо. Мы разделись догола, развесив мокрые вещи на ветках под навесом. Там же повесили рюкзак с мясом. Ужинать было рано, поэтому мы зажгли красный фонарь и улеглись отдыхать.

– Слушай, – обратился ко мне «первый», – у тебя и впрямь нет ни каких мыслей по поводу происходящего?

– С чего им быть-то?

– Сфера, которую я виню в нашем перемещении сюда, была нацелена на тебя. Ты был её мишенью, в этом я практически уверен. Если это так, то пораскинув мозгами ты, возможно, сумеешь вспомнить какие-нибудь обстоятельства, позволяющие сделать вывод, что именно из-за них всё это происходит. Может быть, ты уже подозреваешь что-то, только не можешь это для себя уяснить?

– Нет, Стах, нечем мне тебя обрадовать. Но если ты прав насчёт некой связи между мной и сферой, появляется шанс, что она нас отсюда вытащит рано или поздно.

– У меня тоже возникала такая мысль. Очень надеюсь, что сфера своей цели не достигла, что однажды она выдернет нас из мела хотя бы во времена существования гомо сапиенса.

Мы замолчали. Да и о чём говорить в такой обстановке. Мы оба были выбиты из колеи, находились в стрессовом состоянии, а стресс беседе не помощник. Ладно бы один был в стрессе, а второй нет, тогда, при желании второго, могла бы получиться психологическая беседа, облегчающая состояние первого. А накручивать друг друга пустыми измышлениями – увольте. Так до выяснения отношений может дойти. Хорошо, что мы оба это понимали, поэтому сдерживали себя до момента пусть не полного, но успокоения.

Дождь не прекращался. Невзирая на излишнюю влажность воздуха, температура его была такой, что даже будучи голыми, мы чувствовали себя вполне комфортно. Жаль только, при такой высокой влажности, одежда наша ни за что не высохнет. Я представил ротную сушилку. Сейчас бы разлечься на горячих толстых трубах, а затем заснуть без оглядки и опаски. Заснуть, не боясь, что тебе на голову спустится летающая ящерица с клювом, в который легко поместится взрослый человек среднего роста.

Завтра мы отправимся в горы. Я очень надеялся, что ещё с вершин близлежащих к горам холмов мы сможем обнаружить подходящую пещеру, где, забаррикадировав вход, можно будет смело развести костёр. А пока у нас один на двоих бисквит, одна пачка галет, один пакетик чаю и килограммов пять сырого мяса сомнительного качества. Хорошо, что воды вдосталь. Мы повесили на суках прямо под стекающие с парашюта струи все имеющиеся у нас ёмкости: две вымытые консервные банки, две фляги и два пластиковых пакета из-под съеденных галет и бисквита. Было слышно, что они переполнены, и дождевая вода с журчанием перетекает через их края.

Прислушиваясь к журчанию воды, я не заметил, как уснул. Проснулся от толчка напарника. Только собрался спросить, в чем дело, как услышал за стенами нашего «домика на дереве» чьё-то сопение. Ночь ещё властвовала над окружающим миром, заключив союз с дождём. «Первый», видимо увидев, что я заснул, потушил фонарь и тоже лёг спать. К счастью, его сон оказался более чутким, чем мой.