Некромант

Альянс был гораздо многочисленнее и Армия мрака редела. Но у властелина были свои козыри в рукаве. Боги обладают невероятной силой, а у повелителя смерти, в подчинении сама старуха с косой. По приказу хозяина, она собирала кровавую дань с его противников и возвращала души в тела союзников. Силы альянса неумолимо таяли. Шансы на победу становились все туманнее. Вокруг хозяина смерти распластались горы тел и стонущих раненых. Нанести удар, так никому и не удалось, а стрелы облетали его, словно в страхе.

В тот самый миг, в дверях замка, появился великолепный рыцарь в сияющих золотом доспехах. Он был красив, статен, высок, с гордой прямой осанкой. Уверенность и спокойствие, волнами исходящие от него, заражали окружающих боевым духом. Взобравшись на коня, рыцарь перехватил свой черный посох, с лезвием на конце и красным рубином в навершии и спокойно велел отворить ворота. Защитники города торопливо собирались на вылазку, поспешно вскакивая на запряженных лошадей.

Когда ворота открылись, вслед за золотым всадником выскочили полсотни конных и полторы сотни пеших воинов. Отряд вгрызся в войска тьмы, ломая строй и оттесняя их от стен. Во главе победоносно шествовал, весь в золоте, сын божий, рубя своим страшным посохом всех, кто подбирался слишком близко. Мы пробились сквозь линию неприятеля и разделили кольцо окружения.

Убедившись, что бессмертного повелителя смерти не убить мечом, верховные жрецы светлых сил, в последней надежде, стали объединять энергию, собирая мощное заклинание. Было понятно, что это последний аргумент, способный переломить ход битвы. Харастис спешился. Он стоял посреди битвы, прекрасный и величественный, ослепительно сверкая солнечными лучами на доспехах. Красный плащ развевался на ветру, а голову сжимал серебристый венец. Мы держали вокруг него оборону, не подпуская врагов.

— Нер'зулГураб! — Прокричал первожрец. — Прекрати убивать невинных, повернись и взгляни в лицо своему страху!

— Аххахах — Злобно расхохотался темный властелин, неторопливо поворачиваясь к безрассудному противнику. — У меня нет страхов. Я сам ужас для окружающих! Я стану и твоим кошмаром, СМЕРТНЫЙ! — Закончил разгневанный бог, рванувшись с места. Несколько широких скачков сократили расстояние между ними. Нер'зулГураб вскинул руки с мечом высоко вверх и бросился на врага.

Клинок тьмы, описав дугу, со звонким ударом встретился с древком черного посоха. Замелькали огромный меч тьмы и не менее внушительный, черный посох. Удар, блок, снова удар, финт, уворот, опять блок. Каждый старался перехватить инициативу, сбить соперника с ритма, навязать свой темп. Более эпичной битвы добра со злом, не видел никто из ныне живущих. Бог явно был сильнее полубога, так, что после очередного удара, блокированного древком посоха, левая рука Харастиса безвольно повисла, отсушенная силой удара. Он отступил на несколько шагов назад, чтобы перевести дыхание. Владыка тьмы рывком оказался рядом. Своим мечом отвел в сторону выставленный посох соперника, направив острие в землю, перехватил взглядом его глаза и яростно проговорил.

— Ты ничтожество. Никто не смеет отбирать мои смерти. Слишком много ты о себе возомнил. Что бы ты там не думал, чем бы не одарил тебя твой божок, ты так и останешься смертным. И твоя земная жизнь закончится прямо сейчас! — С этими словами Нер'зулГураб ногой толкнул его в грудь. Едва начавший приходить в себя, Харастис, не смог удержать равновесия и тяжело рухнул спиной на красную, от крови убитых, землю. Повелитель смерти занес над ним свой темный меч и вложил все силы в завершающий удар. Распластавшемуся на земле спасителю оставалось лишь попытаться закрыться от удара посохом. Это и спасло его. Левая рука окончательно отнялась, правая едва не повторила ее участь. Но меч «Вестник смерти» перерубил посох чуть выше острия, разделив его на две части а сам, лязгнув по рукояти, выскользнул из рук хозяина и вонзился в землю рядом с воинами.

Нер'зулГураб вырвал из ослабевшей руки наконечник посоха и поднял над головой, готовясь пронзить сердце своего противника. Мы все на секунду замерли, узрев, как в центре обороняемого кольца над нашим пастырем нависла сама смерть.

