Театр Теней

21:17 – Джонс вошел в бар;

21:34 – первый звонок, на который ему ответили;

21:46 – второй звонок;

21:50 – третий звонок;

21:51 – Джонс выходит из бара;

21:59 – бармен уходит из-за стойки;

22:04 – бармен залетает в бар и поднимает шум.

Откинувшись на секунду на спинку стула, собираясь с мыслями, Бетти рядом с блокнотом положила детализацию вызовов Джонса и Вероники. Вот, первый вызов, совпадающий по времени есть и в первой и второй детализации, как и остальные два, не отвеченных. Да и десять минут на то, чтобы сделать из девушки анатомическое пособие, кажется, нереально. Схватив мобильный телефон, Бетти нашла нужного ей абонента в списке контактов.

– Блять, Купер, если ты разбудила меня зря… – через несколько настойчивых гудков, в трубке всё же раздался заспанный голос Хардина.

– Возможно ли за десять минут сделать то, что сделали с Вероникой? – не стала даже пытаться оправдаться Бетти и перешла сразу к делу.

– Ты серьезно разбудила меня, чтобы спросить это? – не на шутку возмутился Скотт.

– Более чем. Так можно или нет?

Тяжелый вздох, шепотом произнесенные проклятия в сторону Купер, а затем:

– Если делать это на время – возможно, но маловероятно. Десять минут чтобы оглушить, порезать горло, вскрыть грудь, вытащить сердце. Даю один процент на всё это для десяти минут.

– Значит, не он? – больше себя, чем Хардина, спросила Бетти.

– Если ты спрашивала, мог ли сделать это Джонс, то мне придется тебя огорчить. Потому что если вскрыть грудь и вытащить сердце за десять минут я допускаю, а вот не запачкаться при этом артериальной кровью – исключено. Лаборатория исследовала куртку, изъятую у него, в которой он был в вечер убийства. Запачканы только края рукавов. А ты помнишь, сколько там было крови?

– Дохера… – кратко ответила Бетти, потирая большим и указательными пальцами глаза.

– Именно. А еще, надо было выдрать сердце и унести его с собой. Нет, может быть, конечно, твой арестованный сменку с собой прихватил, или костюм химзащиты, но тогда минута должна быть потрачена на переодевание, и на расчленение остается еще меньше времени, что уменьшает вероятность фактически до нуля.

– Я так и думала… Так, а почему ты мне не прислал исследования его одежды? – возмутилась Купер.

– Ну еб твою мать, Бетти, потому что я спал! А спал, потому что я всю гребанную ночь и все гребанное утро работал на тебя! – следов сна у Хардина, судя по голосу, не осталось. – Скажи спасибо, я вообще это тебе сегодня говорю, а не завтра на работе, как мог бы!

– Спасибо, – прошипела Бетти, закатывая глаза. – Больше ничего сказать не хочешь?

– Хочу! Я все же подрочил на ту журналистку!

– Сладких снов, онанист!

Не намереваясь слушать очередную порцию проклятий в свою сторону, Бетти быстро сбросила вызов, тем более во входную дверь позвонили. Это был Чарльз.

Они были братом и сестрой лишь по матери, поэтому носили разные фамилии. Кроме оттенка глаз их объединяло повышенное чувство справедливости. Этим чувством и был определен выбор профессии у обоих. Чарльз, как старший, прошел дальше – он уже года три как служил на благо ФБР. И Бетти было к чему стремиться. Она всегда равнялась на старшего брата.

Открыв дверь, первое, что увидела Бетти, не брата, в классическом костюме и галстуке, а бумажный пакет с ароматно пахнущими бургерами внутри. И вот сейчас девушка поняла, что готова грохнуться в обморок от голода. Когда она последний раз ела? Сутки назад? Она вообще забыла об этой потребности. Увидев голодный взгляд сестры, Чарльз прикусил губу изнутри:

– Я как знал, и взял еще картошки. Опять не ела?

– Ты бы знал, какой тяжелый день был, – выхватив пакет из рук брата, Бетти бросилась внутрь квартиры, распаковывая на ходу бургер, и запихивая его в рот.

Закрыв за собой дверь, Чарльз снял пиджак и повесил на плечики у входа.

– Наслышан. Рассказывай, что тебя смущает в этом деле.

