Под контролем

Франко быстро обогнул ее, теперь идя первым, и указывая дорогу. Он же помог девушке перебраться на небольшой катер, за рулем которого был Джино. Мужчины обменялись парой итальянских фраз, и вот яхта уже быстро оставалась позади, скрываемая покрывалом ночи и столбом брызг, которые выдавал из-под себя катер. Бетти с грустью и злостью посмотрела на нее, а точнее на мужчину, остававшегося где-то на ней, и устроившись в кресле поудобнее закрыла глаза. Вечерний ветер больно бил в лицо, смешанный с брызгами моря, спутывал прямые волосы. Но эти ощущения не шли в сравнения с теми, что бушевали в груди девушки. Этот вечер открыл ей глаза, которые она, одурманенная прогулкой по магазинам и поеданием мороженого, почти закрыла. Очнись, Купер! Ты всего лишь вещь в его руках! Кукла! Шлюха…

Когда Джино остановил машину у входной двери особняка Джонса, время уже достигло полуночи. Прислуга спала, и дом встретил Бетти молчанием. Она поставила ногу на первую ступень лестницы, поднимающейся на второй этаж, но передумала. Вместо этого усталые ноги понесли ее вглубь первого этажа, и сама того не понимая, Бетти оказалась у святая всех святых — кабинета Джонса. Дверь легко поддалась, оказавшись не запертой, и Бетти зашла внутрь. Пространство освещалось лишь светом настольной лампы, то ли забытой, то ли специально оставленной включенной. Всё тот же аристократический стиль — сдержанный шик. Много деревянных поверхностей, большое глубокое кресло, и идеальный порядок. На столе было много бумаг, папок, ноутбук, но всё лежало аккуратно, в стопках, рассортировано. Этот человек знает, что делает. Рабочее место характеризует его. И здесь был порядок.

Скользя пальцами по идеально чистой поверхности стола, Бетти зашла за него и опустилась в кресло. Скрипучая кожа тут же отозвалась под ней, забирая в свои объятия. Слева, у стены стояла ниша, на которой сверху так же были папки, журналы, а внутри нее стояли разных форм бутылки с алкоголем и стаканы. Всё под рукой. Бетти достала самую, как ей показалось, красивую бутылку и стакан. Повертев в руках, изучив этикетку, девушка сделала вывод, что это ром, и щедро плеснула янтарную жидкость в стакан. Не смотря на крепость, напиток имел карамельное послевкусие и приятный ароматический букет. «Будь он охлажденный, или добавь в него кубики льда, он стал бы вообще безупречным», — подумала Бетти, разглядывая, как свет разрезает жидкость, проходя сквозь резные грани хрустального стакана. У Джонса хороший вкус, нужно признать, и Купер с горечью сделала еще один большой глоток. Ну вот, еще один принцип, с которым она попрощалась — не пить в одиночку.

Усталость и опьянение пришло к ней разом. Она сидела, пополняла бокал ромом, и вот уже темнота утащила ее. Ощущение падения разбудило Бетти. Девушка сонно и непонимающе оглянулась по сторонам, пытаясь заставить работать мозг и вспомнить, где она и что происходит. Полупустая бутылка перед ней на столе и наполненный на половину стакан освежили память. Кабинет Джонса, точно. Под лампой стояли небольшие часы, служащие, в том числе, подставкой под ручки и карандаши. Стрелки упрямо показывали на начало четвертого. «Я что, отрубилась на три часа?» — ужаснулась Бетти, пытаясь встать. Но получилось это не с первого раза — кресло словно засосало ее и не торопилось отпускать. Переборов это черное кожаное чудище, Бетти поднялась и поплелась прочь из этого места, предварительно стащив босоножки с ног. Можно было бы воспользоваться случаем и разгромить это место в хлам, но не было ни сил, ни желания.

Только открыв дверь, отделяющую коридор от выделенных для нее апартаментов, Бетти бросила туфли на пол, а пока дошла до спальной, расправилась и с комбинезоном. Она уже почти рухнула в постель, но передумала. Вместо этого она сняла белье, бросая его под ноги, и направилась в душ. Включив воду по свежее, Бетти стояла минут пять просто так, закрыв глаза, не беря в руки ни мочалку, ни гель, просто позволяя воде стекать по ней вниз. Опьянение, половину которого выветрил сон, окончательно вымыло, голова просветлела, дрожь в теле прекратилась, и Бетти облегченно выдохнула. Подняв лицо навстречу струям, девушка умылась. Она открыла глаза, чтобы взять гель, который вместе с другими принадлежностями стоял рядом на каменном выступе, но даже не успела повернуть голову в его сторону. Бетти вздрогнула и воскликнула, потому что перед ее лицом, на стену со шлепком опустилась мужская жилистая ладонь. Сердце затрепетало в груди девушки, волнение зашкалило и перешло все допустимые границы. Вода резко стала помехой, и Бетти казалось, что она тонет и задыхается. Это словно была резкая паническая атака, и потребовались все силы, чтобы взять себя в руки. Купер сначала посмотрела на Джагхеда через плечо, а затем и всем корпусом развернулась, сжимая и разжимая пальцы — своеобразный способ самоконтроля и успокоения.

