Бегство

— В-вот как. Понятно. Что теперь со мной будет?

— Мне пока мало известно. Но, как я понял, Вы будете выполнять, как это правильно сказать, работа. Вы будете работать.

«Работа» звучала намного лучше, чем «пытка». Как помнил Брэзен, войска Червены окружили Руинэ, вряд ли они отступили. Поэтому отправить Брэзена в лагерь с рабским трудом не представляется возможным. Работа в городе казалась лучшим исходом сложившейся ситуации. Невольно вырвался вздох облегчения.

— Когда Вас нашли, на Вас был передник. Это значит, что Вы врач?

— Я? Да. Врач. А это имеет какое-то значение?

— Работа, о которой я говорил. Вы лечить. Будете работать, лечить людей. Вы меня понимаете?

— Кажется, да.

Вот оно что. Вот почему его оставили в живых. Видимо, им нужен был врач. Но лечить врагов… Его призвали на войну, чтобы лечить своих и убивать врагов.

— А что… А что если я откажусь?

Незнакомец снова о чем-то перемолвился с охранником.

— Нужен врач. Если Вы не лечить, тогда Вас стрелять.

Либо лечить врагов, либо умереть. Выбор невелик. Брэзен хотел жить. В его душе ещё теплилась надежда на то, что спустя пару лет правительство решит, будто он вернул долг Родине, и тогда его отпустят. После этого он мог бы уехать куда подальше. Забрать мать, осесть в каком-то городке, открыть практику. Потом, возможно, жениться. Хоть Червена и говорила убивать врага, но жизнь была дороже.

— Да, я согласен.

— Хорошо. Я доложу своему начальству. Еще несколько дней Вам нужно оставаться здесь, у Вас рана.

Незнакомец показал в сторону головы.

— Что у меня с головой?

— Когда Вас хватать, Вас оглушили. Сотрясение. Пока будет кружиться голова, потом пройдёт.

Вот, значит, что было, когда Брэзен закрыл глаза. Его ударили прикладом винтовки. Судя по самочувствию, сотрясение несильное. Но после того, как незнакомец упомянул это, Брэзен осознал, что всё это время голова действительно болела. Это же касалось и лодыжки.

— А что с ногой?

— Пуля. Прошла рядом, только задело. Скоро заживёт.

— Понятно. Хорошо.

— Я пока Вас оставить. Приду позже.

С этими словами незнакомец двинулся к выходу.

— Постойте. Как Вас зовут?

Тот удивленно обернулся.

— Можете звать меня Традьютриз, — немного пригнув голову в знак приветствия, он поспешил покинуть комнату.

Два следующих дня были однообразны. На это время Брэзена отвязали, однако на руку надели наручник, приковав его цепью к металлической части кровати. Время от времени к нему приходили люди. Иногда это был все тот же лысоватый доктор, который его осматривал, порою мужчина, видимо, рядовой, приносивший еду. Она была скудной, но мало чем отличалась от еды, к которой привык Брэзен. Раз в несколько часов заходил охранник, который все так же стоял за дверью, чтобы проверить, не совершена ли попытка побега. Об этом Брэзен и не думал. Ему чётко дали понять, что если он и попытается, то будет застрелен на месте. К тому же бежать, не зная — куда, было глупо. Уж не говоря о том, что весь город наводнен военными Королевства. Да и физически он вряд ли бы справился. Ранение ноги было несерьезным, пуля прошла вскользь, только задев кожу, но это все равно было довольно болезненно. Стоять еще было можно, но бежать…

Традьютриз больше не заходил, поэтому Брэзен не мог с кем-то поговорить, да и они не пытались с ним общаться. Только молча выполняли свои поручения и так же тихо уходили. Оставалось только ждать.

Брэзен был предоставлен сам себе. Находясь в пустой комнате без возможности что-то делать, ему оставалось только размышлять о том, что же произошло после того, как его схватили. Осадили ли город? Не отступила ли Червена? Каков следующий план руководства? Будут ли его спасать? Что вообще его ждет? Никакой информации не было, поэтому оставалось только предполагать.

Время тянулось крайне медленно. В обычных условиях Брэзен бы постарался отдохнуть: уже давно у него не было возможности выспаться. Но и тут ему этого не удавалось. Стоило закрыть глаза, как перед ними всплывало лицо Повалэча, обезображенное страданиями, его невидящий взгляд, кровь. Легче было не спать. Скорее бы его выпустили. Хоть и работа, но это лучше, чем кошмары и бесплодные мысли.

