Ангел из пробирки

Когда через несколько часов Гелена проснулась в собственной постели, то удивилась, что лежит на мокрой наволочке.

Ариэль притащил ей завтрак в постель и стал уговаривать отдохнуть ещё пару часиков.

— Я так жутко выгляжу? — поинтересовалась Гели.

— Нет, — смутился Эль, — Ты всё равно милая и для меня лучше всех. Но обычно ты выглядишь не такой заморенной.

Потом, видно, вспомнил и добавил:

— Ариана просила передать, что передача начнётся через три часа. Фил Найли смотрел материал и сказал, что это бомба. Он ожидает, что она просто взорвёт медиапространство Содружества. Вот поэтому я и прошу тебя пока отдохнуть. Потому что потом не удастся.

Гели посмотрела в полные нежности и заботы глаза своего возлюбленного. Ариэль был прав: после передачи ей придётся наконец включить свой комм на приём и поговорить со всеми, кто этого захочет. Это будет второй шаг в их опасной игре. До сих пор она не позволяла никому до себя достучаться, чтобы не выдать раньше времени, но теперь, когда она сама заявила о себе во всеуслышание… Нужно будет подтвердить всем знакомым, что это правда. И кстати, дать братьям материал и возможность для иска к правительству, если вдруг они захотят и решатся.

Поэтому Гели благодарно кивнула Элю и согласилась с его доводами. Да, сейчас она перекусит, а потом ещё вздремнёт. Пусть он будит её, когда начнётся передача. Если учесть, что, несмотря на мощные ретрансляторы по всей галактике, вещание с Тариатана здесь, в районе Понгомы запаздывало по времени часа на два, у неё ещё есть время до начала гонки.

Гели боялась, что не заснёт вторично, но организм сам знал, что нужно хозяйке. Не успела она допить ту бурду, которую на станции выдавали за кофе, как провалилась в сон и проснулась только от того, что Ариэль тряс её за плечо и ласково уговаривал, что уже пора.

Оказывается, она чуть не проспала передачу Фила. Ариэль включил трансляцию прямо в каюте и Гели одевалась и умывалась под собственный голос, с драматическим придыханием рассказывающий о нелёгкой судьбе клонов. Слушать себя в записи было чистым мучением: голос казался чужим и неестественным, интонации фальшивыми и вообще всё — ужасным. Уши горели от стыда. Она напрасно согласилась на этот душевный стриптиз, который сейчас смотрит вся галактика. Гелену удивляло, что Эль смотрит на экран без отвращения, наоборот, с воодушевлением. Неужели этот полный провал ему может нравиться?

Ближе к концу передачи в каюту залетела Ариана и бросилась к сестре обниматься.

— Гели, это успех! Ты великолепна! Такая проникновенность, такая достоверность чувств! А Фил просто гений! Так отлично смонтировал, что ни у кого не возникнет подозрений, что это запись, а заодно подчистил все лишние подробности.

— Лишние? — удивился Ариэль, — Мне казалось, что в подробностях вся сила.

Ари рассмеялась, вскочила и вдруг провернулась на одной ножке, как девчонка.

— Ты прав, малыш, — пропела она, — Но не знаешь одного: подробности надо правильно дозировать. Не вываливать все сразу, а постепенно уточнять, тогда интерес к твоей новости можно подогревать сколь угодно долго. Гели на эмоциях выдала всё, что копилось в сердце, и понятно, что кое-что оказалось лишним. Фил это благоразумно убрал. Оно ещё сыграет, но позже.

— А я не почувствовал, что он вырезал какие-то реплики, — отметил удивлённый Ариэль, — всё шло слитно, на одном дыхании. Хотя сейчас, когда вы сказали, припоминаю: были фразы, которые так и просили уточнения, а в передаче их не прозвучало.

— Оценил? — мурлыкнула Ариана и снова обратилась к сестре:

— Гели, включай уже свой комм, сейчас пойдут звонки. Мы не можем отсидеться, играя в молчанку. Сказали “а” — надо говорить “б” и все прочие буквы алфавита.

Не поспоришь, Ари права. Гелена надела свой комм, кротко дожидавшийся хозяйку на столике, и активировала его на приём. Как только передача закончится, её ожидает шквал звонков.

До конца эфира было ещё минут семь, но первый вызов прозвучал сразу, стоило Гели снять блокировку. Звонила Мариза, её верный агент.

