Страница 6 из 26
спокойной и ничто не помешает мне, как следует выспаться.
Леонхард медленно поднялся из-за стола, расправил могучие плечи и, поклонившись
высокочтимым хозяевам замка, вышел из залы.
Высокородная пара, не проронив ни слова, проводила взглядом уходящего гостя. Грозный вид
рыцаря и его репутация опытного спасителя от всякой нечисти заронили в их сердца надежду на
избавление замка от неведомой напасти. С этой согревающей их души мыслью благоверные супруги
отправились в свои покои и уснули безмятежным сном.
Глава пятая.
В небольшой спальне, освещаемой светом полной и яркой луны, задумчивый герр Ягер сидел
на кровати, склонив голову и направив взор в пол. У раскрытого настежь окна, послышался шелест
крыльев и, повернув голову на шум, юноша увидел перепачканного свежей алой кровью Зильфрида, оскалившегося длинными белоснежными клыками.
- Ваше пожелание исполнено, - прошипел вампир, жадно облизывая губы, на которых
виднелись кровавые потёки, - Детей, кухарку с дочкой и поварёнка я не тронул, как и был уговор.
- Сколько? – тихо спросил юноша, глядя на пресытившееся кровью мертвенно-бледное лицо
собеседника.
- Хозяева замка, - принялся перечислять Зильфрид, перебирая в уме всех своих жертв, - восемь
стражников и два конюха. У меня для вас достопочтимый герр Ягер есть сюрприз.
Вампир откинул полу плаща и вытащил из-за пазухи искусно отрезанную голову, продолжающуюся сочиться кровью.
- Тум турудум тутум, - звонко пропел Зильфрид и, любуясь трофеем, помпезно возвестил, -
Представляем вашему вниманию храбрейшего и славнейшего истребителя вампиров и прочих гадов,
коими люди именуют любое существо, отличающееся от них своим видом, досточтимого рыцаря
Леонхарда.
Глаза покойного были открыты и выражали крайнее удивление тем фактом, что смерть
подобралась к нему так быстро и неожиданно.
- Его оруженосец мной также был умерщвлён, - снисходительно добавил вампир, продолжая
держать перед собой окровавленную голову и изредка вглядываясь в её остекленевшие глаза, -
Согласитесь было бы несправедливо оставить рыцаря без верного помощника. Пусть даже и на том
свете. Признаться герр Ягер, учитывая такую добычу, я мог бы отказаться от условленного
вознаграждения. За эту голову мне щедро заплатят мои сородичи, но времена нынче тяжёлые.
Каждый из людишек, умеющих владеть мечом и луком, норовит прикончить пару-тройку вампиров.
Приходиться быть корыстным.
- Уговор есть уговор, - коротко отрезал, герр Ягер, встав с кровати и вынимая из кармана
мешочек с монетами, - Я условленных договорённостей не меняю. Вот ваши двадцать золотых и
уберите пожалуйста эту морду с моих глаз, пока не забрызгали поганой кровью всю комнату.
Надеюсь, вы исполнили достаточно показательно и ни у кого не возникнет желания остаться в
замке?
- Зная, что вы не любите страшных подробностей, избавлю вас от описания моих похождений, -
седоволосый статный вампир убрал голову обратно под полы плаща, мягкой бесшумной походкой
подступил вплотную к юноше и тихим голосом добавил, - уверяю вас, замок обезлюдеет сразу же, как найдут их останки. За долгие прожитые мной века я научился разделывать людей, лучше, чем
любой мясник на бойне. Дозвольте приватный вопрос, герр Ягер?
- Конечно, Зильфрид, - невольно отступив от ужасного собеседника, ответил юноша, - у нас с
вами давние доверительные отношения и скрывать от вас что-то не вижу причин.
- Кто вас надоумил взяться за этот рискованный промысел? – Вампир расплылся в широкой
улыбке, но право слово лучше бы он этого не делал, ибо вид клыков обагрённых кровью был на
редкость омерзителен, - Признаюсь, я впечатлён результатами вашей работы. Слава о благородных
деяниях герра Ягера разнеслась на многие веси. По чести сказать, наставник у вас был
исключительный.