Он стоял перед ней в не более чем десяти сантиметрах, голый, и со смертельной усталостью в глазах. На секунду Бетти даже пожалела его, видя как вода стекает с его черных волос, потоками устремляясь по груди и плечам вниз. То, что он был голый в ее душе, девушку не насторожило, и воспринялось почему-то как само собой разумеющееся. Более того, она ни на секунду не задумалась о том, что стояла сама голая перед ним.

— Что ты делаешь здесь? — он не говорил ни слова, просто не моргая смотрел на нее, плотно сжав губы, и Бетти решилась первой задать это неминуемый вопрос.

— У меня был очень тяжелый день и вечер, — спустя пару секунд размышлений прохрипел Джонс, явно не зная ответа на заданный вопрос.

— Я здесь причем? — злость, которую Бетти с таким трудом тушила в себе, вымывала, снова зверем просыпалась где-то внутри.

— Хотя бы ты меня сейчас не беси… — закрыл глаза Джагхед. Видимо, сегодняшняя ночь пробуждала в них обоих раздражение.

Джагхед сделал шаг вперед и вот девушка уже впечатана в кафель спиной. Губы нашли что искали, и поцелуй безумнее того, что был на яхте, обрушился на Бетти. Едва хватая воздух в этом замкнутом пространстве, она уперлась с силой в грудь мужчины, чтобы хоть на миллиметр отодвинуть его от себя.

— Давай уже, делай то, зачем сюда пришел, — сбивчиво заговорила девушка, которой в один момент опостылело сопротивляться. Было одно желание — покончить со всем этим безумием, перейти эту невидимую черту. — Если цена моей свободы это твое обладание мной, то на, владей. И покончим с этим.

Они оба прекрасно понимали, чем закончится пребывание мужчины и женщины в одном душе, и цель визита Джонса была слишком красноречива, но слова, слетевшие с губ Бетти, послужили руководством к действию. Он коротко поцеловал ее, и нетерпеливо резко развернул спиной к себе, теперь вжимая в стекло дверей грудью. Одна рука, обвившись вокруг талии, заставила Бетти сделать шаг назад и прогнуться в спине, вторая грубо раздвинула ноги пошире. Девушка не успела понять, что ее нагнули, а член уже вошел в нее, полностью заполняя. Бетти невольно раскрыла рот, но не издавая ни звука, и уперлась ладонями в стекло перед собой. Если бы не вода, льющаяся с потолка и служившая хоть какой-то смазкой, девушке показалось, что ее могло бы разорвать от такого трения. Джагхед, кажется, тоже понял свою оплошность, и немедля скользнул одной рукой на грудь, тут же сжимая ее до сладкой боли, а пальцы второй нашли клитор, скатившись с живота по лобку вниз. Возбуждение, которое фитильком зародилось в ней, когда Джонс появился в душе, теперь разгорелось костром. Тело — самый настоящий предатель. Тогда, когда мозг сигналит красными фонарями о том, что нужно бежать и сопротивляться, тело покорно отвечает на касания, притягивается словно магнитом, вспыхивает и сгорает… Тело Бетти горело, не смотря на то, что мозг осознавал, что Джагхед практически насиловал ее, не смотря на полученное приглашение. Он же мог отказаться… Но Бетти уже не знала, хотела бы она, чтобы он отказался или нет.

Его член всё глубже и глубже проникал в нее, пальца настойчивее массировали клитор, и к своему стыду Бетти почувствовала, как экстаз зарождался в глубине ее женского естества, нитями расползаясь по всему телу, захватывая каждую вену, жилу. «Нет, только не это!» — про себя воскликнула Бетти. — «Не хватало еще кончить под ним на второй минуте! Не думать об этом! Держаться!». Бетти призвала все силы, чтобы сдержать наступающий оргазм, заставляя мозг думать о чем-то плохом и отдаленном. А еще задача стояла не издать и звука. Джонс не должен знать, что каждое его касание достает из нее нечто неизведанное ранее, что он доставляет ей удовольствие. Оно было совсем другое, нежели Бетти получала с другими мужчинами, несравнимое ни с чем. Но мысль о том, что она всё же только шлюха, игрушка, притушила нарастающий пожар, призывая опомниться. Лишь только Бетти показалось, что она взяла себя в руки и способна контролировать, как Джонс вышел из нее и резко развернул лицом к себе. Что-то странное она увидела в его глазах. Словно это были злость и боль одновременно. Бетти невольно приоткрыла рот, то ли от удивления, то ли намереваясь что-то сказать, но не успела — язык Джонса вторгся в ее рот, а вода перестала литься. На этот поцелуй невозможно было не отвечать — Джагхед был слишком напорист. Мужские руки с талии опустились ниже, и вот уже подхватив девушку за бедра, Джагхед закинул влажное тело себе на бедра, приземляя Бетти точно на член. Девушке не осталось ничего другого, кроме как вцепиться в крепкие плечи партнера, чтобы не грохнуться.