Красный Герцог

– Мама… – раздался тонкий, и слегка жалобный голосок Анны.

Все замолчали в ожидании продолжения, но Анна не спешила, точнее, она поспешила с началом, и не знала какие стоит подобрать слова, чтобы признаться маме в недавнем происшествии. Заметно для всех, девочка начала нервно ковыряться в пустой тарелке.

– Что такое, деточка? – спросила ее Петра, не дожидаясь продолжения фразы дочери.

– Сегодня утром я кидалась твоими подушками, и боюсь, что, наверное, порвала их. Прости меня, пожалуйста… – поднимая взгляд с тарелки на мать, грустно говорила Анна.

– Ну, ничего страшного, я посмотрю на подушки, и проверю всё ли с ними в порядке. Их всё равно надо было давно заменить на новые. – Петра не осуждая своего ребёнка за обычные шалости, говорила с ней ласково.

Наличие дополнительной работы для Петры не понравилось Людвигу, но стиснув зубы и крепче сжав ложку, он молча сидел дальше, не смея оспаривать осмысленные решения его жены – матери его детей. Но параллельно этому, Петра уловила взгляд своего сына на себе, в этом взгляде читалась просьба или даже мольба. Она понимала, что хочет от неё Генрих и вскоре добавила: “Можешь мне с этим помочь, мы посмотрим на подушки и зашьем их при необходимости, если что, сможешь даже их сделать красивее или приготовить новые для своей спальни”.

Эта необычная новость обрадовала Анну, она была счастлива от того, что мама попросила её о помощи, ведь она взрослая, а взрослых часто просят о помощи с полезными и важными делами.

Конец завтрака был уже менее эмоциональным, все спокойно сидели за едой, иногда спрашивали друг у друга что-то новое. Уже после завтрака Генрих знал что его ждёт несколько часов полевых работ. Он встал из-за стола, убрал свою тарелку в тазик с водой, и поблагодарил свою мать, за столь вкусный гороховый суп. Выйдя на крыльцо, он встал рядом с отцом, что своим взглядом осматривал поле.

– Сегодня, всё как обычно. – сказал Людвиг, поворачивая голову в сторону Генриха.

– Полить сорняки, вырвать грядки, закопать забор вдоль оврага и проверить целостность дыр под домом? – улыбчиво спросил Генрих, поворачивая голову в сторону отцу.

– Я, вроде, не был комиком, в кого ты у нас такой шутник?

– Чистый воздух и теплое Солнце позволяют вырасти самым разным плодам. – театрально ответил Генрих.

Этот небольшой диалог позволил Людвигу опять вспомнить старые мысли, с рассуждением о том, как может повлиять на взросление его сына столь длительное взросление за пределами города.

Людвиг начал спускаться по ступеням веранды вниз, и спустившись пошел в сторону гигантского, серого и грязного тента, под которой была семейная машина.

– Ты куда? – удивленно спросил Генрих. Он не часто видит то, что его отец собирается в город. Обычно он это делает раз в две или три недели. Только туда и ехала эта колымага, потому что в лес на ней – громко, а к соседям – дорого.

Касательно денег семья могла не беспокоится, ибо после переезда у них была возможность сохранить некоторые средства. В самые богатые на урожай года, они даже отправлялись в город, где продавали свежие и самые сочные овощи.

– Я должен навестить друга в городе, есть к нему одна просьба и пара вопросов. – произнёс Людвиг.

– Сейчас? Не проще написать письмо, и отправить через неделю с почтальоном?

– Сейчас. Нужна ещё будет овчина, попрошу потом Петру сделать к осени тёплую одежду.

То же самое говорила и Петра. “Неужели отец тоже по приметам смотрит свои “прогнозы”, или мать юноши посредством долгого общения с мужем научилась некоторым приёмчикам?” – подумал Генрих.

