Пигмалион и Галатея

Но потом пришло осознание того, что она не человек. Лишь призрак. И она исчезает. Вместо себя она видит рядом с ее любимым другую женщину. Ту, что с любовью смотрит на своего мужа. Ту, что заботливо держит его за руку, и Эмметт улыбается ей. Он не видит хмурую, застывшую на месте в свадебном платье Розали, которой всегда двадцать. И это так больно. Застыть в теле двадцатилетней девушки, без права на нормальную жизнь.

— Ты прекрасна, — бледные руки легли ей на талию.

Девушке это не нравилось. Карлайл попытался поцеловать ее в шею, это вызвало у нее отвращение. Она освободилась от его рук и тут же отошла поближе к Эсми. Она все еще искала у нее поддержки. Кроме того, это был ее мужчина. И Розали была противна мысль, что Карлайл прикасается к ней. Для нее он был абсолютно чужим и не имел права даже претендовать на нее.

— Господин, нельзя видеть невесту до свадьбы, — проговорила Эсми.

Однако Карлайл даже не взглянул на нее.

— Оставь нас, — приказал он сухим тоном.

Розали вцепилась в свою приемную мать в надежде, что та ослушается приказа. Что не оставит ее наедине с этим чудовищем. Эсми и в правду, казалось, не собиралась ее бросать.

— Может, я…

— Вон! — рявкнул вампир, прерывая неровный лепет своей жены.

Эсми тут же юркнула за дверь. Розали почувствовала себя неуютно. Обняв себя руками, она нервно ждала, чего хочет Карлайл.

— Ты представляешь, завтра ты станешь моей женой. Мне даже не верится, что ты настоящая.

Девушка враждебно уставилась на мужчину. Ей хотелось пропустить эту отвратительную часть. Выслушивать комплименты от того, кто вызывает стойкое отвращение было ужасным. Единственное, что помогало ей сдерживаться, это мысль, что где-то ее Эмметт благодаря этому остался в живых, что он так же рисует ночи на пролет и пьет крепкий кофе. Это грело ее душу. Еще у нее были воспоминания о нем. Самое дорогое, что никто был в не состоянии у нее отобрать.

— Не надо, — слабо запротестовала девушка, когда руки Карлайла легли на ее лицо.

Он приблизился к ней, намереваясь поцеловать ее в губы, и Розали захлестнула паника. Ей казалось, что она сможет выдержать, что сумеет потерпеть его ласки, но перед глазами вспыхнула картина. Эмметт в лучах яркого солнца. Эмметт улыбается ей. Он греет ее щеки своими большими и теплыми ладонями. Целует, словно плавит ее холодные губы своими. Она отшатнулась от ненавистных прикосновений Карлайла.

— Мальчишка, — прошипел мужчина, видимо, догадавшись, о ком думает его невеста. В гневе он швырнул стул в зеркало, где еще недавно Розали смотрела на свое отражение. — Не волнуйся, любовь моя, ты получишь то, чего так желаешь, — зло рассмеялся Карлайла, тут же смирив свой гнев.

Розали почувствовала страх. Его злые глаза говорили, что он задумал что-то недоброе.

— Видишь ли, я приготовил тебе особый подарок. Сердце того мальчишки. Я положу его в красивую банку, чтобы ты могла наслаждаться тем, как оно будет мирно гнить в своем саркофаге.

— Ты этого не сделаешь, — со страхом в голосе крикнула девушка, — ты обещал. Я выйду за тебя, если ты его не тронешь. Ты обещал, что он будет жить.

— Я обещал, что я его не трону. Понимаешь, я. Но я не могу запретить охотиться другим. Будет очень жаль, если твой любовник попадется им на глаза.

Розали зарычала от ярости. Она кинулась на него с когтями, в самом деле уверенная, что ей удастся открутить ему голову. Но ее отбросило в дальний угол комнаты.

