Страница 67 из 98
— Это любимый цветок моей земли! Официальный символ Галисии, — немного смущенно протягивает Сервидо знак своего внимания девушке при встрече.
Слегка усмехаясь, она принимает дар с белыми лепестками. В зимний период здесь зацветают камелии.
— Как тебя к нам занесло? Русские редко посещают наши края, — улыбается Сервидо. Наконец-то ему удалось вытащить затворницу из дому и остаться с ней один на один.
— Ветром, — отвечает девушка, пока они идут по широкой полосе влажного плотного песка. Во время отлива пляж увеличивается вдвое.
— За нами от самого твоего дома плетутся какие-то подозрительные типы, — парень замечает Рамона, усиленного крупным внушительным подкреплением в лице Тони.
— Да. Я знаю. Не обращай внимания, — вздыхает девушка.
— Кто они? – неприятно удивляется Сервидо.
— Охрана. И я не желаю это обсуждать, — предупреждает она, вогнав парня в задумчивость на весь остаток пути.
Ей неожиданно вспоминается юность. Еще в школе в старших классах понравилась она молодому бандиту. Дима был на четыре года взрослее, высокий, русоволосый, с чистой нежной кожей, чувственным ртом и большими голубыми глазами. Воспитанный в интеллигентной семье, он стремительно шел по наклонной. Их матери работали вместе в государственном научном учреждении, и, случалось, девушка с парнем пересекались там.
Однажды Димина мама завела ее в свой кабинет и сказала: «Дима считает тебя очень красивой. Он просил передать, чтобы ты была осторожней, не ходила одна никуда, особенно по вечерам и ночам. У нас в городе ситуация небезопасная». Так бандит стал опекать девушку, хотя сам не претендовал на сближение, даже лишний раз не рвался просто поговорить.
В результате ни в школе, ни несколькими годами спустя к девушке никто не мог подойти ни с плохими, ни с хорошими намерениями. Наверное, Дима берег ее для себя. Она могла лишь догадываться. Сам же бандит быстро набрал силу в городе, пошел в разнос и разврат и вскоре закончил свою недолгую жизнь, разбившись на машине со своими товарищами.
Это была не криминальная разборка. Они возвращались под утро с другого города после кутежа. Все в хлам пьяные. На крутом спуске с горы в повороте Дима не справился с управлением. Машина слетела с трассы, с разгону врезалась в придорожный столб. Его спутники погибли на месте, он сам ушел несколькими сутками позже, в реанимации. Перед смертью пришел в сознание, спросил про нее.
На этом странная опека закончилась. Осталось ощущение непонятости и печали. А потом девушка выучилась на юриста, на работе встретила Влада, за ним — Таро...
Она вздыхает, оглядываясь по сторонам. Цепляясь лапками о борта лодок, за ними сердито наблюдают чайки. В одном из простеньких рыбацких суденышек, крашенном синим, наглая компания пернатых дерется за выклевывание морского ежа.
Точная копия одного из трех кораблей Колумба темнеет на волнах напротив центрального пляжа. Трехмачтовая каравелла Пинта с парусами, реями, пушками, приборами навигации, подлинной утварью и прочим антуражем, призвана напоминать об открытии Америки и превращена в музей.
У подножья холма Monte Real под зубчатой каменной стеной замка, они останавливаются. Кутаясь в ночную мглу, сама крепость XI века слабо подсвечена огнями. На сторожевых башнях трепещут флаги. Девушка довольно улыбается. Атмосфера средневековой романтики соответствует случаю. Сейчас у них будет несанкционированная тренировка на берегу. Дело в том, что Дамиано за тренировки в паре только в клубе, под присмотром, поскольку новичкам самим легко испортить технику фехтования.
— Знаешь, — говорит Сервидо, пока они разминаются перед боем, — Дамиано придерживается альтернативной версии относительно Колумба.
Глаза парня блестят азартом и нескрываемым восхищением перед ней. Девушка вопросительно кивает, мол, рассказывай.
— Имя у него вымышленное. На самом деле это был наш соотечественник — галисиец Педро Мадруг, незаконнорожденный сын Фернана де Сотомайора Мадруга. Унаследовав владения своего отца, Педро стал одним из богатейших людей в Галисии.
— Почему же он назвался Христофором Колумбом? – любопытствует она.
— Нажил себе слишком много врагов во время войны за кастильское правопреемство. Спасая свою жизнь, вынужден был пустится в бега и прикрыться другим именем. Это потом он уже стал знаменитым мореплавателем, — поясняет Сервидо, довольный, что завладел вниманием. — Начнем?
Девушка кивает в ответ, вынимая из ножен меч. Постепенно разгоняясь, смеясь, шутя, вскрикивая и пыхтя, двое рубятся под посвисты ветра. Слабым рукам не хватает сил, иногда девушка вынуждена держать одноручный меч обеими руками. Сервидо проводит бой с пониманием дела, вовремя останавливает удар. Быстро становится жарко, теплые вещи бросаются на берег.
Отраженный свет мечется по стали мерцающими бликами, удивительно напоминая полет ночных мотыльков. Время от времени клинки высекают искры. Кровь волнуется отголосками древней памяти. Ночь отодвигает границы времени. Душа ликует.
Конечно, в тренировочном зале они фехтуют строго по правилам. А здесь рубятся как получится, забавляются без стеснения, но с осторожностью, дают друг другу отдышаться. После небольшой передышки, бой возобновляется.
И опять клинок бьется о клинок, вызванивая сталь. Мелькает пенный прибой, звезды в темной высоте, светится мягкими огнями древний замок, дух средневековья бежит по венам.