— Гелена, это потрясающе! Я смотрю телевизор! Первый раз за… постой… пять лет! Не слушаю вполуха, а смотрю как следует! Надеюсь, ты всё это опишешь в романе!

Гелена хотела ей что-то ответить, но ей не дали.

— И не волнуйся насчёт дедлайна! Я понимаю, в плену писать невозможно. У тебя. Наверное, отобрали планшет, я правильно угадала?

Не дожидаясь ответа, Мариза с неослабевающим энтузиазмом продолжала вещать:

— Надеюсь, ты всё же допишешь то, что обещала. Книга, написанная в плену! Это потрясающая реклама! Даже те, кто никогда не читал Ангелу Рейн, захотят прочесть. Мы продадим твой новый роман так, как не расходился ни один до этого! И, да, хочу сказать, что так убедительно на экране ты никогда раньше не выглядела. Хотя видок, конечно, ещё тот. Но зато всё такое неподдельное, такое настоящее… В общем, пиши, дописывай как сможешь, издательство готов хоть год ждать, лишь бы ты всё же выдала им текст и не перекинулась к конкурентам.

Тут Гели рассмеялась и заверила Маризу, что она и не думала разрывать отношения с издательством, а если они готовы ждать, сколько потребуется — так тем более.

На финальных титрах передачи позвонила Рахель и возмущённо завопила:

— Гели, до чего ты себя довела?! Куда Ариэль смотрел? Вот я ему задам! Возвращайся как можно скорее, я за тебя возьмусь. Снова будешь выглядеть как конфетка, а не как замученная швабра.

Гелена слушала подругу, а в душе поднималось тёплое чувство. Милая Рахель, первым долгом подумала о ней, даже не об истории, которую она рассказала и уж тем более не о своих доходах. Но вернуться в ближайшее время не получится. Пока нет закона о клонах, придётся сидеть здесь.

Она объяснила своё положение Рахели и услышала в ответ:

— Поняла. Ну ничего. Я позвоню Ариэлю и дам ему указания, как следует за тобой ухаживать, чтобы ты была в форме.

— Почему ему, а не мне? — улыбнулась Гели.

— Потому что он ответственный мальчик! Сказано: ежедневный массаж — так и сделает. Велю кормить определёнными блюдами — накормит. Тебе не удастся увернуться. А то я тебя знаю: выполняем предписания врача с пятого на десятое. Котёночек тебе дурить не даст.

Вдруг она лукаво подмигнула:

— Слушай, а остальные такие же? Их же, как ты сказала в передаче, шестнадцать? И что, все умные, красивые и ответственные?

— Более-менее одинаковые, — захихикала Гели, — Хотя, конечно, все разные. Надеюсь, ты их увидишь и сможешь сравнить. Но если хочешь попробовать на зуб… Я твоему мужу скажу!

Рахель довольно расхохоталась.

— Ну а как же! Давай, блюди мою нравственность!

Потом посерьёзнела и добавила:

— Ладно, подруга, не буду тебе мешать. Сейчас вся галактика, небось, к тебе прозванивается. Но ты себя не забывай. Спасение других, конечно, дело благородное, но здоровье у тебя одно. Если сама не заботишься, то дай Элю этим заняться на досуге.

Связь прервалась и в то же мгновение на экране возник вызов от Квентина. Не зная, что приготовил для них старший брат, Гели нерешительно оглянулась на всё ещё сидевшую в углу Ариану. Та махнула рукой, мол, принимай, послушаем, что скажет.

Квентин был деловит и краток. Он не одобряет сестёр, которые влезли в серьёзные государственные тайны, не поставив его в известность, но, раз уж так сложилось, их не бросит. Через час у него встреча с семейным поверенным и нанятым им адвокатом. Будут думать, как защищать Гели и Ариану. Сам он полагает, что лучшей защитой сейчас было бы нападение, но подаст иск только после совещания с юристами.

Не успел закончиться разговор со старшим братом, как позвонил Деннис. Он рвал и метал. Обзывал сестёр дурами и козами, поэтому Гели не сразу сообразила, что он во всём винит себя, не проверившего всю информацию и давшего добро на их путешествия. Ари из своего угла слушала брата с вытаращенными глазами. Деннису вообще было несвойственно признавать ошибки, он всегда полагал себя правым и лучшим, а тут… Пусть они дуры и козы, но Деннис без принуждения назвал себя виноватым! Это само по себе дорогого стоило. А он ещё и подкрепил: потребовал позвать ненавидимую им Ариану и извинился перед ней. Это с его подачи её удалось выманить из безопасного поместья.