Бегство

— Так точно!

— Хорошо. Вот еще что. Раньше некоторые из вас были гражданскими, но теперь вас мобилизовали, поэтому вы значитесь в штате, и вам присваиваются специальные медицинские звания. Все, кто прошел специальные медицинские курсы, будут назначены младшими лейтенантами и будут выполнять работу санитаров. Если у вас законченное медицинское образование, то вам присвоят звание лейтенанта медицинской службы. Также каждый из вас получает специальное снаряжение. Идемте со мной.

На складе госпиталя для каждого отыскался экземпляр медицинской подсумки. Она представляла собой прямоугольный футляр с откидной крышкой. По бокам были крепления для ношения как на поясном ремне, так и на ремне через плечо. Внутри плотно укомплектованы медикаменты и перевязочный материал. Большую часть составляли бинты, компактно уложенные в мотки. Также имелись мази, таблетки, растворы, дополнительно упакованные в коробки, защищавшие стеклянные емкости от случайного боя. Один такой подсумок включал все, что может пригодиться для оказания первой помощи.

— Как видите, здесь есть все, что может вам понадобиться. Носите его всегда с собой. Это важно. Пока вы, наверное, не будете этим пользоваться — все необходимые медикаменты есть в госпитале, но потом этот подсумок станет для вас незаменимым. Пока вы не знаете работы госпиталя и не имеете военного опыта, поэтому будете находится здесь. Спустя время вам доверят идти с солдатами в наступление. Там вашей задачей будет оказание первой помощи на поле боя и, по возможности, транспортировка раненых с поля сюда. Тогда вы будете пользоваться подсумком регулярно, но уже сейчас носите его с собой, мало ли что может случиться. Пока о нахождении на поле боя говорить рано. Вам опыта поднабраться нужно. Помимо медицинского снаряжения за каждым из вас будет закреплён револьвер. Будучи здесь, брать его вы не можете, это запрещено. При выходе на поле во время наступления дозволено взять револьвер с собой. Это ясно?

— Так точно!

— Хорошо. Тогда слушай приказ! До конца дня ваша задача — получить новую форму и белье на складе, приготовить свое спальное место. Затем явиться в административный отдел и получить назначение. Выполнять!

— Есть!

С этими словами полковник Книр развернулся на каблуках и ушел, оставив прибывших одних. Брэзен, конечно, не был военным, однако он понимал, что приказы не обсуждаются, поэтому проследовал на склад. Внутри оказалась сестра, которая без лишних разговоров выдала белье и форму. Военная медицинская форма практически не отличалась от обычной и состояла из шаровар, гимнастерки и сапог. Единственные отличия заключались в цвете и нашивке. Форма армии Червены включала серую гимнастёрку, подпоясываемую ремнем, шаровары из плотной ткани и черные сапоги. Во время холодной погоды к форме добавлялась шинель. Медицинский вариант формы был таким же, но на плечо ставилась белая нашивка, отличающая врача. В самом госпитале поверх формы нужно было надеть халат, который покрывал все тело почти до щиколоток, и защитную марлевую маску.

Получив все необходимые вещи, Брэзен с остальными последовал в палатку персонала. Внутри не было ничего, кроме рядов коек для поспать. Незанятые были видны сразу — на них отсутствовало белье, поэтому новобранцы, распределив спальные места, быстро привели их в порядок.

Покончив с разбором вещей, пошли за распределением. Времени на это ушло немного. Им было необходимо проставить подписи в официальных документах, означающих прибытие к месту несения службы. Места уже были назначены на основании личных документов, документов об образовании и наличия медицинского опыта. Брэзена приписали к приёмно-сортировочному отделению. Данное назначение было довольно ответственным, так как именно сюда поступают раненые, и врач должен, бегло осмотрев, определить больного в соответствующее отделение. Работать нужно быстро и грамотно, так как жизнь пострадавшего могут решить минуты. Чем быстрее оказать помощь, тем выше вероятность выживания.

