Страница 42 из 185
— Я слышала, что вы искали меня, — голос у неё был мелодичным, чистым. Приятным. — Да и, признаю, я тоже была заинтересована найти последнюю резидентку из моего убежища. Вот только времени на эти поиски всё никак не находилось. Тем не менее, вот она, я. Как вы уже наверняка узнали, меня зовут Жадин Уильямс.
— Джоанна Джексон. Мне очень приятно познакомиться с вами, леди.
— Взаимно. Но давайте оставим эти сантименты ушедшей эпохи и сразу перейдем на «ты», — она сразу взяла быка за рога. — Сейчас на это здесь всем плевать, да и не хочется тратить на это время. Называй меня просто Жадин, договорились?
— Да… Жадин, — остолбенела от такого наплыва слов Джоанна. Она догадывалась, что другая резидентка Убежища 111 будет отличаться от неё, но чтобы настолько… Уильямс, в отличие от неё, не жила прошлым, а вцепилась в настоящее, сразу взяла себя в руки и расставила приоритеты по полочкам. Какой толк горевать, если нужно успеть прокормить себя и защитить свое пристанище? А ещё миссис Джексон догадывалась, что где-то здесь скрыта и другая причина собранности Жадин. Что-то, обязательно связанное с пулевым ранением человека в криокапсуле с фамилией, как у неё…
И тут память решила подкинуть Джоанне фразу, оброненную когда-то Ричардом Миллером во время их разговоров в столовой. «Она ищет своего сына, которого, видимо, украл Институт». Тогда-то слишком много незнакомых терминов сбили леди с толку, и она не успела усвоить эту информацию, но теперь… Теперь та поняла всё. Об этом тактично промолчал Ник, когда она сказала, что собирается отыскать эту женщину, ведь это было слишком личным. Жадин — мать, у которой похитили сына. Мать, которая не остановится ни перед чем, пока не найдёт свою кровинку. Мать, для которой преграды — лишь пыль. Вот что держало её на плаву. Вот что заставляло каждый день вставать, идти на очередные задания, помогать поселенцам, заботиться о Содружестве в обмен на информацию.
— Предлагаю пройти ко мне домой, — тем временем продолжала Стоодиннадцатая. — Там всё и обсудим спокойно. Как поживаешь, Ник? — уже обратилась та к роботу.
— Пока ни на что не жалуюсь, — сухо ответил тот.
Дом миссис Уильямс абсолютно не отличался от остальных, разве что был отремонтирован лучше. Кто-то залатал дыры на крыше, починил водопровод, поставил равномерно гудящую пулеметную турель и прикрыл дыры в стенах. Женщина провела их в просторное помещение при входе, служащее одновременно и гостевой комнатой, и кухней, а потом оставила ждать. Её встретил робот-дворецкий, и она отдала ему несколько поручений, которые тот с готовностью полетел выполнять, а сама пошла ополоснуться после похода и переодеться в чистую одежду.
— Между вами как будто черная кошка пробежала, — заговорила Джоанна, обращаясь к металлическому детективу, когда молчание стало невыносимым.
— Это так заметно? — удивился тот. — Да, можно сказать и так. Конечно, мы не повздорили с ней, как с тобой накануне, — «Эй!» — возмутилась леди, а он хмыкнул, — но всё же я принял решение, что наши пути должны разойтись. Жадин хороший человек, бесспорно. Помогать ей с её поисками и сопровождать в путешествиях было мне в радость. Однако когда я попросил помочь с одним очень важным для меня делом, которое не дает мне покоя вот уже много лет, в ответ я получил лишь обещания. «Конечно-конечно, мы обязательно начнём поиски, вот только сначала выполним это дело… А потом другое». И так продолжалось около месяца. Я плюнул на это и решил заняться тем самостоятельно. В будущем. Жадин просто не до этого, она видит свою цель и к ней идёт. Ищет во всём выгоду для себя, а если таковой нет, едва ли будет заинтересована. В общем, она очень быстро пронюхала здешние обычаи.
— Ох, понятно, — ответила миссис Джексон и оправила юбку, а затем с любопытством спросила: — Что за дело, собственно?
— Когда-нибудь расскажу в другой раз, леди. Возможно, мне даже пригодится твоя помощь. Но пока что нагружать тебя не буду.
— Ладно, — улыбнулась она. — Я запомню эти слова.
— Несомненно.
Их разговор прервала вошедшая Жадин, переодетая в чистое довоенное платье и с полотенцем, обмотанным вокруг головы.
— Итак, — она села напротив, — начнем, пожалуй. Какие вопросы тебя интересуют?
— Кто нас разморозил? Почему с таким промежутком времени? Почему именно мы? — выпалила леди на одном дыхании накопившиеся в сознании вопросы, которые она задавала сама себе вот уже полтора месяца.
