Страница 16 из 20
Разумеется, окончить историю Кэссину не удалось, да никто от него этого и не требовал. Собственный маг куда ценнее собственного рассказчика, а магический свет на ладони прогнал скуку гораздо основательней, чем обычные рассказы Помела. Побегайцы уже целую неделю отсиживались в Крысильне, и даже самые интересные истории им успели опостылеть до полной обрыдливости. Вопя от восторга, побегайцы облепили Кэссина, словно мухи леденец. Всеобщей радости не разделял только Гвоздь. Он перекинулся парой тихих слов с Покойником, дождался от него ответного кивка и решительно подошел к Кэссину.
- А ну брысь, босота, - хмуро заявил он. - Нам с магом поговорить надо.
Кэссин не был привычен к изъявлениям публичного восторга, и они его если и не смутили, то утомили почти мгновенно. Так что последовал он за Гвоздем по доброй воле, не чуя ничего дурного. Мало ли от чего Гвоздь не в духе! Он в последнее время и вообще редко бывает в ином настроении.
Однако к Гвоздю присоединился Покойник с не менее сумрачной рожей. Кэссин всерьез забеспокоился. Покойник умнее всех остальных побегайцев... может быть, умнее даже и Гвоздя. Недовольство одного из них могло ничего не значить, но если чем-то недовольны они оба...
- Что стряслось? - спросил Кэссин, едва только Гвоздь с Покойником отвели его подальше от остальных обитателей Крысильни.
- Стряслось! - одними губами усмехнулся Гвоздь. - Нет, вот если б тебя не Покойник привел, я бы и тебе уши на нос натянул, и твоему поручителю.
- За что? - оторопел Кэссин. Он был так растерян, что даже не протестовал.
- Он еще спрашивает! - Покойник возмущенно закашлялся и сплюнул. - У тебя, Помело, червоточина в мозгах завелась, не иначе!
- Слушай, ты, маг недоделанный! - тихо и отчетливо выговорил Гвоздь. Неприятностей от тебя - на телеге не увезешь. Каюсь, моя оплошка вышла. Мне бы книжонку твою отобрать, пока еще не поздно было, да хобот начистить, чтоб понятие хоть какое проснулось. Я и помыслить не мог, что ты такой дурак. А теперь мы по твоей милости вляпались по уши!
- С какой стати? - Растерянность постепенно проходила, ее место мало-помалу заступал гнев.
- Да ты ему толком объясни, Гвоздь, - вступился Покойник. - У него ведь и правда понятия никакого. Я ведь его потому к нам и привел, что своим умом человек жить не может: чего нет, тем не воспользуешься.
Покойник имел право на такие слова: когда он посоветовал неудачливому попрошайке идти в порт, Кэссин помирал с голоду. В свои двенадцать лет он и представления не имел, как выжить на улице. Но какого рожна Покойнику вздумалось ворошить былое? С тех пор Кэссин и окреп, и поумнел, и научился кой-чему... Да и можно ли говорить о маге словно о дурачке полоумном?
- Объяснить, говоришь... - Гвоздь тяжело вздохнул. - Будь по-твоему. Скажи, Помело, - есть хоть одна шайка в городе, которая живет лучше нашего? Сытнее, вольготней?
Кэссин покачал головой.
- Думаешь, нам так-таки никто и не завидует? Да ты не мотай головой, как больной конь, ты отвечай.
- Завидуют, наверное... - пожал плечами Кэссин,
- Но не трогают, верно? До поры до времени.
- А какая кому выгода нас трогать? - удивился Кэссин. - Если даже найдутся такие, им это ничего не даст. Никому в порту разборки не нужны. И тех, кто на ножах да на кулаках попробует на наше место вскочить, ни грузчики не примут, ни начальство портовое. И еще не сказано, что пострашней будет.
- Соображает, - насмешливо прищурился Покойник.
- Это точно, - вздохнул Гвоздь. - Ложку мимо рта не пронесет. Ради выгоды нас и правда никто не тронет. А если не ради выгоды?
- А ради чего? - Кэссин непонимающе воззрился на Гвоздя.
- А ради того, чтоб нам нос в землю вколотить, - невозмутимо ответствовал Покойник. - Чтобы мы его не задирали слишком высоко.
- Не удержатся наши ребята, - пояснил Гвоздь. - Похвалятся собственным магом. Хоть я им двадцать раз прикажи язык держать за зубами - не удержат. Про собаку твою никто не рассказывал, потому что вспоминать никому не хотелось. Слишком уж страшно. А про огонек на ладони расскажут. И кто в такое поверит? Среди портовой шпаны, видите ли, маг завелся! Охамели сопляки! Возгордились до неприличия! Заелись! Такое о себе возомнили стерпеть невозможно. Значит, надо проучить.
- Тебя с Кастетом проучишь, - хмыкнул Кэссин.
- Да кто за меня с Кастетом возьмется, Помело ты безмозглое! - взвыл Гвоздь. - Ты бы еще сказал, что найдется такой дурак, который Бантику плюх навешать попробует. Не нас лупить станут для острастки, а мелюзгу. Воробья, Кильку, Морехода... и притом без всякой жалости.
- И что ты нам тогда прикажешь делать, маг-самоучка? - У Покойника нервно дернулся рот. - Если мы в ответ обидчиков отвалтузим, чтобы впредь неповадно, нам и ответят. А мы - им. Ну и дальше той же дубиной по тому же хребту. А ты сам говорил - разборок в порту не потерпят. И выставят нас из Крысильни, как бывшего ухажера с чужой свадьбы. А если стерпеть, смолчать, не ответить - так ведь то на то и придется. Раз мы своих не защищаем значит не можем. Ну а если не можем... тут уж начнут бить по-настоящему.
- Да еще спрашивать станут, - ввернул Гвоздь, - что же маг ваш, мол, вас не защищает. А ведь ты нас защитить не сможешь, если по чести сказать?
Кэссин задумался: такая мысль ему в голову не приходила. Ответ был очевиден, но сознаваться не хотелось.
- Пожалуй, все-таки нет. - Ох с каким трудом дались Кэссину эти слова. - Пока - нет.
- Твоя правда, Помело, - кивнул Гвоздь. - Ты и себя защитить не сможешь. Если китобои нагрянут...
- При чем тут китобои? - возопил Кэссин.
Покойник очень замысловато выругался и объяснил. Китобоями среди воров называли банду, оставившую по себе жуткую славу. И вряд ли китобои изменились со времен их последнего налета на город. Занимались китобои крупными взломами, налетами на караваны с золотом и тому подобным промыслом. Городские воры их ненавидели - и за то, что китобои часто оставляли за собой горы трупов, а обычные воры "мокрыми" делами брезгуют; и не в последнюю очередь за то, что китобои - народ по большей части пришлый, не местный. А еще за то, что китобои пользовались вовсю услугами собственного мага. Маг был не особо силен по части волшебства, да и вообще не совсем в своем уме - как говорят в порту, "вовсе головой наискосок". Но одно заклятие, обладающее огромной разрушительной мощью, этот злобный недоумок помнил. От чего он ополоумел, не знал никто - и никто знать не хотел. Уже и того достаточно, что жив он покуда. И очень стар. Не сегодня-завтра китобоям понадобится замена. Может, они и не поверят слухам о маге-самоучке, маге-мальчишке. Может быть. Но проверить все равно захотят.