Ангел из пробирки

— Не может быть, чтобы он тебе не сказал! Да я на него просто наорала. Вывалила старичку на голову всё, что я о нём думаю. Прямым текстом сообщила, что, если он прожил свою жизнь как полный придурок, то гордиться тут нечем. Интересы государства защищал? А он точно знает, в чём его интересы? Кого он сделал счастливым? Кому принёс добро? И кому он, в сущности, нужен? Так, выкидыш системы. Ему судьба на старости лет поднесла на блюдечке шанс стать человеком, дала потрясающих таких парней, которых он может признать в качестве сыновей, а он говняется! Чуть их всех не убил, козлина!

Гели в уме сделала поправку на обычный василисин сленг и сообразила, что она покрыла Айру матом от и до, ничем не стесняясь. Как ни странно, это сработало. Прочистило мужику мозги. А потом забота Феликса с Фердинандом довершили дело. Старый шпион смог взглянуть на свою жизнь с нового ракурса и поменял отношение к клонам. Теперь его смело можно было причислять не к противникам а к союзникам. К сожалению, сейчас это мало что давало: Айра лежал в медикапе и у него было не слишком много шансов выбраться оттуда живым.

Гелена вернулась в свою каюту и стала быстро перебирать доступные каналы телевидения. Ей хотелось знать, о чём уже успели сообщить дамочки и каков настой у журналистов. От этого могла зависеть форма и последовательность подачи их собственного материала.

Звездой пока оставалась Эрна. Она намекала, что знает больше, чем говорит, упоминала подписку о неразглашении и всячески поносила правительство, давая понять, что во всех их мытарствах виновато именно оно. Так как это была любимая тема всех журналистов всех времён и народов, то дело шло хорошо настолько, насколько это вообще было возможно. Если завтра выступить с заявлением…

Ой, как Эрна будет злиться! Она сразу перестанет быть звездой и станет никому не интересна! Если бы она продолжала находиться здесь, на станции, это могло стать проблемой, но, к счастью, она далеко, на Понгоме, и мало что сможет сделать. Только злопыхать себе в тряпочку.

Гели вернулась в кают-компанию и, стоя в дверях, подозвала Ариану. Кратко обрисовала ей положение вещей и предложила: продолжать снимать и монтировать фильм, а параллельно с этим дать интервью журналистам прямо со станции. Ждать нельзя: министр не захотел договариваться, а это может значить всё, что угодно, вплоть до ядерного удара с утра пораньше. Так что молчать больше нельзя, надо заявить о себе. Мальчики выступят позднее, когда почва будет уже подготовлена.

Всё-таки хорошо иметь дело с сестрой, которая знает тебя как облупленную. Другую бы пришлось уговаривать, убеждая, что ты не паникуешь, а реально оцениваешь ситуацию. Ари всё сразу просекла и быстро стала набирать на комме личный номер одного из своих приятелей — популярного телеведущего Фила Найли, имевшего свою программу на одном из крупнейших телеканалов Содружества.

Тот поначалу был очень недоволен. Ариана забыла свериться с таблицей и подняла мужчину с постели среди ночи. Но как только он прочухался и сообразил, какой материал ему предлагают, то чуть не завопил от восторга. Ариане пришлось даже чуть пригасить его энтузиазм.

Приятель предлагал провести телемост между своей студией на Тариатане и кают-компанией станции. Ариана эту идею отмела: правительство может заблокировать им связь в любую минуту. А вот симулировать такой мост очень даже можно. Пусть Фил скинет ей вопросы, которые собирается задать, а они запишут свои ответы и перешлют, пока связь ещё есть. Всё это можно очень естественно вмонтировать в прямой эфир, как будто это он и есть.

После этого все потуги правительства отрубить им каналы будут очень негативно восприниматься общественностью. Ари надеется, что в результате этого мероприятия рейтинг программы Фила вырастет до небес, а их собственное положение относительно улучшится. Только делать надо быстро, пока никто не пронюхал.

