Бегство

Атака заметно растянулась и была больше похожа на перетягивание каната. Червена имела преимущество, но постоянные диверсии сводили его на нет. Это грозило закончиться поражением. По сообщениям разведки, военные силы Люмье уже начали двигаться к Руинэ. Время вышло. Медлить было нельзя. Нужно было принимать активные действия.

Брэзен, как обычно, занимался больными. День не отличался ничем от многих предыдущих. Те же лица, та же работа. Ничто не нарушало привычного хода вещей. О том, что происходило снаружи, Брэзен не знал. Находясь в плену, он словно погрузился в вакуум, куда не доходило ничто. Узнать что-то можно было либо из сообщений по радио, либо из разговоров солдат. Языка Люмье он не знал, поэтому оставалось только гадать. Порой в госпиталь приносили новых раненых, но их осматривал и лечил только Фруа, поэтому откуда они получили ранения — было тоже неизвестно. Просить Традьютриза переводить было бесполезно: всё, что касалось страны и военных дел, он предпочитал не обсуждать. Брэзену оставалось только выполнять работу и ждать исхода.

Проведя ещё несколько осмотров, он взглянул на часы: время неумолимо двигалось к обеду. Голод давал о себе знать. Минул еще час. Вдалеке послышался слабый гудок — начинался обед. Пора было идти, но Брэзен только снял повязку. Оставлять так было нельзя. Пришлось задержаться, чтобы наложить новые бинты. Фруа и остальные, кто мог передвигаться, давно ушли. Покончив с работой, к ним присоединился и Брэзен. В сопровождении Традьютриза и неизменного конвоира он двинулся в сторону столовой.

На улицах было довольно пусто, только редкие солдаты занимались делами: чистили оружие или прохаживались, неся караул. Большинство уже давно расселись в столовой, поглощая питательный суп. Брэзен ускорил шаг. У очередного поворота его внимание отвлекла пара солдат, что-то с интересом обсуждающих. Переведя на них взгляд, Брэзен остановился. О чем они говорят, он, конечно, не понимал, однако, судя по жестикуляции, они обсуждали нечто впереди.

Поглощая мощёную улочку, плыл туман. Его космы невесомо покачивались в воздухе. Обволакивая все на своем пути, он плавно надвигался. В нем утопали здания, столбы. Он плавно закручивался вокруг фонарей, освещавших город столетия назад, словно сахарная вата. Изящно ложась на плечи людей, укутывал их, заставляя исчезнуть. Струясь по земле, это белое облако казалось сказочным и даже каким-то магическим. Но была в этом волшебстве какая-то неестественность, которая не давала Брэзену покоя. То, как оно двигалось, было нелепым и даже немного странным. Что-то неясное тревожило Брэзена. Остановившись, он смотрел на туман какое-то время. Из задумчивости его вывел голос Традьютриза.

— Брэзен, что-то не так? Почему ты остановился?

— Я… Не знаю… Слушай, о чем говорят те двое?

— Караульные? Они… Говорят, что туман густой. Погода меняется.

— Это все?

— Да, о чем ты? Идем в столовую. Мест не останется.

— Нет. О чем они говорят?

— Да сдались они тебе. О чем говорят? Ну, что не видно в тумане ничего. И пахнет вкусно.

— Пахнет? Как?

— Они не поймут. Запах такой… Как сено, что ли… Только не свежее, а такое, как это сказать, прелое.

Смутное беспокойство облеклось в слова.

— …ги!

От волнения голос охрип. Слова застряли в горле, утопая в нарастающей панике.

— Беги! Нужно бежать, срочно!

— Да о чем ты говоришь? Куда бежать? Нам нужно в столовую.

Брэзен попятился. Придя в себя, он начал тараторить. Слова, застрявшие в горле, вырывались на свободу. Путаясь и сбиваясь, местами переходя на крик, Брэзен повторял: — Бежать! Нужно бежать! Скорее! Назад! Газ! Это газ!

Паника Брэзена передалась Традьютризу и охраннику, следовавшему за ними. Недоумевая, они взглянули на Брэзена, затем заговорили на своём.

— Брэзен, да что происходит? Ты можешь нормально объяснить?

Традьютриз был не на шутку испуган такой внезапной переменой в Брэзене. До этого спокойный и сдержанный, тот практически трясся от страха, смотря вдаль.

