Поход на Спарту

– Ну понятно. А почему бывший-то?

– Почему?.. – задумался я на секунду. – Да зарплаты в своё время не хватало, даже чтобы семью прокормить, – ответил я ему почти без паузы, чтобы он не усомнился, а мысли мои чуть не провалились в неприятные воспоминания.

Пока мы знакомились, сержант уже понял, что бензин выдать всё-таки придётся, и шустро принёс шланг и канистру, начал подсасывать бензин.

Я не обманул майора. Служба в органах внутренних дел досталась мне по воле невероятного случая. Я верю, что это именно так и было. С виду – случайно и нелепо, но Господь направил меня на путь лучший, хотя и довольно непростой.

Дело всё в том, что моя юность складывалась сложно. Реальность, с которой я познакомился в период становления совершеннолетнего возраста, привела меня к знакомству и общению сначала со шпаной и хулиганами, а затем с преступниками. В то время я принял это за своё. Жизнь моя приобрела соответствующий уклад. Однако со временем, годам к двадцати трём, я стал понимать, что внутри себя я далеко не тот, кто желает жить, причиняя зло другим. Даже если таким образом я борюсь с главной несправедливостью – государством и его законами. Но тогда для меня это было отрицанием всего несправедливого, выражающимся в крайней форме протеста – личной войне с порядком. Мы делали всё, что нам было нужно, и не уважали закон. Мы нарушали его назло. Например, я никогда не покупал бензин. Он лился ко мне из чужих баков. Автомобиль и всё имущество, что было у меня, добывались преступно. Но всё же со временем я понял, что быть преступником – это не выход. Война с законом – разрушение себя и всех вокруг. Страдаешь сам, близкие, семья и все те, кто выбраны тобою в качестве жертвы.

В полицию я попал не по своей воле. Удивительно и невероятно, но мои дружки к этому подтолкнули. Их идея заключалась в том, чтобы получить таким образом удостоверение полицейского, а затем использовать его в преступных схемах. Я устроился официально на должность водителя машины в отдел полиции, но не работал сам: мой товарищ нашёл общий язык с начальником, который позволял это. Я просто числился и ждал получения удостоверения.

В то время мой разум уже начал просветляться, но всё же ещё было довольно трудно разобраться, где белое, а где чёрное. Я только всем сердцем надеялся на то, что высшая сила, как хороший отец, вмешается и спасёт, защитит и направит запутавшегося сына, о чём и молился. С другой стороны – я понимал, что по известным мне на тот момент законам вселенной, чтобы освободиться от наказаний за грехи прошлого, нужно пострадать и искупить их.

Как-то раз один из завистников среди моих близких товарищей, ради достижения своих собственных целей, решил убрать меня из преступной команды – как своего конкурента в гонке первенства перед старшими. Лучшего способа, чем подставить, не нашлось. Он распространил слухи о том, что я якобы реально работаю в полиции. Хотя знал, что это совсем не так. Вскоре я получил приглашение на «встречу с людьми нашего сообщества». Присутствовали все старшие. На встрече я неожиданно услышал то, что мне вменяли предательство своего круга. Настроение у всех было так себе. Хотя многие были моими близкими друзьями, никто не пытался как-то вмешаться в ход рассуждений приглашённого авторитетного (в этих кругах) человека. Он совершенно не знал меня и сводил весь диалог к попытке унизительного трактования моего поступка как предательства. Глядя на это, я принял решение, что не буду оправдываться и что-то доказывать. Я поверил, что происходящее – и есть судьба.

В ответ на всё сказанное мне из уст чужака внутри всё закипело, но я сдержался и промолчал. Лишь сказал тем, кого до этого дня считал братьями, что все они знают меня не по словам, а по делам и поступкам, что всегда я был честен с ними, что люблю и уважаю их как своих братьев, но оправдываться не буду. После чего на эмоциях, разочаровавшись в товарищах, допустивших всё это, сказал, что мне нечего больше добавить, развернулся и ушёл. А на вопрос «что будешь делать?» от тех, поддерживающих меня и знавших правду, которых я не допустил на эту встречу, – ответил резко и настырно: «Раз так случилось, то так тому и быть. Буду служить, значит».