В этот момент, светлые жрецы, наконец, закончили сплетать свои мудреные формулы и рой световых копий помчался в сторону бьющихся исполинов. Первое копье вонзилось в спину бога смерти и вышло из его живота в тот момент, когда он уже наносил удар, отчего он завалился вперед, распарывая грудь божьего сына

— НЕЕЕТ!!! — Вырвалось одновременно из двенадцати глоток, видевших этот миг жрецов. Мы бросили свои бои и презрев опасность, стремглав помчались к поверженному полубогу, а другие воины занимали наши места. Нер'зулГураб, тем временем, развернулся к новой опасности и принял в грудь еще три копья, два вонзились в голову, одно в ногу, одно в руку и снова два в грудь. Копья света запылали яркими солнечными лучами и сожгли пронзенное тело. Объединенная сила восьми верховных жрецов смогла уничтожить аватар бога смерти. Он вернулся на свой план, наверное яростно чертыхаясь.

К этому моменту подоспели силы коалиции, что обходили с тыла. Не разбирая, где свет, а где тьма, объединенные силы выкосили всех, кого смогли зажать в тиски окружения. Мы с жестокими боями прорвались в город, неся на себе бесчувственное тело первожреца. Каждый апостол по очереди вливал в него свою энергию, чтобы поддержать жизнь. Несколько раз приходилось буквально бросать его на землю и отбивать атаки нападающих противников. Бесконечные пятнадцать минут боев спустя, отряд из двух сотен ворвался обратно в город, насчитывая всего два десятка потрепанных и раненых, но живых бойцов.

Ворота запечатали. Объединенные армии, уверенные, что зажали войска бога смерти, осадили город и готовились к штурму. Численное превосходство насчитывало соотношение пятеро к одному. Мы благодарили бога за идею, начать строительство замка, с тоннелей для отступления. Воины веры остались оборонять город и замок до последней капли крови, задерживая неприятеля и давая нам время, унести тело спасителя. Уже к вечеру, выйдя из подземного лабиринта далеко в тылу врага, мы встретили самого всевышнего, что явился нам. Он указал место, куда следует отнести его сына, дал строгий наказ нам всегда находиться при нем. А затем нарек каждого из двенадцати приближенных апостолами, укрепляя частичку могущества в нас и растворился в закатной мгле.

Солнце садилось за горизонт, а на холме, над бездыханным телом Харастиса, стояла дюжина апостолов, склонив головы в скорби и горечи утрат. Все молча наблюдали, как поднимаются клубы дыма в той стороне, где некогда стоял оплот великой религии. Я повернулся, взглянул в полные грусти глаза преданных вере людей.

— Братья мои. — Решил я выплеснуть чувства, что переполняли мою душу. — Сегодня мы получили жестокий, но очень поучительный урок. У нас сильный бог, нас ведет могущественный лидер, что в одиночку бился с хозяином смерти. Но нас было мало. Мы были не готовы к обороне. Теперь нужно начать все с чистого листа. Религия должна быть сильной. Во мне вера сильна, как скала, но мы должны укрепить ее во всех последователях, как нынешних так и будущих. Сегодня нас разбили, но не сломали…

Остальные внимательно слушали, постепенно наполняя души новой надеждой. Апостолы долго обсуждали, стоя на холме, что делать дальше, куда им идти, как распространять истинную веру и подготовить новых верующих к возможным трудностям и каким способом поддерживать спасителя, принесшего себя в жертву ради других.

Далеко за полночь двенадцать человек только закончили разговоры, приняли для себя решения и с горящей в глазах надеждой, а в душе верой, отправились в путь, неся с собой тело, не подающее признаков жизни.

День уже давно вступил в свои права. В избе, на поляне, окруженной лесом, огонь давно погас и лишь иногда, последние искры угольков ярко разгорались и навсегда тухли. У остывшего очага молча сидели старик и юный эльф. Старик в глубокой задумчивости устремил взгляд вдаль и вспоминал былые времена, а эльф пытался свыкнуться с тем, что весь мир так легко был ввергнут в пучину собственного невежества. Как могли живые существа так низко пасть, чтобы уничтожать всех без разбора на основании лишь того, что они придерживаются другой веры.