Страница 73 из 98
Подвешенный носом вверх, огромный, вытянутый в длину, волк словно пытается взобраться к потолку. Черная полоса тянется по серой спине от холки до кончика хвоста. Усатая морда, торчащие уши, крепкие когтистые лапы — все детали выделаны идеально, качественно. От шкуры веет силой, лесом, ночью, ветром, небом, дикостью.
— Нежная шерстка, — ее маленькая рука скользит по волку.
— Сродни твоей, — шутливо улыбается Шрам. — Если нравится — забирай.
Девушка прислонилась спиной к оружейной полке рядом со шкурой, теребит когтистую лапку. Ей очень приглянулся волк! Хочется такого себе. Лежал бы на кровати поверх одеяла охранял ее сон, радовал бы своим видом, красоваться бы на плечах при выступлениях в историческом костюме викингов. Но принимать подарок просто так недозволительно.
— Не могу! Волк твой, — скромно отказывается она. — Наверное, трофей?
— В прошлую зиму взял, — подтверждает Шрам, встает, снимает волка с крюка и кладет девушке на руки. — А теперь он твой. Считай дань уважения к гостю в моем доме.
— Благодарю! — понимающе посмотрев, она нюхает лапу, рассматривает темные изгибы когтей, черные подушечки пальцев, окидывает взглядом всего волка целиком и опять гладит.
«Изменилась. Расцвела. Ластится к волку. Эдакий кошак!» — отмечает про себя Шрам и думает: есть в девушке что-то от мелкого пушистого зверька. — «Распустит длинные волосы — и в ночь. Ходит сама по себе. Осторожничает. Пугается. Не подпускает к телу. Там ее трогай. Тут ее не трогай. Слишком много трогаешь!» — потешается про себя мужчина. На губах играет легкая улыбка. Теплый пламень зажигается в глазах цвета ночи.
— Волк прекрасен! — вздыхает девушка.
— Хочешь пострелять? — предлагает Шрам, отпивая из бокала.
— Да, — охотно признается она.
— Ружье или пистолет? — спрашивает он, отставляя алкоголь в сторону.
— Не знаю. Сейчас найду. А что тебе самому больше нравиться? — вопросом на вопрос отвечает она и понимает ответ по выразительному мужскому взгляду, что не об оружии думает сейчас владелец ночного клуба.
— Погоди, — она делает предупреждающий жест рукой, кладет волка на спинку дивана и идет на поиски. Продвигаясь медленно, прощупывает оружие. Кто из них позовет? Кто захочет пойти в руки сам?
Взгляд вычленяет старый добрый русский ИЖ.
— Возьму? — спрашивает она.
— Бери, — кивает он.
Снимая ружье с крюков с ощущением налета на чужой полный холодильник, девушка берет ИЖ в руки. Тренировочный клинковый ревниво покачивается в ножнах на поясе у левого бедра, напоминает о себе.
— У меня когда-то был почти такой. Иж-27ЕМ-1С, вертикалочка. Только не 12-й калибр, а 20-ка «магум», — вздыхает она, пробуя ружье навскидку, затем переламывает стволы, разглядывая внутреннее состояние. Там не выщерблено, не поцарапано, чисто и смазано ружейным маслом. — Стволы в хорошем состоянии. Я заметила, ты любишь порядок... что? — она вдруг резко замолкает, сталкиваясь с его улыбкой.
Шрам смеется, внимательно слушая гостью.
— Ты полна сюрпризов!
По привычке девушка пожимает плечом, слабо улыбаясь. Оба тихо радуются. После неприятного случая, все вернулось на круги своя и течет в привычном русле.
— А патроны к нему имеются?
Вместо ответа Шрам идет к сейфу, ищет нужные и, кивая в направлении огневого рубежа, приглашает на позицию.
Довольная предвкушением, девушка охотно принимает нужную стойку, заряжает, вскидывает ружье и целится. Грохот выстрела разносится по подвалу.
— Огнем и мечом! — комментирует Шрам, потирая в улыбке губы.
— А? Ну да, — соглашается она, с ружьем в руках и мечом на поясе. — Как и предполагалось, дробь легла чуть ниже цели, — кивает она в сторону мишени.
— Предполагалось? — удивляется Шрам.
— Длинный приклад не по руке, — поясняет она. — Не позволяет нормально выцелить, занижает. Видишь? — и в подтверждение своих слов девушка сгибает руку под прямым углом, ставит ружье прикладом на внутренний сгиб и демонстрирует, что указательный палец не достает до спускового крючка. — А я свою вертикалочку в прикладе подпиливала, — сообщает она, вскидывая ружье, целясь по новой и стреляя. На мишени дробь ложиться кучно, как и в первый раз, занижено относительно прицела.
Шрам откровенно любуется. Оказывается, она умеет понимающе управляться с охотничьим ружьем, не бравируя и не выпендриваясь при этом.
— Выходит, стрелять ты умеешь? — он завелся с первого выстрела, хотя виду не подает.
— Угу, — мычит она, сосредоточенно нюхая гильзы. Запах пороха является одним из обожаемых, наряду с дымом костра, ароматом кофе и любимых духов от Chanel. Однако звон мечей на данный жизненный период предпочтителен грохоту выстрела.
— Давно хочу спросить: отчего ты все время мечешься, бегаешь от меня, бродишь по ночам черт знает где, постоянно ищешь неприятности? — Шрам следит исподтишка.
Некоторое время девушка молчит. Удерживая ружье при себе жестом охотника, продолжает вынюхивать гильзы.