Страница 39 из 45
3
Юрия Николаевича разбудила настоятельная необходимость прогуляться - в сторону деревянной кабинки, что в саду. Полусонный, он накинул на плечи рубашку и побрел в нужном направлении. Уже возвращаясь, Журский отметил некую странность, но в чем дело, еще не понял. Догадался лишь когда разувался в "печной" комнате, под вешалкой, где обычно оставляли обувь, прежде чем войти в комнату "спальную". Максовых кроссовок не было. Одного взгляда на кровать племянника хватило, чтобы подозрения превратились в уверенность: мальчишка-таки успел проснуться раньше остальных и уже куда-то сбежал. - Черт! На крик из-за перегородки выбежал Остапович, дико вращая глазами. Юрий Николаевич рассказывал о случившемся, одеваясь и мысленно проклиная самого себя за безответственность. - Чаго, цикава, ты хвалюешся? - удивился (или сделал вид, что удивился) журналист. - Ну пайшоу хлапчына пагуляць. Дык не у леси ж жывём, ваукоу няма. Чаго хвалявацца? Пришлось смолчать. Но минутой позже Журский вспомнил о "странности", не дававшей ему покоя, и разразился громкой тирадой неприличностей. И вместо того, чтобы объяснять другу суть происходящего, поволок его во двор. После ночного дождя следы в грязи рядом с умывальником были очень хорошо видны. - Видишь вот эти отпечатки? Явно кто-то чужой. - Ты што ж, усе адбитки абутку, яки у доме ёсць, знаеш? - Остапович был само воплощение сарказма. - Нет, но... А-а, ладно. Какая, в общем, разница? Ясно, что хлопец куда-то смотался. Может, мама его видела? И они отправились на огород искать Настасью Петровну. А Рябый, удивленно наблюдавший за людьми, вернулся наконец к себе в будку, чтобы доесть сушку.
4
- Ты чаго сёння якийсь прышыблены? - Сон дурацкий приснился, - Макс вздохнул и покрепче ухватился за велосипед (ему выпало ехать на багажнике). - Зато проснулся вовремя. То есть, раньше дяди с корреспондентом. - Я-асна... А мне сны амаль не сняцца. - Это тебе так кажется. Наверное, просто не запоминаешь. Дениска спорить не стал. - Можа быць. Але мне часто сницца жыццё. - Это как? - растерялся Макс. - А так. У снах жа бувае такоя, чаго на самам дзеле быць ня можа. А я бачу тое, што быць можа... магло б, кали гэта здарылася - там, дзе я гэта бачу... - Ну ты наговорил. Ничего не понимаю. - Я тоже, - вздохнул Дениска. - Давай лепей паспяшым, а то скора бабка или твае родзичы пачнуць нас шукаць. Дык каб меней их хваляваць... - Да и в "легенду" ж нужно вписаться, - подхватил Макс. - Иначе... - Привет, хлопцы! На дорогу выбежал взъерошенный Захарка. - Куды гэта вы у такую рань? - Так, - отмахнулся Дениска. - Праветрицца вырашыли. А што там Аксанка? Шчанёнка не знайшли? - Не-а, - сразу помрачнел Захарка. - Учора цельный дзень шукали - як у ваду... А што, сёння ваш карэспандэнт будзе штось рабиць? Макс иронически хмыкнул: - Еще бы! Что ж ему, в потолок плевать? - Дык выхадныя ж... - У поли ж працують, - вмешался Дениска. - Вось и ён будзе. У поли. - А... - Выбачай, дагаворым иншым разам! Приближался лес, наплывал гигантской зеленой волной, этаким замершим на мгновение цунами, готовым в следующее мгновение обрушиться и смять, растерзать, уничтожить - и пронестись дальше, оставляя за собой обломки и клочья... - Жутковато! - поежился Макс. - Еще туман этот... - Ды и мокра, напэуна. Пасля начнога-та дажджа. Казалось, лес доверху, до самых макушек, залит густым белесым напитком, тягучим и вяжуще-сладким на вкус. "Какая гадость. Ну ничего, камень у самой дороги, отыщем!" - Макс скомандовал остановку, едва завидев знакомые папоротниковые заросли. Во всяком случае, заросли очень напоминали те, у которых он во вторник видел ящерицу (а уж с нее-то все и началось!). Увы, через пару минут, излазив все вокруг и как следует вымокнув в росе, Макс вынужден был признать: с местом он ошибся, камня поблизости нет. Они