- Благодарю за лестную оценку, но вынужден вас разочаровать, - юноша старался не отводить
взгляд от иссохшего лица страшного собеседника, выказывая своё хладнокровие к произошедшей
трагедии в замке, - Всю мою жизнь можно описать одним словом – вопреки. Я выжил вопреки тому, что с детства стал сиротой, прозябал в голоде и холоде. Я обучился изгнанию людей вопреки тому, что в меня никто не верил, считали слишком юным и хилым для такого занятия. Я стал знаменит
вопреки всеобщим издёвкам и недоверию. Я плод собственных многолетних трудов и стараний.
- Тем большего уважения вы достойны, – вампир провёл острым, как бритва, когтем по спинке
кровати, оставив на нёй глубокую борозду, - Но чем же продиктован выбор столь необычного
ремесла? Денежным интересом или чем-то более благородным?
- Для меня это непростой вопрос, - герр Ягер почувствовал волнение, охватившее его при
мыслях о призвании, которому он посвятил свою жизнь, - Всем виной трагедия, случившаяся с
моими родителями.
- Поди попали в капканы и люди их удавили? – не унимался вампир, пытаясь доподлинно
выяснить причины побудившие своего давнего и постоянного нанимателя заняться опасным
ремеслом и пробудить в нём затаённые обиды.
- Вы ошиблись в догадках, дорогой Зильфрид. Мой покойный батюшка был умелым кузнецом
и держал с одним человеком кузню в равных долях. Дела у них процветали, чему немало
способствовал талант моего отца. Но однажды, прельстившись выгодой, вознамерился человек стать
единственным полноправным владельцем кузницы. Сговорившись с женой, он пригласил моих
родителей на званый ужин, завершившийся тем, что мои отец и мать скоропостижно скончались от
отравленной еды.
Герр Ягер замолчал. Воспоминания о тех днях мучительно жгли его сердце. Он пытался
притупить боль, уходя с головой в работу, но просыпаясь ночами в холодном поту, юноша понимал, что горечь утраты слишком глубоко засела в его душе и позабыть те страшные минуты ему не
суждено вовек. Силясь пересилить гнев, он закусил нижнюю губу и сжал кулаки. Разговор с
вампиром начинал его утомлять - обычное дело при общении с вурдалаками, ухитряющимися
питаться не только кровью жертв, но и их жизненной силой. Не проронив ни слова, Зильфрид
бесслышно вышагивал в высоких сапогах из шевро из одного угла комнаты в другой, поддергивая
длинным чёрным плащом и шурша перепончатыми крыльями.
- Они отравили их и не понесли заслуженного наказания, в силу того что мои родители были
кобольдами. Кобольдами, понимаешь, Зильфрид. Для людей мы являемся расходным ничтожным
материалом, который можно травить, жечь, убивать всеми возможными способами. Но, я - кобольд и
горжусь этим. Тогда я был слишком юн, чтобы отомстить за моих родителей. Но каждый день я
просыпался с мыслью: какой беспощадной и неминуемой будет моя месть. Изучая заклинания, занимаясь упражнениями, развивающими моё тело и реакцию, разрабатывая ловушки и западни для
людей, я готовил себя к отмщению. Сразу же по завершении обучения, я приехал в деревню, где
жили эти выродки и той же ночью, подперев все окна и двери, сжёг этих тварей вместе с их
проклятым домом. Их скудное умишко не предполагало, что такое ничтожество, каким они считают
нас, может быть обуреваемо местью.
Вампир, криво усмехнувшись, наклонился над юным гоблином и тихо прошептал:
- Тобой движет месть. Я знаю, как она бывает сладка. Как упиваешься ею, когда твои враги
повержены.
- Поверь, Зильфрид, не я начал эту войну. Но расплатившись за смерть моих родителей, не мог
я бесстрастно смотреть на учиняемые людьми унижения и гибель других существ. Род человеческий
считает себя венцом создания. Их правота не обсуждается, они непогрешимы по своему
происхождению. Остальные существа должны с этим смириться или сгинуть.