Страница 25 из 48
На кадрах с места событий была показана огромная площадь, заполненная многотысячной толпой, которая внимала словам вещавшего с трибуны мужчины. Все было серым — небо, земля, одежда солдат, оцепивших площадь, лица людей и безумные глаза Пия Малека, который беззвучно, но яростно говорил что-то в пушистый ежик микрофона, и лишь трепещущее на ветру ярко-алое полотнище с вышитыми щитом и копьем за его спиной нарушало эту серую картину мира.
— Сделай потише, а? — Надин Делиль с трудом перекричала диктора новостного канала. — Все только и говорят об этом военном перевороте в Асцаине! Меня вот вообще не волнует, что там происходит в этой новоиспеченной республике, которая расположена за тридевять земель от нашего княжества!
Но Джина, не обратив внимания на кузину, которая томно развалилась в роскошном кресле ее комнаты, дослушала диктора до конца и только тогда выключила вычурный, инкрустированный бриллиантами телевизор, про который Надин как-то сказала, что «ничего безвкуснее и пошлее она не видела и в жизни не увидит».
— Между прочим, я там родилась, — заметила она, кивнув на погасший экран. — И, по странному стечению обстоятельств, Вацлав Кнедл, кстати, тоже оттуда.
— Серьезно? — заинтересовалась Надин. — Любопытно, как он воспринял новость, что в его стране сменилась власть?
— Мне не любопытно, — отрезала Джина. — Почему ты упорно продолжаешь заводить разговор об этом… человеке?
— Чтоб тебя позлить, — с наигранным простодушием ответила кузина. — Я же вижу, как тебе это неприятно! Почему Константин не исключил его из академии, после всего, что произошло и, даже более того, замял случившееся? Один вампир остался калекой на всю жизнь, второго Леоне исцелил, практически вернув с того света, а с Кнедла, который это сотворил, как с гуся вода… Ты ведь знаешь, Джина, миленькая, почему же не поделишься информацией со своей младшей сестричкой? Леоне — муж твоей обожаемой подружки Элизабет Бредфорд, наверняка он тебе рассказал…
— Да, так и будет меня Великий князь посвящать в свои дела, держи карман шире! — усмехнулась Джина. — Недавно я разговаривала с Лиз… Ее он тоже не посвящал, но она краем уха слышала телефонный разговор Леоне. Он не хочет портить отношения с Асцаинским княжеством, вернее, теперь уже, получается, с республикой Догмой, поэтому и принял в академию человека, поэтому и не выгнал его за фактически непредумышленное убийство вампира.
— Сдалась Константину эта Догма, — Надин презрительно повела плечиком. — По- моему, какая-то отсталая страна третьего мира, к тому же населенная людьми, а не вампирами…
— Людьми, обладающими очень интересными технологиями, — негромко проговорила Джин. — Например, неуязвимостью к нашим вампирским способностям. Почти как упыри… А еще Лиз сказала, что медицина у них на таком высоком уровне, что они могут менять вампирскую природу. To есть из вампира сделать человека и наоборот. Это вообще какие-то запрещенные деяния, но в Догме это считается обычной практикой…
— Ну и что? Зря Константин осторожничает, несмотря на эти технологии Догме с Вайорикой не тягаться! Лучше скажи, действительно ли убийство было непредумышленное? — кузина накрутила на палец свой ангельски-светлый локон. — To есть, все-таки Кнедл Дюка на канделябр случайно насадил?
Джин закусила губу. Воскрешать в памяти события того холодного вечера не хотелось, но кузина вновь завела этот разговор, и, зная, что Делиль не отвяжется, Джина понимала — отмалчиваться бесполезно.
В какой-то момент в сознании Джин промелькнула ужасная мысль, что Кнедл изнасилует ее прямо сейчас, прямо на глазах умирающего в корчах Дюка Кремера разложит, захочет отомстить ей за тот поцелуй и ее последующее: «Это была просто шутка…».
Но испугалась она зря, потому что когда Вацлав обернулся, мутный лед его глаз треснул и они стали медленно наполняться холодным ужасом. Потрясением от произошедшего, как будто он не соображал, что творил. Вацлав отступил назад, наткнулся взглядом на залитую кровью мраморную статую девушки и месиво под ней в том месте, где находились ноги Чеботари и, задохнувшись, прижал ладонь ко лбу.
Джина в тот момент тоже была далека от спокойного состояния, но мысль о единственно верном в этой ситуации действии осенила ее практически сразу.