прошли чуть дальше, в надежде, что уж там-то отыщутся те самые папоротники - но дальше тянулся ряд низкорослых елочек. - Может, плохо искали? - несмело предположил Макс. - Ну не выдумываю же я! Вернулись обратно и снова прочесали "подозрительный" участок. Собственно, прочесывал один Макс - Дениска, разуверившись в том, что им удастся вообще что-нибудь найти, лениво разглядывал новую паутину, доплетаемую сноровистым пауком. "Ладно, чего там... В таком тумане, если и есть он где-нибудь, можем и не заметить". Мальчик шагнул к приятелю, всерьез заинтересовавшемуся хлопотами ткача-искусника, споткнулся о незамеченный корень и, не удержавшись, шлепнулся прямо в мох. - О! - Больно? - участливо спросил Дениска. И потянулся помочь собрать сушки, выпавшие из кармана приятеля. - Нет. Погляди, - Макс поднялся с земли и показал в центр моховой подушки. Та была разорвана, словно нечто пробило ее изнутри; зеленые жгутики, вырванные и поломанные, неровным кольцом обрамляли прорыв. - Ну и?.. - Он был здесь. - Хто?! - Не кто, а что! Камень! - и в подтверждение своих слов мальчик вторично указал на дыру во мху. - Он был здесь, я точно помню. - Значыць, украли, - подытожил Дениска. - Або ж ён сам падняуся ды пайшоу. - Вряд ли, если б украли, было бы заметно. Мох же в остальных местах неповрежденный. Да и кому нужен камень? - И?.. - Не знаю, - развел руками Макс. - Он крошился... может... Нет, ерунда, конечно, но, может, из-за дождя он... распался? Дениска покачал головой: - Ну ты даеш! Фантазия на узроуни. - Ладно... Ну что, поедем домой, пока не хватились? И выбрось ты наконец эти сушки!
5
Короче, оказалось именно так, как и думал Игорь. Мальчишки попросту сбежали куда-то за огород соседки (Гордеичихой ее, кажется, зовут...) - и там играли, никем не замеченные. А следы, оставшиеся в грязи, - от той-таки Гордеичихи, ибо она приходила спросить у матери Журского, нет ли внука у них. Столько шуму из ничего! И это при том, что обычно в деревне дети могут целыми днями пропадать неизвестно где - никто и не почешется. Вообще Журский последними днями какой-то кипешной стал. Вот и сегодня, вспомнил, что нынче суббота и почта закрыта - так он распереживался, клял себя за забывчивость и пр. Хотел, понимаешь, брату позвонить. И? Ну в понедельник позвонит, два дня разницы! Умеют люди нервные клетки гробить. Но пускай Журские сами разбираются со своими психозами, Игорь им здесь не помощник и не врач. У него сегодня планов выше крыши, а времени на все, как всегда, наверняка не хватит. ...В первом же доме никого не оказалось (захлебывавшийся собственным лаем пес не в счет). У второго на лавочке сидела дряхлая, как сам мир, старушенция. Бабуля медленно подняла на Игоря глаза, склонила голову, приставила к уху ладонь и попросила повторить вопрос. "Круги"? "Ранней"? Конечно, сынок, были. И впала в задумчивое оцепенение, из которого Игорю так и не удалось ее вывести. С остальными - не лучше. Остапович подозревал, что отыщи он хоть одного мужика, с тем разговаривать было б полегче, но, как на зло, попадались либо такие вот старушки - божьи одуванчики, либо угрюмые тетки. Ни те, ни другие на вопросы отвечать не желали, их даже не вдохновлял фотоаппарат, специально взятый Игорем с собой и вывешенный для такого случая на груди. В конце концов журналист наткнулся на Захарку, и это окончательно решило судьбу сегодняшнего интервьюирования. В сопровождении местного "информбюро" продолжать путь не имело смысла. Остапович отправился обедать, убеждая себя в том, что в выходной день работать, в общем-то, не годится. Как выяснилось, пока он отсутствовал, Журский с племянником и Денисом успели сходить на речку и позапускать кораблики. Что мальчишка, что дядя оба одинаково восхищенно рассказывали об этом, и Игорь мысленно развел руками: кому что. То они паникуют, то...