Страница 24 из 48
— Клан Моранте… — начала было Джина, но Дюк тут же перебил:
— Клану Моранте не нужны порченные вампирши. Я трону твое прекрасное личико совсем чуть-чуть — но с таким дефектом в жены тебя не возьмет никто… Кроме меня, разумеется. Потерявшая былую красоту, ты будешь покорной женой, не так ли, Моранте?
— Ты спятил… — Джин истерически расхохоталась, не в силах поверить, что происходящее реально. — Иди проспись, Дюк Кремер! Может быть, тогда в твоей голове хоть немного просветлеет!
— Но для начала я бы хотел поболтать немного с недоноском, с которым ты посмела мне изменить, — больше не глядя на Джин, Кремер сосредоточил все внимание на Вацлаве. — Ну что, человеческий ублюдок, расскажи, каково было трахать мою женщину? Она брала у тебя в рот, брала? Ну, давай, скажи, как сладко было иметь эту сучку во все щели! Расскажи, жалкий тупой недоносок человека! Расскажи мне все!
Монструозный амбал Кремер налетел на Вацлава, как ураган, и, в принципе, тот даже попытался что-то там сопротивляться, но легче было асфальтовый каток с пути свернуть. Дружок Дюка, такой же качок, как и он, присоединился к товарищу, и вдвоем они принялись лихо месить Кнедла. Джин рванулась к двери, но была схвачена третьим товарищем — мистером Сморчком — и больно схвачена его потными тонкими пальцами за грудь.
— Между нами ничего нет, слышишь ты, идиота кусок! — взвизгнула Джин, попытавшись вырваться, но Сморчок держал неожиданно крепко. — Прекрати это, пока не поздно, прекрати!
— Грязная, лживая шлюха! Сейчас я отучу тебя лгать! — выплюнул Дюк и его с молниеносной силой выброшенный кулак въехал Вацлаву в переносицу, после чего, перехватив девушку у Сморчка, Кремер сказал. — Чеботари, он твой! Знаешь Чеботари, красотка? Разумеется, откуда такой принцесске, как ты, знать какого-то уборщика, который моет полы в столовке академии? О, поверь мне, Чебот весьма презабавный типок, ведь он одинаково страстно любит и девушек, и парней. И сейчас, моя сладенькая, он прямо у тебя глазах превратит твоего драгоценного мальчика в самую что ни на есть кровавую шлюшку!
— Ты больной… — в ужасе выдохнула Джин и вскрикнула, потому что Дюк что есть силы дернул ее за волосы, намотав их на свою лапищу. — Я не верю, что ты сам додумался до этого! Остановись, Кремер, просто остановись! Если тронешь меня хоть пальцем, Моранте сотрут тебя с лица земли!
— Кремеры откупятся, — с тупым самодовольством возразил Дюк. — Как бы не были богаты Моранте, от неприлично большой суммы еще никто не отказывался! Твоему отцу ничего не останется, как взять деньги и отдать попорченную дочуру единственному, кто согласиться взять тебя! Мне!
— Идиот! — прошептала девушка. — Какой же ты идиот, господи…
Чеботари, похабно раззявив рот, шел на Кнедла. Коротковатые клыки его были не белоснежными, как у большинства вампиров, а желтыми и неровными — правый видимо длиннее левого. Во всей его манере, в виляющей крадучей походке, в масленом взгляде было нечто женственное, развязное, оскорбительное.
— Ну что же, мальчик? Милый, милый мальчик, вкусный сосудик… — прошепелявил Чеботари, жадно разглядывая Вацлава. — У тебя ведь никогда не было… так, правда? Если расслабишься и позволишь моему Младшему Брату немного похозяйничать в тебе, то тебе и самому будет очень хорошо. Это очень, очень хорошо, здорово, очень приятно… Давай доставим друг другу немного наслаждения? Тебе понравится, я обещаю…
— Прекрати это, Дюк, мать твою, прекрати это! — Джин закрыла лицо руками.
— Смотри! — брызжа слюной, проорал Кремер и заломил ее руки за спину. — Смотри, сука!
От побоев еле живой, с трудом, наверное, понимающий, что происходит, Вацлав едва стоял на ногах. Второй амбал, которого Дюк назвал Феликсом, даже не держал его, брезгливо отступив в сторону. Наверное, он решил, что Кнедл сломлен не только физически, но и морально и даже не подумает сопротивляться. Из носа и рта Вацлава хлестала кровь, и теперь Джин чувствовала ее одуряюще-сладкий запах. Скорее всего, фита — вкусная, но непитательная. Значит, Чеботари надо будет высосать много, чтобы насытиться, очень много…
Но по мере того, как отвратительный сморчок подбирался к Вацлаву, растерянное, забитое выражение лица Кнедла менялось. Тяжело дыша, он расширил ноздри и опустил голову, глядя на Чеботари исподлобья, и призрачно-серые глаза его стали похожи на осколки грязного льда. Он оттер кровь под носом рукавом своей некогда аккуратной рубашки, которая в данный момент больше напоминала половую тряпку, и очень тихо сказал:
— Не подходи ко мне.