— Нужно спешить! Да как вы не поймёте? Это не туман! Это газ! Оружие! Если вдохнем, то умрем! Прошу, бежим!

Туман был все ближе, но бежать Брэзен не мог: его сопровождал солдат с винтовкой и, если бы Брэзен попытался, то его бы убили на месте. Времени мало, но для спасения нужно убедить остальных.

— Времени мало, Традьютриз, послушай меня. Это не туман. Посмотри вокруг. Дождя давно не было, воздух сухой. Откуда здесь взяться туману? Это химическое оружие. Те караульные сказали, что пахло сеном. Так пахнет фосген! Если вдохнем его — умрем! Прошу! Поверь мне! Мы должны убираться отсюда как можно скорее! Если я не прав, то накажете потом, но, а если я прав… Традьютриз…

Тот заглянул Брэзену в глаза. В них стояли мольба и дикий, неконтролируемый страх. Взглянув в них, Традьютиз всё понял. Еще несколько секунд потребовалось, чтобы объяснить все конвою. Туман был уже совсем близко. Поддавшись общей панике, тот решил не испытывать судьбу. Развернувшись, они бросились прочь.

— Брэзен! Что нам делать? Как от него спастись?

— Нужны противогазы! У вас наверняка есть! Где? Скорее!

Не сбавляя шага, надзиратель махнул рукой в сторону. Компания следовала за ним. Через несколько минут они уже были у здания, ничем не отличавшегося от остальных. Нырнув внутрь, охранник вернулся с противогазами. Дрожащими руками Брэзен натянул маску на лицо. Он был в безопасности.

— Это все? Нам ничто не угрожает?

— Все в порядке, но нужно взобраться в высокое здание. Газ стелется к земле и не поднимается высоко. Нужно укрыться на втором этаже или выше.

— А что с остальными?

Брэзен взглянул на друга.

— Если они вдохнули, то их уже не спасти. Лекарства нет.

На какую-то долю секунды в его душе вспыхнуло презрение. Торжествуя, он взглянул на город, на свою темницу. Все, кто смотрели на него с высока, все, кто ненавидели его, скоро умрут. Они будут вдыхать этот газ, даже не понимая, что умирают. Станут живыми мертвецами. Газ будет мучать их. Его недруги умрут. Это победа! Победа Червены!

Брэзен оглянулся — из-за угла уже показалось облако газа. Медленно скользя по улице, оно скрыло в себе двоих прохожих. Все внутри неприятно сжалось. Они уже не жильцы. Но как же так? Брэзен отвел взгляд. Часть его говорила уходить, но что-то намертво держало его ноги. Как он мог? Он ведь не хотел воевать. Он хотел спасать жизни, а не отнимать их. В чем между людьми разница? В том, что они принадлежат разным странам? Их отделяет всего лишь граница. Почему одни достойны спасения, а другие нет? Кто он, чтобы решать это? Весь мир — это грязная клоака, в которой одни топят других. Идут по головам, сходят с ума, не слышат друг друга. Куча людей, покрытых мерзостью с ног до головы, дерутся друг с другом, утопая в грязи. Извечная гонка, соперничество. Ложь, обман, лицемерие. Жестокость. И Брэзен такой же. Желает людям смерти. Ха. Такой же мерзкий, как и все вокруг. От этого осознания выворачивает. Разве не лучше хотя бы пытаться? Стать хоть немного лучше, чем гнилая иллюзия человека?

— Нужно предупредить остальных.

Традьютриз с сомнением взглянул на Брэзена.

— Я врач. Не могу такого допустить. Нужно их предупредить.

— Есть гудок, но он там, где мы были. Там уже газ. Хотя, раз на нас противогазы, то мы можем…

— Нет, если там газ, то им уже не помочь. Нужно спасать тех, кто не вдыхал. Для начала нужно забрать отсюда все противогазы. Будем пробираться к высотному зданию, предупредим всех встреченных. Идём! Времени мало.

Переведя всё надзирателю, Традьютриз и Брэзен приступили к активным действиям. Забрав все имеющиеся на складе противогазы, они двинулись по направлению к крупному зданию, недалеко от центральной площади. По-видимому, это был жилой дом, принадлежавший знати, возможно, правителю города. Хоть он и было крупным, но ненамного возвышался над остальными. Под крышей ютились три этажа. Выше в городе зданий не было. Добраться сюда туман не успел.