Страница 37 из 45
10
- Дядь Юр, вы куда? - Да мы вчера с Игорем Всеволодовичем забор чинили, еще чуть-чуть осталось. Вот, пойдем закончим. Хочешь с нами? Запинка, смятение чувств, осторожное покашливание: - Вообще-то... - ...у тебя были свои планы на послеобеденное сегодня, так? И какие, если не секрет? Молчим, говорить не хотим. Явно какую-то шкоду замыслил, по глазам видно. - Признавайся, козаче. А то ведь рассержусь и не пущу. Как это там: "Властью, данною мне..." - и все, будешь дома сидеть. А то - пойдем с нами, поможешь с забором? - Да мы с Дениской собирались кораблик сделать, еще один. И позапускать... - племянник закусил губу, чувствуя, что сболтнул лишнее. - До завтра ваш запуск подождет? И я бы сходил... Макс кивает, но как-то слишком уж неуверенно. Будем надеяться, что Гордеичиха пацанов со двора не выпустит, а возни с корабликом хватит до вечера. А завтра... поглядим, что будет завтра. Если Юрий Николаевич все правильно рассчитал, Остапович обидится и скоро уедет. А там можно будет... Ах да, черт, надо ж еще на почту сходить, позвонить Семену! Не забыть бы... - Так я побежал, дядь Юр? - Давай, козаче. Только помни уговор - спуск судна на воду завтра. - Договорились! - доносится уже от калитки.
11
- Здорово, мужики! Второй раз на ту же самую уловку? - фигушки вам с маслицем, не попадемся! Витюха, почесывая жесткую щетину на подбородке, моргает на небо: - Зноу дождж! Згниець сена, точна - згниець. "Мужики" хмурятся, видимо, дабы поддержать распоясавшееся небо вкупе со всей погодой вообще. Или просто у них настроение хреновое? А чего б и не быть ему, настроению, хреновым - только приготовились к серьезному разговору, на тебе, Хворостина приплелся! Быком краснорожим с футболки подмигивает, глумится, понимаешь, гад! Погода ему, видите ли, неподходящая! так, известно, плохому танцору... - Тут, гэта, Карасек, вось што, - решается наконец Витюха. - Заутра, пад вечар - як нашчот у госци заглянуць? Пагаварыць бы... пра жыцце и ваабшчэ... - Можно, - соглашается Юрий Николаевич. - Буду. К которому часу? - А кали табе зручна, тады и прыхадзи. Памятаеш, куды? - А то! - Ну и лады! Сегодня, к удивлению "мужиков", Хворостина не расположен разговаривать разговоры. Он удаляется, попыхивая сигареткой и вполголоса журя несговорчивое небо. - Пагаворым? - небрежно бросает Остапович, провожая взглядом местного фаната "Чикагских быков". - А, Юрый Никалаич? - Поговорим, - устало соглашается тот. Все-таки ссориться с другом ему не хочется, пускай это даже нужно сделать ради его же, друга, безопасности. Поскольку дело происходит рядом с баней, оба устраиваются на невысоких чурбачках - на них обычно отсиживаются выскочившие "охладиться". Журналист тянется за пачкой сигарет, вспоминает, что все равно забыл зажигалку дома, а Витюха уже слишком далеко, вон он, едва виднеется на горизонте... - одним словом, придется обойтись без сигарет. - Ну што, Юрый Никалаич, выгнаць мяне хочаш? Думаеш, обижусь и уеду? Наверное, по лицу Журского сейчас видно, что вопросы попали в точку; Игорь иронически качает головой: - Гадаеш, зусим я дурны? Два плюс два скласци не магу? Гэтыя пагрозы-папярэджэння, круги, друг твой з граблями прапаушыми, сны... Он осекся, словно сказал лишнее. - "Сны"? - осторожно переспросил Журский. - Не у тым справа, - отмахнулся Игорь. - Аднога не разумею: чаго ты тут хлопчыка свайго трымаеш. - Что значит?.. - Перастань! Ты знаеш, што я знаю. Нашто дурыць мяне и сябе? Што тут робицца? - Да ничего тут не происходит. Поверь... - И, да рэчы, чаму ты не размауляеш нармальна? Лягчэй было б абшчацца на адной мове. - А ты? Ты ведь великолепно владеешь... - А я, - снова оборвал его журналист, - из чувства противоречия. Забараняюць - от и размауляю. - Слушаю - и страшно становится. Я бы еще понял, если бы из патриотических соображений... Но - из чувства противоречия?! А если наоборот, введут принудительное обучение?.. Нет, я поражаюсь! Этот непреходящий идиотизм нашей интеллигенции!.. И живем мы так, в этой вечной грязи и неустроенности, тоже - из чувства противоречия? Ведь получается, "раз все по-нормальному, то мы - по-своему, лишь бы не как все"! Ребячьи мотивации. Взрослеть, давно пора взрослеть. - Навошта гэта, Юрый Никалаич? Патэцика, книжныя слава, поза аратара? Фальшыва ж палучаецца, не майсцер ты роли граць. Лепш скажы - и я дзейсць притулюся, знайду месца; ночы цеплыя, не змерзну. А паехаць не паеду, аж да ауторка. Выбач... гэта мая работа, мая плошчадзь. Другага такога шанцу не будзе, я знаю. "И слава Богу, - подумал Журский. - И слава Богу, дурья твоя башка, что не будет. Лучше, чтоб его вообще не было, твоего шанса... Вот схожу завтра с утра на почту, договорюсь с Семеном, заберу Макса и уеду отсюда". Потом он представил заплаканную Настуню у гроба - пустого гроба, где должен был бы лежать ее муж... - Пойдем-ка лучше, забор наконец закончим, а то стыдно даже, два взрослых мужика второй день копаются. Да и ты ведь собирался еще людей опрашивать... Дождь, пришедший с заката, оборвал их планы.
12
Вчера покапало полчасика перед ужином и все. Сегодня, похоже, намечалось полномасштабное действо, с громом, молниями и прочей устрашающей атрибутикой. Макс прижался к окну носом и лбом, наблюдая, как танцуют в луже струи - словно фигуристки на волнистом, изменчивом льду. В комнате, доверху наполненной тенями от работающего телика (верхний свет включать не стали), вяло ругался с бабушкой Дениска. Что удивительно, не по поводу его вероятного отъезда из Каменя... а о чем именно, Макс прослушал. Когда словесная баталия достигла кульминации, он поднялся и вышел на веранду, подождать друга там. Теперь вот сидел на ступеньках (и что, что мокро и холодно? не сахарные, не растаем!), смотрел на дождь. - Фу-у! - это Дениска, вырвался наконец из боя. - Ну гэта... зусим... Не находя нужных слов, приятель махнул рукой и присел рядом на ступеньке. - От днинка выдалась! - проговорил он, натягивая на плечи ветровку. "Каникулы"! Хлопцам са школы рассказаць - засмеют. Пальцами тыкаць будут: "пиастры, скарбы, ведьзмарка"... Дениска зевнул и неожиданно добавил: - А шчанёнка шкада!.. Аксанку - не, а яго... - Ты чего такой смурной? - А дождж. Я, кали дождж, заужды трошки грусный. Уяуляю сабе, як таму шчанёнку зараз у леси, аднаму... - Завтра с утра, когда камень пойдем смотреть, поищем его, а? Щенка? - Дык шукали ужо, усе шукали. Думаеш, мы адны такия разумныя? ...Пайду-тка я лепш спаць, штоб заутра поранней падняцца. Штоб дзяцьку тваго не застаць. - Он просил позвать его с собой на запуск кораблика. - Дык то на запуск. На запуск вазьмем.