— Ого-го, а ты умеешь озадачивать. У меня есть ответ только на первый вопрос, остальные — такая же тайна за семью печатями и для меня. Нас заставил выйти из уютного убежища Институт. Не новость, правда?
— Я строила догадки насчет этого, — кивнула Джоанна. — Но… Зачем?
— Без понятия. Но эти ублюдки, — выругалась она, — забрали моего сына. Мой криогенный сон прервался, я увидела, как они забирают Шона, при этом убив Джоша, моего мужа, а затем холод опять сковывает меня, — она ненадолго замолчала, смотря в пол, стиснув кулаки, но затем нашла в себе силы продолжить. — Как только я выбралась на поверхность, поставила себе чёткую цель его найти. И я в шаге от этого. Мне удалось разыскать того гада, что похитил моего мальчика. Сейчас его больше нет, но мне удалось извлечь его воспоминания, а в них — несколько секретов Института. Знаешь, почему вход в Институт ещё не нашли, Джоанна Джексон?
— Почему же? — спросила леди.
— Потому, что его и нет. Его подручные пользуются телепортом. Да-да, не смотри на меня так, будто я белены объелась, врать не в моих интересах. Эти уроды как-то смогли спроектировать аппарат, который и переносит их в Содружество. Яркая вспышка — и ты уже там.
— И где же они находятся? На небе, в раю, как боги?
— Нет. В аду. Под землей. Это всё, что мне известно.
— Невероятно, — миссис Джексон потёрла виски, стараясь обдумать всю эту ситуацию. — Но зачем им твой сын?
— Это мне предстоит скоро выяснить. Я почти смогла попасть туда. Мне осталось лишь построить перехватчик сигнала телепорта.
— Но… Как ты?..
— Оказывается, синты действительно существуют, Джоанна. И они научились подделывать их под людей. Так что жители Даймонд-Сити не зря такие параноики. Но некоторые из них особо опасны. Настоящие хищники, их называют охотниками. Мастерски отточенные боевые навыки, невероятная ловкость и дисциплина — настоящие машины для убийств. О, этих посылают в Содружество только по особо важных поручениям: устранять врагов Института или отлавливать сумевших бежать синтетов. В голове у них — особые чипы, позволяющие мгновенно переноситься назад, на базу. И один из таких уже у меня.
— Подожди… — заговорил молчавший до этого момента Ник. — Ты что, убила самого настоящего охотника?
— Да. Чуть было не лишилась жизни из-за потери крови, но Престон успел вытащить меня из того света. И обзавелась кучей новых ожогов из-за бластера синта, но таки смогла.
— Невероятно… — пробормотал Валентайн. — Ты не перестаешь удивлять.
— Не следовало им выпускать меня в пустошь, — криво усмехнулась та.
— Тебе нужна помощь? — спросила Джоанна. — Если что, я могу…
— Нет-нет, всё уже почти улажено. Мне помогают Престон и Стурджес. Осталось лишь завершить постройку и… решиться. Для этого нужно набраться такого мужества… Которое я окончательно растеряла после битвы с охотником. Ну да ладно. Тебя ещё что-то интересует?
Выжившая задумчиво почесала подбородок.
— Вроде бы нет. Вот только… Верно ведь, что ты сейчас занимаешься застройкой новых поселений?
— Да, — кивнула Жадин.
— Я хочу проведать одно место… Знакомое мне до войны. Если оно ещё пригодно для проживания, ты поможешь мне построить там новое поселение?
Её собеседница пожала плечами:
— Мне нужно будет взглянуть на него лично. Если оно ещё сохранилось, сообщи мне об этом через радиосигнал. И я приду взглянуть.
— Хорошо. Спасибо тебе, Жадин.
Та лишь отмахнулась со словами: «Пока что меня не за что благодарить». Спутники вежливо откланялись и ушли, оставив её в одиночестве. Жадин молча обняла себя руками, опустила голову. Мысли, от которых она старалась отгородить себя вот уже столько времени, вновь ворвались в её сознание с приходом этих двоих. Они ушли, так и не узнав истинной сути Стоодиннадцатой, которую она не собирается показывать почти никому. Они не знают того, что по ночам Жадин мучает бессонница, а чтобы не рыдать, она до остервенения кусает подушку и впивается в неё пальцами, только бы не плакать, не жалеть себя, не сдаваться. Жадин до сих пор не может спокойно смотреть на детей, ведь к ней тут же возвращаются мысли о её сыне, о Шоне, которого ей всё никак не удается найти, который всё ускользает от неё, как сыпучий песок сквозь пальцы, сколько бы усилий она ни прикладывала. Жадин до сих пор страшно от того, что из всех резидентов Убежища 111 в живых осталось только двое.