Некромант

Харос принял великий дар со слезами на глазах и и нарекся с тех пор Харастисом, как знак начала новой жизни. Жизни, наполненной служением богу и смертным. Он вернулся из своих странствий обновленным, просветленным, одаренным лучами божественного света. В столице юноша безвозмездно помогал всем нуждающимся. В течение двух недель новоявленный жрец исцелял раненых, возвращал тех, кто уже шагнул в пустоту и направляя тех, кто запутался в жизни.

Там я и познакомился с юным Харастисом. Я был стар и болен. Ангел смерти уже следил за каждым моим шагом. А юноша, о котором все говорили…

— Постой. Что значит ты познакомился с ним? Ты же сказал, что история началась восемьсот лет назад. А Харастис жил двести лет спустя. Значит просветленным он вернулся примерно лет пятьсот пятьдесят назад. Люди не живут и сотни лет. А ты утверждаешь, что тебе почти шесть веков! — Ошарашенно негодовал эльф, решив, что старик просто запутался в датах.

— Да, именно так я и сказал. И если ты проявишь побольше терпения и уважения к старым людям, тогда я смогу рассказать тебе всю свою историю. Я жрец бога и правая рука Харастиса. Долголетие, достойное древних, стало одним из даров всевышнего. Мне в прошлом году исполнилось шестьсот десять лет. Так вот, я был стар и тяжело болел…

Ночь постепенно уступала свои права, несмело наступающему, рассвету. Изба на поляне, посреди великого леса, продолжала отпугивать животных светом, льющимся из окна. Старик выходил за новыми дровами и костер сейчас полыхал с новой силой, отбрасывая, слегка приплясывающие, тени на улицу. За интересной беседой, жрец откупорил бочонок вина, достал по куску готового ароматного мяса из сетки и беседа стала еще приятнее. А юный эльф продолжал слушать древнего старца, со все нарастающим интересом.

Харастис по началу просто ходил по улицам и исцелял всех, кого встречал на своем пути. Два дня спустя о нем стали говорить по всему городу. Еще через день, на центральной площади выстроилась огромная толпа тех, кто ждал прикосновения посланника божьего. Сам жрец расположился в обычном деревянном кресле, не отказывая никому, ему уже не надо было ходить, все сами шли к нему. К концу недели в город стали стекаться тысячи смертных со всей округи.

В тот день, я стоял в очереди к нему, со слабой надеждой на исцеление от хвори. На дорогих докторов у меня просто не было денег, а все, что мог, уже перепробовал. Из доступного, оставался лишь один шанс. И этот шанс стоял в нескольких десятках шагов от меня, когда я внезапно почувствовал, что окружающий мир плывет, земля уходит из под ног. Разбить голову о каменную мостовую мне не дала лишь окружающая толпа.

Беспокойный призрак покинул бренную оболочку и воспарил над площадью. Мой дух бессильно наблюдал, как безжизненное тело сползло на камни, как разошлись в стороны стоящие рядом. Над головой заструился яркий свет, а по земле расстелилась непроглядная тьма. Мою душу тянуло в обе стороны. Я боялся пошевелиться, чтобы не нарушить баланс. А на земле было видно, как молча встал со своего кресла первожрец бога, неспешно подошел к моей, уже опустевшей, оболочке. Толпа расступалась перед ним в почтении. Харастис опустился на колено перед распластанным мертвецом и коснулся лба.

В следующий миг, рядом с духом появился образ спасителя. Он молча вглядеться в сгусток энергии, готовой отправиться на другую сторону мира и сказал лишь одно.

— Тебе туда еще рано. Здесь еще слишком много дел. Ты поможешь мне нести свет и добро в этот мир. — С такими словами он поймал призрака за то, что минуту назад еще было рукой и потянул на себя.

Я очнулся и, увидев рядом с собой коленопреклоненного спасителя, понял, что это мне не привиделось, а было на яву. Он действительно только что вернул уходящую душу обратно в тело и спас мне жизнь. Толпа вокруг ликовала. Все видели невозможное чудо. Воскрешение уже умершего, это второй дар всевышнего, что получил Харастис.

Серый Гедрик страшно боялся восстания. И когда люди и нелюди стали толпами собираться вокруг неизвестного мага, он решил, что готовится мятеж. По его приказу, охрана вышла на площадь и многих мирных жителей избили, покалечили и даже забили до смерти.

