Страница 92 из 98
«Сейчас заплачет», — решает Шрам. Увиденное неприкрытое отчаянье нервирует его.
Девушка моргает, тяжко переводит дух и склоняется к нему на грудь, обессилено сникая. Не так давно ее молчаливая покорность являлась бы весьма привлекательной. Однако Шрам не спешит воспользоваться близостью желанного тела.
Рокот мотоцикла замирает вдали. Поглаживая девушку по голове, перебирая светлые пряди волос, Шрам сосредоточенно изучает ту, которая разительно напоминает собственные охотничьи трофеи.
Годы одиноких блужданий в горах наделили незаменимым опытом, развили превосходное животное чутье. Шрам всегда понимал, что именно происходит с преследуемой добычей. Сейчас же он видит — девушка лежит у него на руках загнанным пушистым зверьком, оцепеневшем в своем апатичном исступлении. Душеубийственный эффект.
Внутренний зверь, не раз битый, а потому хмурый и уставший от полученного опыта, опускает голову. Устремив внимание на свою жертву, владелец ночного клуба все глубже погружается в самого себя. За ней стоит целый мир, волшебный, богатый, изумительный. За ним — бездна, полная до краев всяческой человеческой мерзости.
— Когда ты успел поседеть? — неожиданно спрашивает она.
Шрам теряется.
— Прошлым летом, — лаконично поясняет он.
Оба прекрасно понимают, в результате чего это произошло.
— У меня меч сломался... — сообщает девушка тихо и жалобно.
«Взрослая маленькая девочка. Тебя саму так легко сейчас сломать. Судя по состоянию, уже на пределе», — хмурится Шрам и сильней прижимает к себе. Припоминая брошенный в свой адрес упрек, перелистывая воспоминания с ее участием, он внезапно ощущает себя подонком.
Время перетекает через них задумчивым перебором гитарных струн, медленно, почти не ощутимо. Ложится ночь. В гостиную сочится темная густота, принаряженная первыми звездами. Западный ветерок изливается из полуоткрытого окна морской свежестью вперемешку с приятным ароматом травы, ожившей за последние несколько дней хорошей погоды. Рокот мотоцикла давным-давно умолк, растворяясь в звуках Байоны. Уютная тишина баюкает дом.
Выходя из тягостного состояния, девушка опоминается, шевелится, вскидывает к нему внимательный взгляд. Ей нужны ориентиры. Ей важно понять: Кто она теперь для него? Что между ними сейчас произошло? Но на небритом лице нечитаемое выражение. До боли родная подвижная темнота источает густую сосредоточенную задумчивость. Теплые ладони не стремятся ни ласкать, ни сдерживать.
«Это северный ветер все растратил», — устало думается ей.
— Минута слабости. Извини, — подавленно произносит она и встает, высвобождаясь из объятий.
— Конечно, — откликается Шрам, провожая с грустью до двери. Это он не прав. Это ему надо просить прощенья. Но ему необходимо держать дистанцию для того, чтобы не любить ее, свою светловолосую, сошедшую с картины матери.
Шрам ничего не предпринимает, и поэтому девушка тихонько уходит в волглый мрак прибрежной ночи, решив, что отведенное им двоим, время окончательно истекло.
Оставаясь сидеть в пустом темном доме, владелец ночного клуба склоняет голову, закрывая лицо руками, тяжело переводит дух. Он знает, каково это когда предают. Камилла поступила с ним самим подобным образом. Ему известно — именно так сделал с девушкой и Таро: долго морочил голову, переспал, а наутро бросил.