Остальная часть дня прошла за делом. Брэзен наблюдал за работой врачей. В условиях военных действий времени на обучение не давалось. На запоминание расположения, правил поведения и деталей работы отводилось полдня. На следующий день от новоприбывших уже ожидалась усердная работа. Поэтому под конец дня Брэзен был полностью вымотан. Как только его тело коснулось жесткой постели, силы его покинули. Мышцы отказывались повиноваться, как будто налились свинцом, но заснуть все равно не удавалось. Полевой госпиталь находился в нескольких десятках километров от боевых действий. Было шумно. Но невозможность заснуть стряслась не от этого. Шум был самой войной. Огонь пулеметных очередей, грохот пушек, разрывы снарядов. Эти звуки заставляли кровь стыть в жилах. Далекие, они, казалось, рядом. Казалось, что следующий снаряд взорвется прямо вот тут. Близость опасности заставляла сердце трепетать, и мозг просто отказывался засыпать. Но, по-видимому, врачи, которые работали здесь уже давно, этого не принимали в расчет. Для них страшный рев войны был сродни пению птиц, стрекоту кузнечиков или шелесту листвы. Эти изменения поражали, но были неотвратимы. Вскоре это стало реальностью и для Брэзена.

========== Глава 14 ==========

Когда занят монотонной работой, время всегда идет незаметно. Кажется, что все еще утро, ведь только недавно занимался рассвет, но время уже шло к вечеру. За делом не было и свободной минуты, чтобы взглянуть на часы. Так день перетекал в следующий, неделя шла за неделей, а месяцы сменяли друг друга. Не успел Брэзен оглянуться, как наступила ранняя зима.

Зима всегда была здесь сурова. Многочисленные деревья стояли голые, протягивая свои изогнутые уродливые ветви ввысь. Даже ветер не трогал их. Так и стояли они, подобно исполинам, выросшим из земли: неподвижно, как камень. Снега было мало. Лишь время от времени серое небо роняло невесомые перья снега, которые, покачиваясь в воздухе, оседали на землю, скрывая мерзлую почву белым настилом. Но и он исчезал быстро: движение у госпиталя было оживленным. Непрерывно подъезжали грузовики с ранеными, санитары помогали доставать их из машины и относить в палатку. Следы тяжёлых сапог и колей от шин быстро изничтожали снежный покров, превращая его в грязное месиво. Будто сам воздух пропитался миазмами, создававшими из девственно-чистого снега мерзлую хлябь.

В очередной раз полог палатки отдернулся, впуская санитара с висящим на нем человеком.

— Брэзен, скорее!

— Что с ним?

— Привезли прямо с поля. Ранение в бедро. Задело сосуды. Врачи, конечно, наложили жгут, но он потерял слишком много крови.

— Ясно. Давно наложили?

— Давно. Его долго везли, там был обстрел.

— Скорее его в операционную, если жгут наложен давно и кровь долго не поступает в ногу, возможен некроз тканей. Может потерять ногу. Какая у него группа крови?

— Не знаю.

— Хорошо. Неси его в операционную, потом сразу подними бумаги, узнай группу крови. Доложи хирургу, наверняка он будет делать переливание. Вперед.

— Есть!

Притянув солдата сильнее и взвалив его еще больше на плечо, санитар двинулся в сторону операционного блока. Такие ситуации уже стали обыденностью, и Брэзен с легкостью выполнял свою работу. Голова словно сама принимала решения за считанные секунды.

— Брэзен, давай меняться.

Со стороны одного из входов в палатку показался еще один врач.

— Уже время?

— Да, уже обед. Иди, я пока тебя подменю.

— Странно, я даже не заметил, как он наступил.

— У тебя есть полчаса.

— Хорошо.

Поднявшись со своего места, Брэзен покинул пост.

Столовая располагалась в некотором отдалении, и добраться до нее было проще всего обойдя госпиталь со стороны. Внутри палаток было холодно, как и на улице, но, выйдя наружу, Брэзен поежился — легкое дуновение, скользнув по лицу, забралось за шиворот. Подняв ворот шинели и нахохлившись, мужчина засеменил в сторону столовой. Вскинул голову, остановился. Шел снег. Медленно и невесомо он падал перед глазами. От него воздух казался стеклянным. Даже звуки разрывающихся снарядов утонули в этой безмятежности.