С набитым ртом, Бетти рассказала брату всё, что знала к тому моменту сама, в том числе собственные предположения и результаты наблюдений Хардина. Вишенкой на торте стала запись в блокноте, разложившая видеозапись по минутам.

– Ну и выходит, что Джонс не мог убить Веронику, – пожала плечами Бетти, вытирая соус из уголка губ, последнее напоминание о бургере.

– Такого рода убийство – не спонтанное, а очень даже спланированное, – взяв минуту на раздумья, констатировал Чарльз, перебирая в руках распечатки звонков. – А если спланированное, то убийца не стал бы так светиться на месте планируемого убийства, если только он не спятил. Джонс, я как понимаю, адекватен?

– Более чем… – с грустью подтвердила Бетти.

– А что вот это за номер звонил убитой перед первым звонком Джонса и сразу после его же? – нахмурив брови, Чарльз развернул к Бетти листы с детализацией звонков, указывая на неопределенный номер.

– Не удалось определить. Обычно звонят с анонимного телефона, что для нас не проблема, даже если телефон зарегистрирован на подставное лицо. Как и в нашем случае. Но тут пошли дальше. Мало того, что это был одноразовый телефон, звонок был сделан через интернет сайт, который оказался еще и анонимным. Кевин посмотрел IP-адрес, но он всего лишь выдал ему случайный набор цифр, который охарактеризовал лишь точку доступа в сети. Можно лишь узнать, когда телефон был подключён к сети. И все.

– Тебе не показалось это странным?

– Мне кажется в этом деле странным всё, – с отчаянием в голосе воскликнула Бетти, взмахивая руками. – Такой очевидный, словно на блюдечке, преступник, а стоило немного капнуть – и вуаля! Тупик. И зачем нужно было выдирать сердце? Если злодей хотел убить жертву, зачем идти на такой риск? Это же чудо, что его никто не застал там, пока он дробил грудину! Можно же было обойтись одним ударом ножа!

– Ты говорила, про заказчика? Что, если этот номер принадлежит ему? – словно не слушая сестру, Чарльз продолжал буравить глазами уже потрепанные листы. – И тогда вдвойне странно, что номер не опознается. Никого подозрительного по камерам не увидели?

– Кев просмотрел все камеры вокруг бара – ничего. Предполагаемой картины, которую должна была передать Вероника заказчику, тоже не было. Как и сердца. Кому оно вообще понадобилось? Уж не под вампира или какую другую нечисть косит убийца?

– Думаешь, ритуальное убийство? – сощурился агент ФБР, глядя на сестру напротив себя, по ту сторону стола.

– Не думаю… – покачала Бетти, вспоминая слова Хардина про ритуальный ларец. – Тем более никаких других отличительных черт, кроме исчезнувшего сердца, нет.

– А тебе надо еще что-то?

– Нет, но… Короче, я не знаю, как объяснить, но это не оно! Здесь что-то более примитивное, такое, что на поверхности, я чувствую, только объяснить не могу, – Бетти уронила голову на сложенные перед собой руки.

– Интуиция это, конечно, хорошо, но не слишком ли ты безоговорочно ей доверяешь?

– Она меня еще никогда не подводила, поэтому я продолжу это делать. К тому же я больше поверю в версию с похищением сердца в целях трансплантации, чем в сатанинские проделки.

– Тогда, если ты отметаешь эти версии, ищи того самого заказчика, – Чарльз положил перед сестрой детализацию, тыча пальцем в неопределенный номер. – Снимешь обвинение с Джонса?

– Неа, – отрицательно покачала головой Бетти. – Всё же нельзя совсем отрицать возможность совершения убийства им. Пусть лучше будет под присмотром, пока я разбираюсь со всем этим. Тем более завтра у него суд по определению залога. Уверена, что следующую ночь он проведет уже дома.

– Когда ты стала такой бесчувственной, Би? – Чарльз собрал все раскиданные по столу материалы дела, и отложил в сторону. – Держать невиновного человека в камере?

– Невиновных в этом мире нет, – строго отрезала Бетти, а затем, смягчившись, добавила: – Разве что мы с тобой.

– Точно, – хмыкнул Чарльз. – Ну кофе-то напоишь перед дорогой домой?

***

Бетти уже подъезжала к участку, когда позвонил Кевин и сообщил, что через полчаса начнется суд, который определит, стоит ли выпускать Джонса под залог или нет. Поэтому, не добравшись до места работы, детектив Купер сменила направление и поехала в суд, сама не зная зачем.