Перед крыльцом они разделились, отец пошел в противоположную от сына сторону. Генриха ждали старая деревянная мотыга, два ведра, молоток и небольшая коробка ржавых гвоздей. Отец же нашел в своём направлении старый автомобиль фирмы Bre

Когда Генрих выходил из сарая с инструментами в руках, он видел как вздымается в небо огромный тент, и Людвиг освобождал свою красавицу для проверки перед поездкой. Это зрелище остановило Генриха, он смотрел на то, как его отец бережно относиться к своей машине, словно к хрупкому хрусталю. Людвиг подробно осматривал каждый сантиметр, проверял шины, окна и механизмы под капотом. Генрих надеялся что когда нибудь он сможет на ней прокатиться, взяться руками за её кожанный руль, и колесить куда глаза глядят. Только для этого нужно будет получить кучу новых знаний об устройстве машины, её управлении и ремонте. Для этого нужно будет попросить отца обучить его, сам Людвиг пока что не горел идеей учить сына. “Самое ли сейчас для этого время? Или лучше подождать пока отец сам ему предложит?” – размышлял Генрих, не зная, как более грамотно подойти к такому вопросу. Каким бы не было прекрасным столь заботливое зрелище, юноше стоит работать в огороде, о машине он сможет подумать еще много-много раз.

Генрих принялся за работу, не отвлекаясь на посторонние раздражители. Он опустился на колени и начал вырывать сорняки из мягкой, тёплой почвы. Большинство из них вырывались с легкостью, другая же часть наоборот поддавалась очень тяжело, поэтому иногда приходилось подкапывать землю под ними. Через несколько минут не очень интересной и муторной работы, Генрих уже слышал как заводится двигатель отцовской машины, громко с хлопком закрывается дверь и машина начинает своё движение. Генрих знал, что отца можно не ждать дома еще шесть часов. Ему потребуется два часа пути в город и обратно, и ещё часа четыре на необходимые там дела. Отец мог вернуться и раньше, но это было маловероятно. Рутинная работа по истреблению огромного скопления сорняков продолжалась. В особо густых местах, Генрих был вынужден замедлять темп работы, чтобы случайно не вырвать то, что должно оставаться дальше в земле, если случайно вырвать важный овощ, его придётся быстро съесть. Уже через пару десятков минут, эта работа была завершена, остальная часть сегодняшних заданий была пригодна для стоячего положения, тогда его спина сможет отдохнуть от долгого напряжения. Юноша пошел к колодцу за водой, из него они брали воду для питья, готовки и полива огорода.

Колодец появился почти сразу после постройки дома, его выкопали за три дня, и потом он стал таким же ценным местом для поддержания жизни семьи, как и сам огород. Его точная глубина была никому не известна, потому что он впадал в подводную реку, размеры которой также были загадкой. Опуская ведро на веревке до водной глади, Генрих думал, что будет если в этот колодец упасть. Сколько будет он лететь до воды, какая там глубина, сколько он сможет там проплыть до поверхности или до следующего колодца. Задумавшись об этом, он слабо почувствовал как медленно веревка сама по себе начинает уходить из его рук, все стало понятно, ведро наконец достигло воды, теперь просто пытается уплыть от него дальше по течению. Поднимать ведро тяжелее, чем его отпускать, потому что ведро прибавляет добрых пять килограмм дополнительного веса. Вытащив его из колодца, Генрих понёс его к огороду для поливки. Пару грядок разделили по одному ведру, на некоторые уже требовалось больше воды. А Генрих всё продолжал брать её из своего бездонного колодца.

После полива, Генрих принялся пройтись мотыгой между грядками, чтобы убрать оставшиеся корни от сорняков. Это пожалуй была самая легкая работа, потому что ему не приходилось ползать на коленях и не нужно было носить тяжелые вещи. Надо только пройтись инструментом между грядок и внимательно смотреть на оставшийся результат, так как от других корней может пойти еще больше сорняков, и так от них никогда не избавиться.