Только бы Константин Леоне оказался в академии! После того, как у них с Лиз родился сын, он стал реже здесь бывать, очень много времени проводя с семьей. У Джины в телефоне имелся его номер, хотя она всегда порывалась стереть его, не представляя, зачем он может пригодиться. Как оказалось, хорошо, что не удалила!
— Ваше Сиятельство, это Джина Моранте, — торопливо проговорила она в трубку, когда гудки сменились красивым бархатным «Алло». — Я сейчас нахожусь в Танцевальном зале академии. Нужна ваша помощь. Срочно!
— Иду, — не тратя времени на лишние расспросы, проговорил Константин и отключился.
Нет, она, конечно, слышала о том, что быстрое передвижение — одна из сверхспособностей Леоне, но даже предположить не могла, что он явится сюда через три минуты, собранный и, как всегда, потрясающе красивый. Когда-то Джина страстно мечтала о нем, но теперь от этих глупых мечтаний не осталось и следа, ведь неотразимый князь целиком и полностью принадлежал ее подруге Лиз… Или это она принадлежала ему…
Умирающего Дюка Кремера Константин исцелил практически в последние секунды его жизни, как пушинку стащив с канделябра и залечив его страшную рану сиянием из своей ладони. С потерявшего от болевого шока сознание Чеботари Леоне без каких-либо усилий статую поднял. Джин знала, что он не может отрастить уборщику новые ноги, но его рану великий князь так же залечил, хотя Джин видела, что это далось князю сложнее, чем исцеление Кремера.
После того, как Константин отдал несколько тихих распоряжений охране академии, которая прибыла почти сразу после него и тут же занялась находящимися без сознания Кремером и Чеботари, случилось нечто из ряда вон выходящее. Джин была уверена — сейчас великий князь велит ей рассказать, что здесь произошло, но вместо этого он приказал ей в сопровождении охраны идти в свою комнату.
— Ваше Сиятельство, а вы не хотите узнать… — начала было Джин, но Леоне перебил ее:
— Я хочу поговорить с Вацлавом Кнедлом, Джина. Иди. И, будь добра, не распространяйся о том, что тут произошло.
ГЛАВА 13.2
Спорить с Константином Леоне было невозможно. Джина бросила мимолетный взгляд на Вацлава и вышла. К этому момент Кнедл уже совладал со своим ужасом, загнать его вглубь, а, может, пришел к выводу, что все сделал правильно. Он стоял посреди зала в своей залитой кровью рубашке очень прямой и отрешенный, кажется, еще больше, чем всегда.
О чем Леоне говорил с Вацлавом Кнедлом, так и осталось тайной. Но для Джины, на все сто процентов уверенной, что после такого человека из Академии Вампиров исключат, стало полной неожиданностью то, что его оставили. Даже более того, о произошедшем вечером в танцевальном зале так никто и не узнал. Каким-то образом Леоне удалось заткнуть рот и Феликсу, который оказался охранником, следящим за мониторами (он сразу же уволился), и Кремерам, к огромной радости Джин забравшим своего сыночка из академии, и даже оставшемуся без нижней половины тела уборщику Чеботари.
И лишь Джина, не выдержав, проболталась своей кузине…
— Слушай, Джинни… — задумчиво проговорила Надин, вдруг посмотрев как-то слишком уж пристально. — А может, ну его к чертям, спор? Дался тебе этот скучный литературный профессор! Не хочешь переключить свое внимание на Вацлава?
— Как ты догадалась, что все мои помыслы и мечтания связаны лишь только с ним, с ним одним? — с нескрываемой издевкой пропела Джин. — А его поцелуй девственника до сих пор горит у меня на устах!
— Ну, а почему нет? Вы так с ним мило смотрелись, когда выступали на семинаре Горанова… Ну, знаешь, красотка и неудачник, дуракам везет… Из этой оперы. Некоторые даже стали поговаривать, что человеку чертовски повезло и у тебя с ним роман… Так почему бы не дать слухам почву? — Делиль с аппетитом сунула в рот десертную ложечку пирожного Павлова, тарелка с которым была пристроена на ее коленях. — Девственник, забавно! Неужели и правда? А тебе не интересно попробовать с тем, у кого до тебя никого не было? Не заводит мысль обучить азам чувственной любви неопытного парня? Быть у него первой? Представляешь, ведь после этого он запомнит тебя навсегда и, волей-неволей, каждую следующую любовницу будет сравнивать с тобой…