Страница 18 из 98
Иногда Шрам никуда не уезжает. Удаляясь ото всех, проводит часы в своем подвале, палит по мишеням, разбирает, чистит и снова собирает оружие. Еще реже он пьет и куралесит с приятелями.
Так или иначе, уступая потребности быть в курсе всего, что представляет его интересы или может послужить угрозой, отвечать воровским понятиям, регулярно пополнять «общак», заниматься оружием и клубом, через день-два ему все же приходится возвращаться к своему прежнему состоянию, наводить лоск, надевать костюм, занимать свое место в человеческой нише. И все снова наблюдают уверенного в себе спокойного и вежливого Шрама, в безупречном виде с легким оттенком скуки присущим всем, кто не заботится о хлебе насущном и не знает чем еще развлечься. Но это обманчивое впечатление. И обманчивая вежливость.
«Шрам». Теперь его в Байоне иначе никто не называет. После очередной ссоры братьев и выяснения отношений с участием русской девушки, он сразу же попал в криминальную заварушку и пострадал в результате засады на одной из сходок. Прибрать к рукам оружейный бизнес Маера оказалось нелегко. Нашлись еще желающие, целая очередь. В него стреляли. Пуля прошла навылет, не задев жизненно важных органов. А вот взрыв и обвал крыши едва не прикончили. Отсюда и шрамы, при обрушении задело арматурой.
Оклемавшись, владелец ночного клуба стал признанным «оружейником». Отныне весь незаконный оборот огнестрельного оружия, взрывчатых веществ и боеприпасов в городе курировал он.
Когда владелец ночного клуба впервые показался на «семейном ужине» преступной верхушки города, маленький сынишка одного из Воров крикнул в наступившей тишине «шрам». Все глаза изучающее обернулись. Карлос криво усмехнулся, и это прозвище тут же напрочь приклеилась к нему. Он не возражал. И избавляться от увечья не стал. Помогало другим лишний раз быстро узнавать, кто перед ними и к какому итогу приведет их неправильное поведение.
В этом плане преступный мир оказался гораздо понятней и честней, чем предполагалось вначале. Новое положение Шрама в силовой расстановке города приняли и признали. Нужные связи в купе с его личными качествами сыграли решающую роль. На пути к своей тайной цели, впаянный целиком в мир теневой экономики города, теперь Шрам снабжает в основном галисийскую мафию, которая является основным поставщиком кокаина и гашиша в страны Западной Европы, а это огромный рынок.
Ему приходится иметь дело также с мелкими конкурирующими бандами, противоборствующими группировками, отдельными враждующими меж собой персонажами преступного мира, не вовлеченными в наркоторговлю. Так или иначе, Шрам насаждает своеобразную справедливость, уменьшая тем самым их количество. Хотя и в законопослушном обществе хватает отморозков, беспредельщиков, тупых скотов, извращенцев и прочей нечисти. Время от времени владелец ночного клуба убеждается в том.
Меж тем третий час ночи. В Наутико до сих пор много желающих развлечься. Проблемных ситуаций не возникает. Выручка обещает быть на уровне. Дела в порядке. Но Шрам все еще пребывает в раздражительно-неясном настроении, впечатался лбом в холодное стекло окна, думает о девушке. Вычислив ее местонахождение, он приставил своего человека следить и знает — вот прямо сейчас она спит в своей постели небольшого гостиничного номера донны Лусии.
Из кабинета открывается красивый вид на залив. Огни Байоны зыбко пляшут, извиваясь по мокрой скользкости океана. Его спокойствие начинает трястись и дрожать, уподобляясь им.
Глубоко вздохнув, Шрам закрывает глаза и видит перед собой девушку. Она снова убийственно притягательна, полна сладкой беспомощности, скромной грации, молчаливого приглашения, неуловимой прелести, воплощенного спокойствия — всех тех таинственных черт, которые лишь единожды явились перед ним прошлым летом.
«Черт бы побрал эту ее беззащитность! И тогда, и сейчас!» — выходит из себя Шрам. Казалось бы, чего проще: взять и отыметь без лишней возни, успокоиться и забыть. Или поломать, силой, жестокостью подчинить, заставить выполнять самые извращенные желания. Но, нет. Все сложнее. Сталкиваясь с неоднозначной чертой ее женской сущности, он упирается в свой непреодолимый психологический барьер.