Страница 8 из 11
Страх потери реальной жизни, возможности выбирать
«Жизнь онлайн», то есть состоящая из общения в соцсетях, потребления и производства контента, может быть представлена как постоянное реагирование. Каждое действие в интернете должно быть привязано к какому-то такому же цифровому инфоповоду (нет ничего случайного в том, что одним из самых популярных жанров в видеоблогинге являлся жанр «реакций»). За этой цифровой жизнью теряется возможность производства собственного смысла, самоактуализации.
Этот страх вызван тем, что управление информационным потоком принадлежит не нам, он вообще не имеет субъекта. Нашу возможность реагировать оценивают по неизвестным параметрам и создают информационный пузырь – ярче всего это видно в фейсбуке, но это касается новостей, поисковой выдачи, рекомендованных видео в ютубе, почти всего. Сеть подсовывает нам только те материалы, на которые мы, по задумке, сможем эффективней всего отреагировать, забирая инициативу и не оставляя нам возможности создать что-то новое, реакцию на которое будет так сложно предсказать. Описывая такой эффект, авторы часто ссылаются на концепт Daily me. Daily me («Ежедневный Я») описал в 1995 году в книге «Being Digital» Николас Негропонте. Это принцип персонализации и кастомизации новостей, который предполагает, что люди читают только то, что непосредственно касается только их. Однако описанный выше перехват инициативы – это логика машины, Сети, чей интерес вроде бы кристально ясен, но при этом все дальше отодвигает нас от самоактуализации.
Загадочность и непубличность алгоритмов
Страх, основанный на непонятности алгоритмов, – это по сути страх расчеловечивания. Пользователь Сети оставляет за собой «цифровой след» – все, что он делал в Сети (что искал, о чем переписывался, что покупал или хотел купить, что лайкал и тому подобное), плюс его перемещения в пространстве. Именно по этому цифровому следу алгоритмы и оценивают, что может быть интересным и полезным для нас. В алгоритмы заложено понимание человеческого как исчисляемого количественно. Именно математическое описание – это единственное, что они видят. Алгоритм пытается нащупать нечто одновременно интересное пользователю и выгодное рекламодателям. Он пытается угадать, на что мы посмотрим в будущем, по тому, что мы делали в Сети раньше, как ведем себя и общаемся. Проблема в том, что это не человеческий взгляд, ведомый не человеческой логикой. Результаты его усилий по пониманию нас сначала смешат (можно зайти в рекламные настройки фейсбука или инстаграма), а потом заставляют испугаться – образ человека, который рисуется из этих списков, механистичен и лишен живых черт. Жутковато, как механизм видит нас – противоречия, страсти. А еще нет возможности объясниться или оправдаться – решения, принятые алгоритмом, не подлежат обсуждению.
В отличие от природной силы, эта сила не безразлична к нам, она хочет, чтобы мы наслаждались, но при этом не выходили за рамки, чтобы мы хорошо себя вели и не покидали уютного пространства экрана, которое нам заботливо предоставили. По опыту мы знаем, какие могут быть последствия, если пренебречь чем-то из этих благ, – месть неизбежна.
Страх слежки и размытия границ
Благодаря цифровому следу и облачным архивам оказывается, больше невозможно хранить секреты. Страшно даже не то, что что-то из личного архива станет достоянием общественности – это скорее функциональный страх, за которым нет ничего жуткого. Страшно то, что больше нет ничего личного. Нет места, где можно будет хранить какие-то фотографии или важную для себя информацию.
По сути, это страх последствий того, что больше не существует ничего скрытого – стеклянный мир победил.
Эти страхи – отправная точка головокружения, и дальше мы посмотрим, как именно они прорабатываются через страшные истории.
Слендермен, слежка, смерть. Почему именно Слендермен самый популярный крипи-персонаж
Слендермен стал своего рода символом крипипасты как жанра. Его изображение будто олицетворяет весь страшный сетевой фольклор. Кроме того, это, может быть, единственный персонаж крипипаст, про которого мы точно знаем, когда он появился. В 2009 году Эрик Кнудсен обработал фотошопом пару старых фотографий, снабдил их туманными подписями о пропаже четырнадцати детей и загрузил все это на сайт Something Awful. Уже через две недели история Слендера на форуме Something Awful насчитывала 194 страницы. Несколько YouTube-сериалов о Слендере[10], компьютерные игры, инди-фильмы, сотни тысяч обсуждений, форумных дискуссий, фан-арта и несколько полнометражных фильмов. Это, без сомнения, самый популярный страшный интернет-мем.
Кадр из игры Faceless, которая использует образ Слендермена
В чем такая притягательность Слендермена? В эссе «Они смотрят на тебя: Слендермен и технологические ужасы» Линн Гельфанд описывает, за счет чего Слендермен получил такую славу и в какие болезненные точки общества он ударил.
Гельфанд говорит о двух элементах, которые выгодно выделяют Слендермена на фоне других крипипаст: это его история и внешний вид, который бьет в самое «яблочко» архетипического сознания, раскрывая не только себя, но и медиум, через который он появляется, то есть – интернет с его жуткими потенциальными угрозами.
История Слендермена нелинейна, она как бы разбросана по сети в виде «артефактов». У читателя, обнаружившего что-то новое, создается ощущение, что история об этом персонаже не выдумана – такой эффект от листания старых фотографий, чьих-то блокнотов. Линейная история или единое повествование не производят впечатления как будто бы случайно найденных артефактов о существе, даже если точно знаешь, что оно вымышленное. Радость от находки делает отношение к нему чуть более реальным, оно превращается в твой собственный опыт.
Тогда участники форумов, групп и соответствующих веток в разных ресурсах начинают одержимо искать «следы» Слендермена, фиксировать свои находки и делиться ими с другими в интернете в виде сообщений, рисунков, фотографий и видео-блогов. Чтобы пусть ради игры и шутки доказать, что он существует.
Но этого, конечно, недостаточно. Необходимо, чтобы визуальный образ был достаточно впечатляющим. Для этого он должен опираться на уже имеющих вес сущностей – узнаваемые и пугающие отсылки.
Так, образ Слендермена своей формой отсылает нас к Ноперра-бо – безликим духам традиционных японских легенд, а также к фигуре властелина подземного мира мертвых Аида в классическом греческом мифе, чье имя означает «невидимый». Также он похож на знаменитую фигуру на картине Эдварда Мунка «Крик», на которой изображен испытывающий ужас человек в темной одежде с лицом, напоминающим череп. Похожие образы можно встретить в сериалах вроде «Доктора Кто» или «Баффи – истребительница вампиров».
Образ Слендермена достаточно прост. Он имеет ровно четыре обязательных внешних признака: тонкая фигура, неестественно высокий рост, безликость и строгий («похоронный») костюм.
Он напоминает Мрачного Жнеца, традиционный образ смерти («Смерть с косой»). Тут важна и определенная безликость черепа, а также тот факт, что часто его лицо скрыто капюшоном, олицетворяя тайну смерти.
Кроме того, череп это не только символ – он скрыт в каждом из нас. Череп – напоминание, что смерть это не какое-то абстрактное потустороннее чудовище, она внутри человека. «Сила, которая не предназначена для того, чтобы ее видели, но тем не менее существующая».
10
Сериал «Мраморные Шершни» (Marble Hornets) вышел 10 лет назад и насчитывает 87 эпизодов, суммарное количество просмотров которых перевалило за 100 миллионов.