— Не подходи ко мне! — пропищал Чеботари, передразнивая, выудил из торопливо расстегнутой ширинки короткий крючковатый член, торчащий из жиденького кустика курчавых волос, и развязно им помахал. Зрелище было настолько вульгарным, вопиющим, отталкивающим, что Джин с отвращением отвернулась, но Дюк, дернув ее за волосы, заставил смотреть. — Познакомься, это мой Младший Брат, и в ближайшие полчаса ты, сосут, сделаешь все, чтобы его ублажить!
Чеботари болтал что-то дико пошлое, дурацкое, похабное, видимо, распаляя себя, но Джин больше не слушала гадкого сморчка и не смотрела на него. Все ее внимание было приковано к лицу Вацлава Кнедла. Оно не было забитым, нерешительным, неуверенным, залитым кровью, жалким… Как ни странно, именно в эту минуту ее пронзила мысль, что он красив. Красив какой-то внутренней силой, мужественной красотой, которая происходит не от смазливой внешности, которая зачастую оказывается пустышкой, а от наличия внутреннего стержня, внутренней бездонной глубины. Он был всего лишь человеком, и едва ли у него имелись хоть какие-то шансы справиться с тремя вампирами, и все-таки то, что в нем, делало его кем-то большим, чем просто человек.
Откуда у него, практически до полусмерти избитого двумя огроменными амбалами, взялись силы, было неясно, но они взялись, наверное, именно из этого внутреннего резерва. Безграничного резерва, который в критический момент просто взорвался.
Не уловивший произошедшей в Вацлаве резкой перемены, Чеботари, махая своим мерзейшим причиндалом, приблизился — и был пинком ноги отброшен к стенке, прямо под узкую нишу, в которой замерла огромная полуобнаженная девушка из белого мрамора. Двигаясь, словно на автомате, словно механический робот, Вацлав подошел и столкнул двухсоткиллограмовую статую прямо на съежившегося на полу Чеботари. Она упала, со страшным грохотом ударившись об пол, и Джин отвернулась, чтобы не видеть месива, в которое превратилось тело вампира ниже пояса.
Вацлав отвернулся и в упор посмотрел на дружка Кремера. И прозрачный, жуткий взгляд этот откровенно пугал.
— На такое я не подписывался! — со странной для такого амбала визгливостью выкрикнул Феликс и отскочил назад. — Он ненормальный, дьявол меня раздери, ненормальный!
А затем подскочил к двери и, вытащив из ручек биту, которая покатилась по мраморному полу с оглушительным звоном, выскочил прочь.
— Что, мужика словил, недоносок? — с издевкой поинтересовался Дюк, отпихнув от себя Джин и, как бык, попер на Вацлава Кнедла. — Ну, иди сюда, проверим, какой ты крутой… Она все равно будет моя, мо…я-а-а-а-а-а-а-а…
Джина даже не успела сообразить, проследить глазами за тем, что произошло — вот Кремер чуть ли не положил Вацлава на лопатки, а вот Кнедл его отшвырнул на стенку, на которой прямо в этом месте был повешен кованный канделябр. Узорчатая железка пронзила Дюку спину — и, окровавленная, вышла из груди прямо посредине. Кремер повис на канделябре, как бабочка, насаженная на иглу.
Вацлав стоял к ней спиной, а Джин в ужасе пятилась назад, надеясь, что он ее не заметит и страстно желая оказаться как можно дальше отсюда.
Но он обернулся.
ГЛАВА 13.
5 лет назад
— А сейчас, внимание, срочные новости. В Асцаинском княжестве этой ночью произошел государственный переворот. При поддержке силовых структур, которые перешли на сторону агрессоров, власть в княжестве захватила секта «Д» во главе со своим лидером Пием Малеком. Князь Асцаинский Войцех Козловский был этим утром казнен в своей Северной резиденции, которую члены секты заняли в результате непродолжительного вооруженного конфликта. Сразу после казни действующего главы государства Пий Малек выступил с резонансным заявлением, в ходе которого, цитата, объявил: «Асцаинское княжество прекратило свое существование. Отныне я объявляю эту страну республикой Догма» и провозгласил себя верховным комиссаром республики. Власти 33 княжеств, в том числе и Вайорики, уже отозвали из республики своих послов. Напоминаем, секта «Д» — радикальная секта экстремистского толка, члены которой проповедуют превосходство мужского пола над женским в различных сферах жизни, и оправдывают гендерное насилие.