Найли не надо было объяснять два раза. Не прошло и часа, как список вопросов упал Ариане на комм. Она разбудила задремавшую было Гелену и потащила обратно в кают-компанию. Там в этот момент томный Эгмонт рассказывал о том, как он украдкой слушал музыку и мечтал научиться играть хоть на какому-нибудь музыкальном инструменте.

Ари дала ему договорить, а затем энергично выпроводила всех спать. Продолжение завтра. Оставила только Дамиана, а Ариэль остался сам. После чего Ариана с горящими глазами изложила задачу: снять интервью Гелены. Её знают и любят, ей поверят. Вопросы? Вот они! Писать текст не нужно, пусть все видят: она говорит на по бумажке, а от души. Тогда её словам будет больше веры.

— Госпожа Ариана, — осторожно начал Эль, — Вам не кажется, что надо дать Гелене отдохнуть? Она еле на ногах держится.

Гелена и сама была такого же мнения, но с другой стороны понимала, что надо торопиться. Она хотела объяснить это мальчикам, но Ари успела первой:

— Ты ничего не понимаешь, малыш, она сейчас именно в том состоянии, какое нужно. Сейчас начнём и ты посмотришь. Так. Задавать вопросы будет Дамиан, у него голос подходящий. Если потребуется перемонтаж текста, то с его голосом Фил справится.

Парни не стали уточнять кто такой Фил. Гелена уселась на высокий табурет за стойкой, Ари немного пригладила ей волосы и припудрила нос чтобы не блестел, Эль пристроил камеру на штатив, чтобы снимать с удобного ракурса, а Дамиан в это время изучал вопросы, которые предстояло озвучить.

Когда Ариана махнула рукой, Миан произнёс:

— Как вас лучше называть: Ангела или Гелена?

Гели ответила не задумываясь:

— Гелена. Ангела Рейн — это по большому счёту мифический персонаж, та моя ипостась, которая пишет романы. А в жизни я Гелена Йенссон, вдова Карла Йенссона, великого учёного-генетика.

Она который день прикидывала и так, и сяк, что скажет телезрителям, когда до этого дойдёт, и ответы на многие вопросы у неё были уже давно готовы.

— Как получилось, что вы оказались пленницей на заброшенной станции?

— Заброшенной? — искренне удивилась Гели, — какая же она заброшенная, когда тут живут люди и идут научные эксперименты? А как я тут оказалась… Меня, как и многих других, похитили. Но позвольте., я начну сначала.

Дальше она рассказывала свою историю так, как сама понимала. Миан, сверяясь с записями Фила, время от времени задавал наводящие вопросы, но в остальном полностью положился на Гелену как рассказчицу и не прогадал. Усталость и нестабильное эмоциональное состояние тоже играли им на руку: Гелена вкладывала в свои слова значительно больше чувства, чем всегда, и от этого звучала необыкновенно убедительно.

Она рассказал о том, как Ариэль попал к ней в дом, как она поняла, что он не обычный человек и не робот, как узнала, что за созданием клонов стоял её собственный муж Карл, как захотела помочь бедным юношам обрести свободу и найти своё место в жизни. За этим следовала история похищения. Гели сознательно выпустила моменты, которые могли навести зрителя на мысль, что, когда они прибыли на станцию, дамы были ещё здесь. Но эмоциональность изложения полностью отвлекала внимание от мелких нестыковок. А когда Гели заговорила про найденных здесь малых деток, обречённых на уничтожение, у неё из глаз сами собой хлынули слёзы.

Как раз вышло время, отведенное на запись программы. Ариана махнула рукой Элю, чтобы перестал снимать, а сама показала сестре большой палец: отлично! Супер! И тут же, безо всякой правки, перекинула снятый материал Филу. Дальше пусть сам возится. Портить исповедь Гелены он не станет, профессионал. В этом вопросе она полностью ему доверяла.

Гели же ощущала себя выпитой до дна. У неё еле-еле хватало сил не сверзиться с высокого барного стула. Хорошо, что Ариэль бросил камеру и тут же подскочил к ней.

— Гели, Гели, дорогая, не падай, подожди немного. Сейчас я тебя отведу в каюту.

Она кивнула ему, подтверждая, что услышала, а сама продолжала плакать. Слёзы лились и лились, как будто в организме внезапно открылся родник.