Страница 25 из 107
И зачем я только показала ему свой мир? Ностальгия, что ли, замучила?
Поняв, что никак не могу справиться с нахлынувшими чувствами, я скинула сапоги и уселась в позу лотоса. Медитация – лучшее средство успокоение разбитой души. Во всяком случае, так утверждали все мои психологи, через которых мне довелось пройти.
– Что ты делаешь? – спросил герцог, а мне снова захотелось придушить его.
– Ты мне мешаешь. Будешь и дальше мешать – натравлю Баса, он тебя не любит. А теперь не отвлекай меня.
Я опускалась медленно. Ступенька за ступенькой, очищая свое сознание. Мое тело уже не мое. Его нет, как нет вокруг меня ничего, только ступеньки, ведущие к небольшому уступу у водопада. Вода холодными струями стекает по мне, унося мою боль, тяготы и заботы. Они уходят, уходят, уходят… оставляя лишь спокойствие и пустоту…
Вернувшись в сознание, я поняла, что дилижанс не движется. Внутри экипажа было пусто. Выходя на улицу, я проигнорировала протянутую мне руку Грега. Герцога видно не было.
– Через два часа доберемся до трактира, там и заночуем, – отрапортовал он, – Как вы себя чувствуете?
– Лучше не бывает, – криво усмехнулась я. – Через два часа по этой дороге? Развилок нет?
– Нет, – ответил Грег, а сам напрягся.
– Бас! Животина ленивая, идем разомнемся.
Кот легко спрыгнул с крыши, а я мигом накинула на себя покров.
– Миледи, что я скажу хозяину? – на лице Грега тут же отразился весь ужас понимания ситуации.
– Скажешь, что я через два часа буду в трактире, – не обращая внимания на крики, я вскочила на подставленную мне широкую спину и позволила себе насладиться ветром, бьющим в лицо.
И Бас, и я любили скорость. Я стала замечать, что мой друг с каждым днем словно становился сильнее и быстрее. Когда мы мчали через поля, мы становились одним целым. Я уже не боялась свалиться с его спины как в первые дни, и седло мне иногда только мешало. Мне казалось, во время бега и невероятных скачков я чувствую эмоции друга, и в эти моменты это уже не он, а я бегу по бескрайним полям, перелетаю через овраги и кусты, это мне ветер бьет в лицо, и это мои лапы едва касаются мягкого снега.
После бешеной скачки сердце успокоилось, а боль заползла в дальний угол, где ей давным-давно было отведено постоянное место.
В трактир мы прибыли раньше герцога. Видимо, дорога сильно петляла, а мы неслись напрямую через поля. Старая выцветшая вывеска гласила, что сие заведение называется «Под гнутой подковой». Толкнув тяжелую дверь, мы вошли вовнутрь.
На дороге к трактиру «Под гнутой подковой».
– И что теперь делать, Ваша Светлость? – Грег стоял рядом с герцогом, растерянно глядя на сломанный мост через овраг.
– Может, можно так перебраться? – герцог тоже был абсолютно растерян.
Грег отрицательно покачал головой:
– Нет, только лошадям ноги переломаем – слишком крутой спуск. Нужно либо объезд искать, либо мост ремонтировать. По-другому никак.
– Сколько времени уйдет на ремонт? – Сандр привык решать проблемы быстро и с минимальными потерями.
– А вот это неизвестно. Инструментов-то у нас нет. Надо возвращаться в ближайшую деревню, там мужиков с инструментом искать. Пока доедем, пока найдем, пока назад вернемся…
– Объезд? – Сандр начинал нервничать.
– Тоже день потеряем, а то и два.
– Грег, не тяни. Ты же понимаешь, что я не могу допустить, чтобы леди на ночь сама осталась. Она, по твоей милости, без денег и без вещей умчалась.
– Да не нервничайте так, Ваша Светлость, у нее такой защитник, что при надобности и отряд положит.
– Грег! – герцог уже буквально кипел от злости.
– Есть идея, только не нравится она мне. Можно на лошадях через поля обход поискать. Только сами понимаете: по глубокому снегу, да не зная броду…
– Седлай лошадей! Дубина! – взревел герцог.
Через пятнадцать минут, все взвесив и обговорив, четыре всадника съехали с дороги и направились через заснеженные поля вдоль разлома, остальные, развернув дилижанс, отправились искать ближайшую деревню.
К трактиру «Под гнутой подковой» четыре измученных всадника подъехали уже далеко затемно.
Открыв тяжелую дубовую дверь, герцог в первое мгновение отшатнулся от навалившегося на него шума. Мужики что-то наперебой орали и ругались, бабы восторженно визжали и улюлюкали. Столы с лавками были в беспорядке сдвинуты к стенам, а центр достаточно просторного помещения обхвачен плотным кольцом людских тел. Едва протиснувшись сквозь абсолютно не обращающую на него внимание толпу, Сандр замер от удивления.
В центре круга, покачиваясь, стояла леди Янина и здоровенный до пояса голый мужик.
– И ты утверждаешь после этого, что ты мужик? – леди скрестила руки на груди, а толпа заржала.
– Да я тебе нос откушу! – взревел здоровяк, бросаясь на Источник. Герцог моргнуть не успел, как Яна присела, и мужик просто кубарем перелетел через нее. Толпа грохнула очередным приступом смеха.
– Эй! Кто-нибудь, одолжите красавице платье, а то бедной грудь прикрыть нечем, – продолжала веселье Янина.
– Зарежу, сука! – заорал мужик, а кто-то из толпы услужливо вложил в его руку нож.
– О! Вечер перестает быть томным, – отреагировала Янина.
Мужик бросился вперед и тут же взвыл, хватаясь за плечо, из которого торчала рукоять метательного ножа.
«Когда она успела их надеть?» – мелькнуло в голове у герцога.
В следующее мгновение герцог вообще не понял, что произошло. Яна как-то странно крутанулась, ее ноги оказались выше головы, и здоровяк грохнулся на пол. Толпа взорвалась.