— Видишь ли, — продолжил Карлайл, склонившись к девушке, — моя королева не может принадлежать кому-то еще. Я не мог оставить его в живых. Того требуют приличия. Прости.

Простить. Розали не могла. Ее руки вновь сжались в кулаки. Она не могла представить мир, где нет Эмметта. Он стал пустым для нее. Ее жизнь стала бессмысленна.

— Я убью тебя!

— Ты слишком хрупкая для этого, любовь моя, — насмешливо проговорил Карлайл, взяв ее руку и оставив на ней липкий поцелуй, будто между ними происходила мелкая размолвка.

— Я не выйду за тебя. Ты меня не заставишь. Можешь убить меня, мне уже все равно.

— Ты еще не поняла, — проговорил Карлайл, бережно поправляя ее волосы, — у тебя нет выбора.

— Смерть Эмметта не заставит меня смириться. Каждый час, каждую минуту, я буду думать о нем. Тебе проще убить меня, чем заставить подчиниться тебе.

— Убить? Нет-нет, ты мое сокровище. Но я всегда могу убить Эсми. Предупреждаю тебя, милая, если ты завтра скажешь мне «нет», я сожгу твою горячо любимую мамочку у тебя на глазах. И даже после этого ты будешь моей.

Сказав это, Карлайл наконец оставил ее в покое. Розали осталась одна оплакивать своего возлюбленного. Эмметта, чья жизнь была главным условием сделки. Она представила мертвенно-бледное лицо любимого, его грудь, что была варварски осквернена этими бездушными монстрами, и сжала кулаки. Она никогда не скажет Карлайлу «да». Никогда и ни за что ему не удается заполучить ее. Девушку не волновала ни собственная судьба, ни даже жизнь Эсми. Она не могла защищать того, кто не хочет этой защиты. Ее душа требовала мести. Пусть лучше она умрет в попытке отправить Карлайла в ад, чем согласится на вечные муки рядом с ним.

========== Накануне ==========

Эмметт и забыл, каким красивым бывает лес. Эти большие деревья, оживающие при каждом дуновении ветра. Птицы, которые поют свою непрерывную песню. Не хватало только ручья поблизости, чтобы вспомнить свое счастливое детство. Те волшебные времена, когда они со всей семьей выбирались на природу. У них был охотничий домик в каком-то захолустье. И они каждое лето возвращались туда. Рядом с домом была река, в которой Эмметт поймал свою первую рыбу. В той же реке его отец учил парня плавать. И над этой же рекой он развел прах сестры. В каком-то смысле, его сестра навсегда осталась там. Она очень любила часами сидеть на крыльце, наблюдая, как солнце зависает над водой. Когда девочка была маленькой, она очень боялась, что солнце упадет и утонет. Эмметту пришлось дать слово, что этого не случится. А если солнце все же упадет в реку, то они возьмут рыбацкую сеть, что принадлежала отцу, и выловят его.

— У вас с сестрой мамины глаза, — сказала Розали, когда увидела его семью.

Семью, счастливо застывшую возле старого домика. Такую обычную, каких на земле миллионы. У них случались свои обиды и неприятности, но каждый знал, что любим и дорог. Семью, что еще не догадывалась, что их ждет впереди. Эмметт гадал, что было бы, если бы кто-то им предрек их будущее. Стал бы отец выбирать другие маршруты, питалась ли сестренка строго по правилам, чтобы избежать болезнь? Наверное, нет. А он сам? Остался бы он дома, если бы знал, с кем столкнет его судьба. Позволил бы разминуться тем дорогам, что позволили ему встретиться с Розали?

— Позволил бы?

Эмметт обернулся. Эдвард смотрел на него с неким любопытством. МакКарти не понял такой проницательности. У него не было привычки рассуждать вслух. И он никак не верил в подобные случайности. Этот вампир задал вопрос, который он только что задал себе.

— Я бы сделал все, чтобы встретить ее, — ответил МакКарти.