Под контролем

Джагхед заходил по небольшой гостиной, подергивая волосы.

– Я приехал за тобой, – он наконец замер на месте, успокаиваясь. – И всё, что было за эти два года я не хочу знать. Это прошлое. Есть только здесь и сейчас. Если у тебя есть дочь, значит, это и моя дочь тоже. Она еще совсем маленькая, не вспомнит, я усыновлю ее…

– Ты что несешь? – схватилась за голову Бетти. – Какое усыновление? Ты смотри Тому это не скажи…

– Что не надо мне говорить?

Бетти повернулась на голос, и подумала, что если апокалипсис как явление существует, то это именно он. Томас Шелби и Джагхед Джонс в ее квартире и сама она между ними, словно между двух огней.

Внезапное появление Томаса внесло смуту в ссору Бетти и Джагхеда – теперь они оба в смятении смотрели на появившегося Шелби.

– У тебя дверь не заперта, – Том смотрел сквозь Бетти на своего делового партнера, испепеляя взглядом. – Ты его сама позвала?

– Конечно же, нет! – заломила руки Бетти. Теперь план по примирению, кажется, сошел на нуль.

– Не говори так, словно меня здесь нет, Шелби! – сделал шаг вперед Джонс, но Бетти переместилась, не давая им встать лицом к лицу. – Я приехал за Бетти, и ты больше не помешаешь нам! Ты и так слишком часто вставал на моем пути.

– Том, он тронулся умом, не слушай его! – Бетти не знала куда бросить силы – заткнуть обезумевшего Джонса или сдержать нарастающую ярость в глазах Тома, который, совершенно очевидно еще не отошел от ночного разговора.

– Я усыновлю девочку, а затем мы начнем всё сначала…

– Заткнись! – взмолилась Бетти, а затем с ужасом перевела взгляд с Джонса на Шелби.

Томас улыбался. Точнее это был оскал. Его губы были немного приоткрыты, и было видно, как он медленно провел кончиком языка по внутренней стороне зубов, прежде чем медленно снял кепку с головы, поудобнее укладывая ее в ладони, козырьком вперед. Он уже подался корпусом вперед, но Бетти буквально бросилась ему на грудь, преграждая дорогу. Она на себе знала, каким острым бывает его головной убор. И этот огонь в ледяных глазах сигнализировал о том, что он собирается пустить лезвия в ход.

– Томас, я умоляю тебя… – глаза защипало от подступающих слез отчаяния.

– Скажи мне, – яростно зашипел он, склоняясь лицом близко к ней, – почему я сейчас должен остановиться и не разрезать ему лицо от уха до уха?

– Твоя дочь! – горячо заговорила Бетти. – Она только твоя, и она в соседней комнате. И если твои слова о том, что я дорога тебе правда, сделай это и для меня.

– И вот этого ублюдка ты любишь? Вот именно этого ты хочешь? После всего того, что тебе пришлось пройти из-за него, ты его защищаешь?!

– Я защищаю не его! – Бетти по-прежнему стояла между мужчинами. Джагхед что-то там говорил, но ей удавалось удерживать внимание Тома исключительно на себе. – А тебя! И твою дочь! А сейчас оба – уходите. И я предупреждаю вас обоих – что ни один из вас не увидит меня больше, если продолжите ругаться за этими дверьми. И я не шучу.

Бетти перевела взгляд с Тома на Джагхеда и обратно.

– Я заберу Руби.

– Нет, – категорично заявила Купер. – Не когда ты в таком состоянии. Заберешь ее позже. Лучше на следующей неделе.

Томас еще раз укоризненно посмотрел на девушку перед собой, а затем, с вызовом на Джонса.

– Элизабет свободная женщина, способная принимать самостоятельные решения относительно своей судьбы. Но Руби – моя дочь, хочешь ты этого или нет.

А затем первый вышел из квартиры. Бетти нетерпеливо повернулась к замершему на месте Джагхеду.

– Ты еще здесь?!

– Бетти!

– Пошел вон! Ты!.. – Бетти едва находила слова. – Ты ни черта не изменился за это время! Всё тот же самоуверенный кретин, который не видит ничего кроме себя самого!

– Я, наверное, погорячился…

– Джагхед, я умоляю тебя – уйди… Ты слишком много наговорил и наделал сегодня.

Она даже не повернула головы в его сторону, пока он, помявшись, всё же покинул квартиру. На еле сгибающихся ногах, Бетти поковыляла в комнату, где в манеже играла растерянная от будоражащих криков взрослых Руби. Купер без сил опустилась рядом, облокачиваясь локтями на деревянные стенки.