Первожрец бога в этот день воскресил еще одиннадцать смертных. Все мы, тем же вечером, поклялись ему в безоговорочной преданности, вечном служении и слепой вере. Многие стражники, что видели своими глазами чудо, на следующий день не вышли на службу и поклялись охранять спасителя душ.

После ухода части стражи, император совсем рассвирепел, посчитав это очередным шагом к перевороту, он отдал приказ выгнать за городские стены всех, кто примкнет к новой вере, а предводителя найти и убить.

В эту же ночь, мы, почти силой, вывели Харастиса за пределы досягаемости рук Гедрика. Многие пошли вслед за нами. А чудотворец, смирившись, возглавил исход смертных из столицы. Он вел нас несколько дней, пока бог не указал ему на прекрасную зеленую равнину. Именно там мы основали новое поселение. Отстроили своими силами неприступный замок, чтобы защититься от нападения таких, как правитель столицы. Возвели вокруг него город и окружили высокими каменными стенами. Каждый из последователей добровольно вложил в это все свои силы.

Поток просителей к спасителю не иссякал. Смертные всех рас стекались к нему со всего континента, он не отказывал в помощи никому. Постепенно, приходящие стали приносить с собой дары, в знак уважения. Чем больше проходило времени, тем значительнее становились дары. Каждый хотел, чтобы его жертва спасителю была более ценной, чем у остальных.

Вырученные деньги и припасы шли на развитие растущего города и потребности его жителей. Число последователей все росло. Количество спасенных жизней умножалось. В городе люди не знали, что такое болезни и смерть. Именно это и стало поводом для войны. Нер'зулГураб, возмущенный тем, что Харастис возвращает предназначенные для него души, не стал мириться с ослаблением своей власти.

Через пять лет после основания города, темная армия повелителя смерти войной двинулась на оплот веры. А в это время, император, не перестававший пристально следить за беглецами, набирающими силу, убедил альянс светлых народов, что тьма сгущается и собирается с силами. Он настроил других правителей собраться вместе и сбросить новую фигуру с доски мира, чтобы сохранить власть и земли. Если бы они знали, против кого пойдут войной, если бы видели чудеса, что творил первожрец, они ни за что не отправились бы с Гедриком серым, но правду знал лишь он. Короли объединили силы. Светлые армии выдвинулись к цели.

Переговоры могли расставить все по местам, но ужасное стечение обстоятельств выставило все в наихудшем свете. Нер'зулГураб беспощадным пламенем прошелся по цветущим равнинам. Сама земля стонала под тяжелой поступью его армии. В гневе, он лично возглавлял карательный поход. Все, что создал светоносный, темная армада выжгла дотла и осадила неприступные стены города. А в это время на безжизненные, выжженные равнины вышли объединенные светлые войска. Все, что они увидели, это безжизненные равнины на многие мили от замка, да армию бога смерти, что лагерем расположилась вокруг города.

Именно с тех пор светлые считают, что Харастис, это слуга Нер'зулГураба, ведь именно его войска защищали оплот спасителя душ. На самом же деле и мы и темное воинство были совершенно ошарашены появлением армии света. Еще не зная, что ждет впереди, мы ликовали на стенах. Ибо выстоять без помощи, у нас не было шансов. Теперь же, темный властелин спешно разворачивал часть войск, навстречу новой опасности, а часть ему пришлось оставить для защиты от возможной угрозы из города.

Завидев суету и движение в стане врага, светлый альянс, немедля, прямо с дороги, перешел в наступление. Рыцари, ассасины, стрелки, мечники, латники, разбойники, поборники веры, воины всех мастей и призваний атаковали приспешников тьмы. Разношерстная армия света врубилась в, так и не успевшую до конца перестроится, армию тьмы. Извечное противостояние воспылало с новой силой. Сам темный властелин пошел в атаку. Своим огромным мечом, он наотмашь выбивал рыцарей из седла, разрубая их вместе с лошадью, дробил щиты в щепки, ломал панцири и ребра, отсекал головы и конечности. Бог смерти нес смерть и хаос. Его удар был столь страшен, что пережить его удавалось не многим, а уж блокировать и вовсе никому.