Традьютриз пришел вместе с доктором через два дня. Врач что-то говорил ему на языке Люмье, а Традьютриз переводил. Было очевидно, что он только переводчик.

— Добрый день. Как Вы себя чувствуете?

— Уже лучше.

— Это хорошо. Вы готовы к началу работы?

— Да, готов.

— Это господин Фруа, он будет за Вами наблюдать.

С этими словами Традьютриз указал на лысоватого мужчину, сдержанно кивнувшего на это представление.

— Мы так и не узнали Вашего имени.

— Просто Брэзен.

— Брэзен, пройдемте, мы покажем Вам Ваше рабочее место.

Сказав пару слов охраннику, переводчик вместе с доктором вышли из комнаты. Охранник, войдя в комнату, прошел к кровати и отомкнул цепь так, что один конец всё еще был надет на руку Брэзена, а другой конец был в руках надзирателя. Выйдя из комнаты, Брэзен поспешил за своими проводниками.

Пока они шли к месту назначения, он успел рассмотреть город. По сути это было укреплённое поселение, расположенное на небольшой возвышенности. Оно было построено по циркуляторному плану, с круговой улицей, идущей вдоль внутренней стороны крепостной стены, и внутренними улицами, подобно спицам колеса пересекающими его от края до края через центральную площадь. Стены, огибающие город, были двухметровой толщины и представляли собой крепость с бойницами и сторожевой башней, примыкающей к воротам. Все вокруг дышало стариной. Дома, прилегающие к крепостной стене и друг другу, поражали своей монументальностью. Все они были возведены из камня. Улицы, представляющие собой узкие проулки, тоже были вымощены брусчаткой. Хоть город и был словно вытесан из скалы, но совсем не угнетал. Наоборот, создавалось впечатление уютной древности. И это было так, городу минуло уже больше тысячи лет. Находясь здесь, словно попадаешь в прошлое, того и гляди из переулка выйдет рыцарь в доспехах. Единственное, что портило эту картину — солдаты, которые прохаживались по городу в далеко не старомодной форме и с перекинутыми через плечо винтовками.

Спустя минут десять группа дошла до главной площади. Она, как и все вокруг, была мощеной и, наверняка, раньше служила местом торговли всевозможных ремесленников, пекарей, торгашей, ростовщиков и купцов со всей округи. Сейчас здесь было не так оживленно, а вместо диковинок для торговли под крытыми лавками лежали сваленные в кучу мешки, наполненные, по-видимому, всевозможным снаряжением, пригодным для военных нужд.

Традьютриз и Фруа подошли к одному из зданий и, оглянувшись на Брэзена, скользнули внутрь. Снаружи здание было таким же, как и все остальные с архитектурной точки зрения, однако наличие вывески подсказывало Брэзену, что здесь издавна был трактир. Сейчас все внутри было расчищено от столов и другой утвари, их место заняли койки для солдат. Войдя внутрь, Брэзен ощутил на себе взгляд нескольких десятков пар глаз. Большинство из них смотрели с нескрываемой ненавистью. Это было понятно — для них он враг. Разговоры, полнившие комнату, сразу стихли. Атмосфера стала напряженной. Брэзен понимал причину их неприязни, но никак не мог этому помочь — он был здесь не по своей воле. Поэтому, чтобы сохранить свою жизнь, ему не оставалось ничего иного, как смириться с этой враждебностью и взглядами, полными отвращения.

========== Глава 18 ==========

Поразительно, как быстро летит время за работой. Сосредоточившись на ней, теряешь его ход, оно меркнет и стремительно проносится перед глазами. Работа вытесняет все мысли и чувства, все желания. И лечит она не хуже самого времени.

С провала штурма прошло уже около месяца. Как стало известно позднее, действительно началась осада города. Дивизии, объединившись, стали плотным кругом вокруг Руинэ на значительном расстоянии, чтобы избежать артобстрела. Позиции не сдавались, но и атак не было. Насколько Брэзен понимал командование, план состоял в изнурении врага. Это было логично, ведь город отрезан от основных сил, а, значит, те, кто заперт здесь, не могут держаться вечно. Но кто был Брэзен такой, чтобы знать, что именно запланировало командование, поэтому оставалось положиться на судьбу, что он и сделал.