– Мама бо-бо? – обеспокоенно спросила Руби, указывая на лицо матери, которое увлажнилось от слез.

– Бо-бо… – подтвердила Бетти, хлюпая носом.

========== 29. Гром. ==========

Джагхед не мог дождаться, когда чертов Франко довезет его до отеля. Хотелось схватить его за шкирку, выбросить прямо из окна на проезжую часть, занять место за рулем и вдарить по газам. Но Джонс прекрасно понимал, что преданный помощник здесь ни при чем – все его водители ездили быстро, но безопасно, особенно в городской черте. И Франко сейчас выжимал из машины максимум из допустимого.

Наконец, он затормозил у главного входа в отель. Джагхед выскочил из машины не дожидаясь, когда она полностью остановится, и бросился внутрь. Но успел расслышать за спиной удивленный голос Франко:

– Когда готовить самолет домой?

– Решу чуть позже! – крикнул Джагхед, уже заходя внутрь.

Лифт тоже ехал медленно. Мужчина с остервенением жал на кнопку вызова, словно от количества нажатий что-то могло измениться. А когда кабина всё же плавно развела в стороны двери лифта, другие гости отеля решили не ехать с нервным постояльцем – в его синих глазах разыгрывалась гроза, и никто не пожелал, чтобы она их накрыла.

Залетев в номер, Джагхед замер на месте, понимая, что ему больше некуда бежать, нет цели. И события последнего часа рухнули на его голову.

«У нее есть ребенок. И этот ребенок Шелби!»

Необычайно стильный стул, обшитый светло-коричневой гладкой тканью, с грохотом отлетел в другой конец комнаты, ускоренный толчком ноги Джагхеда.

– Она что, не могла залететь от любого другого мужика?! – заорал во всё горло Джонс, хватая со стола стакан для воды, и направляя его в стену.

Действительно, будь это любой другой мужчина, его бы уже сегодня нашли парни из Италии, и уже завтра бы путь к Бетти был свободен. Но с Томми Шелби этот ход использовать было нельзя. Да и на самом деле, с Бетти тоже. Джагхед медленно опустился на пол, откидываясь спиной на стену и закрывая глаза. Когда ночью ему позвонил Франко и сказал, что в квартиру Бетти зашел Шелби, он сначала не поверил своим ушам. Точнее, отказывался верить, потому что возможность связи Бетти с Томом была слишком вероятна. К тому же она сказала, что живет здесь одна. Именно в этот момент терпение, с которым он решил действовать в этот раз в отношении Бетти, полетело к чертям. Он разбудил спящего Марко и приказал готовить к утру самолет. Ведь Томми Шелби пришел ночью в ее квартиру не на чай, не так ли? И выяснить это Джонс решил сразу же, глядя Бетти в глаза. Но желание выяснить, спит ли она с Шелби отошло на второй план, когда он увидел ребенка. Он ощутил себя героем какого-то сопливого сериала, который смотрит его прислуга, пока хозяина нет дома. Осознав, что это ребенок Томми, вопрос о том, спит ли Бетти с ним отпал сам собой. Но то, что Джагхед сказал ей о том, что готов оставить прошлое в прошлом, он говорил искренне веря в это. Но ребенок… Это совсем не прошлое! Это и настоящее, и будущее! И это совсем не входило в его планы! Слова про удочерение вылетели сами собой, необдуманно. Джонс схватился за голову: он что, серьезно сказал Томми Шелби, что удочерит его дочь? Странно, что он до сих пор жив. Боже, что эта женщина делает с ним?!

Джагхед открыл глаза и солнечный свет заставил его зажмуриться. Эта женщина… Она снова, в очередной раз переворачивает его мир с ног на голову. Она, та, мыслями о которой он жил последние два года, снова в пределах досягаемости. И больше он не даст ей уйти, не отдаст другому. Потому что это ЕГО ЖЕНЩИНА. ТОЛЬКО ЕГО. И для этого он готов на всё: вернуть ее доверие, полюбить ее ребенка как своего. «Какой же ты осел Джонс! Будь ты немного умней, сейчас бы это был ТВОЙ ребенок!».

«И вот этого ублюдка ты любишь?»

Слова Тома, которые он не услышал в квартире Бетти, сейчас громко прозвучали в голове. «Она любит меня, как любила и тогда, но ни за что не признает этого».