Служить я решил честно и не думал, что можно иначе. Не знал. Однако за пару лет работы (а не службы) в органах я понял, насколько низкими и лицемерными могут быть люди в своих поступках. Понял, как тяжело быть белой вороной и не делать так, как делают все. Не использовать власть, данную для защиты прав граждан, для своей шкуры. Понял, что работа здесь убьёт во мне личность, человека и все те идеалы и ценности, которые есть во мне. В работе я редко встречал хороших и честных сотрудников, выполняющих свои обязанности по совести. Но такие люди были! И на них держится вся та работа, которая нужна простым гражданам. Обычно этим людям приходится очень нелегко. У меня появились хорошие друзья в органах, которые действительно служили честно и поступали справедливо. Но когда настал момент и они, уходя по ранговой лестнице, предложили идти с ними вверх – я отказался. Ведь параллельно с работой в органах я начал пробовать себя в небольшом мебельном бизнесе в соответствии со своим образованием. Идти на сделку с совестью и пользоваться служебным положением для выгоды бизнеса я тоже не хотел. Поэтому при первой возможности, спустя два с половиной года, я уволился. К тому времени уже имел успех в своём деле, которое умудрился построить, работая сутки через двое.

Вот так я узнал эту систему изнутри. Не всю, конечно, но мне хватило. Теперь знаю людей как по ту, так и по другую сторону не понаслышке. В тот период жизни многие беды упали на мою голову. Количество врагов приумножилось с обеих сторон, мести их я хлебнул достаточно, чтобы и здоровье частично потерять, и имущество. Любимая девушка моя, первая и единственная, утратила моё доверие и перестала быть верной мне в тот же сложный период. Зарплата в тринадцать тысяч рублей действительно покрывала только самые необходимые расходы на двоих. Возлюбленная стала соблазняться чужими деньгами и знакомиться с взрослыми мужчинами в ресторанах, с большим, чем у меня, достатком и положением.

Но «спасибо, что живой», как в том стихотворении Высоцкого. Ушёл я из органов – как из преисподней, очистившись перед Богом искуплением греха за своё прошлое. «Служить бы рад – прислуживаться тошно!» – слова Чацкого из известной комедии Грибоедова как раз на эту тему.

– Ну что, не идёт? – отвлёкся я от беседы с майором и обратился к сержанту. – Давай я!

Я протянул руку и забрал шланг, быстро опустил его в бензобак. Пару мгновений – и по шлангу побежал бензин. Литровая банка наполнилась, я перелил топливо в бак мотоцикла и вернул пустую банку и шланг сержанту.

– Спасибо! – сказал я, похлопав сержанта по плечу.

– Может, ещё? – спросил сержант.

– Да нормально. До заправки доеду!.. Спасибо, товарищ майор.

Я снова улыбнулся и протянул руку для пожатия.

– Да не за что, – ответил тот, пожал мне руку и указал сержанту, чтобы тот поспешил за руль.

– Доброй вам службы! – я приложил кулак к сердцу и направил его в сторону майора.

– Удачи и тебе! – ответил майор и стал грузиться в машину.

«Да. Доброй службы», – подумал я, искренне желая, чтобы этот человек всегда оставался Человеком, и продолжил свой путь.

5

…Мой новый город – мой новый друг.

Из дневника

После дозаправки на АЗС до Минска оставалось две сотни километров. Дорога была приятной, хотя удивляла меня стихийностью и неожиданностью.

Чтобы лучше понять мои ощущения, можно провести параллель с судоходством. Когда ты ездишь в родном городе по знакомым местам – это одно. Ты вроде как находишься в своей среде, где всё обычно. Плаваешь по известным руслам и водоёмам. Но если ты отправился в «открытое плавание», то познаёшь всё исключительно новое. Каждый километр пути встречает тебя своим нравом и обстоятельствами. Мои эмоции были полны ярких красок, а чувства обострились. Экстремальность этой поездки вырвала меня из среды привычных чувств и привычного хода событий.